Враги целуют жадно (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 48

Стереть себе память, отключиться и ни о чем не думать. Хватит с него на сегодня… воспоминаний, самобичеваний и всепоглощающего чувства вины.

Они достаточно терзали его и сводили с ума, пока он несколько часов бесцельно колесил по городу. Ему необходимо было побыть наедине с самим собой, вот он и сорвался в путь прямо из-за стола. Пытался разобраться в себе. В своих желаниях и поступках. Но чем дольше размышлял над ситуацией, в которой оказался, тем отчетливее понимал, что крупно влип.

Его мысли… он всеми силами старался сосредоточить их на Ксюхе.

На теплых, почти родственных чувствах к ней, которые никуда не делись.

На моментах их общего прошлого. На всем, что когда-либо связывало их.

Но, вопреки здравому смыслу, в сознании оживали совсем другие картинки. Минуты, проведенные с Аней. Он помнил все: нежность и запах ее кожи. Жар тела. Ее тихие сладкие стоны. Поцелуи. И… прикосновения.

Черт, подери! Будучи в отношениях, он позволил себе, мечтать о другой. Позволил себе прикасаться к ней. Хотеть ее. Целовать. Прижимать к себе, что есть мочи и самозабвенно шептать пошлости, пока… она ерзает на нем.

«Бл*дство! Мы ведь с ней… фактически трахались! Как еще это назвать?»

Он дважды проезжал мимо дома Стекловых, пока слонялся по городу в поисках ответов на свои вопросы, но так и не решался остановиться.

Вернее, не позволял себе притормозить. Будто зомбированный или одержимый какой, нарезал круги неподалеку от их улицы. А когда все же случайно оказывался на ней… выжимал педаль газа в пол и с бешеной скоростью проносился мимо их дома. Зачем? За каким чертом? Вадим и сам не знал! Возможно, просто хотел убедиться, что произошедшее между ним и Стекловой – обычное недоразумение. Очередное… секундное помутнение рассудка. Наверняка! Ведь в здравом уме он бы сдержался. Обязательно сдержался. Да и сама Аня ни за что не подпустила бы его к себе!

Она ведь терпеть его не могла! Презирала, и даже не скрывала этого!

«Тогда… почему не вырывалась? Не сопротивлялась? На помощь не звала? Могла же! Но вместо этого она… позволяла мне… все! И сама отвечала. Дьявол, как же эта мелкая выскочка мне отвечала!»

Вадим поморщился, ощущая огонь в крови и предательскую дрожь во всем теле. Залпом осушив остатки виски, с грохотом поставил пустой стакан на стол. Откинувшись на спинку дивана, подал официанту знак «повторить» и крепко зажмурился, пытаясь представить, что находится здесь один.

Нет. С ней! Она приближается к нему медленной кошачьей походкой, усаживается на его колени, тянется к губам и вдруг… ядовито выплевывает:

«Ты ничего из себя не представляешь… Обычный мажор, коих тысячи... Без денег семьи ты – пустое место! Жалкая тень своего отца… Жалкая тень!»

А следом, склонившись прямо к его уху:

«Никчемный... Избалованный... Беспринципный… Кобель. Вали под бочок к своему папочке, мажорчик! Ты опаздываешь! Уже несколько минут не прожигал жизнь впустую и не транжирил чужие деньги!»

Вадим вздрогнул, резко распахнув веки. С дико колотящимся сердцем, огляделся вокруг. Естественно, Аню он не обнаружил. Лишь своих друзей.

Судорожный вдох сорвался с губ. В висках пульсировало от обиды и разочарования. Еще никто так сильно его не унижал. Никто, кроме нее.

- Ваш виски! – официант поставил бокал с янтарной жидкостью рядом с ним.

Но Ксюха дотянулась до него раньше. И в ответ на разъяренный взгляд Вадима, строго заявила:

- Хватит! Ты уже прилично накидался!

- Сюда дай! – велел он предостерегающе.

- Я не знаю, что с тобой происходит, но… ты никогда столько не пил!

- Уж кто бы говорил, - усмехнулся Вадим. – Ты сама-то сколько коктейлей с водкой сегодня уничтожила? А вы? Язвенники-трезвенники-аристократы?

Он обвел надменным взглядом всю их многочисленную компанию.

- А нам можно! – глупо хихикнула Зоя, прижимаясь к Клюеву. – У нас стресс!

- Действительно, - поддержала ее Ксюха. – Мы тут вообще-то, все в ахере, Вадюша! Не каждый день нам приходится со льготницами тусоваться!

Вадим усмехнулся, забрав-таки у нее свой виски. Покосился на Генку Токарева, отрывающегося на танцполе в компании младшей Стекловой.

Их появление на вечеринке произвело фурор. О том, что у этих двоих завязался страстный роман, худо-бедно в универе знали все. Но никто и не предполагал даже, что Генка будет таскать Машку с собой повсюду. В том числе и на их дружеские вечеринки. В общем, в шоке были все. Сидели с недовольными минами. Кривились и фыркали в сторону Машки. А Вадима это зрелище даже забавляло. Ведь Машка забила толстенный болт на их мнение и просто веселилась. А еще, одним своим присутствием напоминала ему о своей старшей сестре. Чудом сдержав предательский стон, Вадим сделал очередной глоток виски. Сквозь гул в ушах услышал язвительное:

- Мне противно сидеть с ней за одним столом! Это унизительно!

Присвистнув, Вадим иронично хмыкнул:

- Так не мучайся, Марта! Вали домой!

- Вадюша! – ухаснулась Ксюха. – Ты что такое говоришь?

- Угу! – обиженно запыхтела Марта. – Лучше бы придумал, как эту выскочку спровадить! Что Генка в ней нашел? Она ведь… даже не из нашего круга!

- О-о-о! – загадочно протянула Зоя. – Сейчас я ей устрою!

- На место сядь! – холодно отчеканил Вадим, изменившимся голосом.

Опешив от неожиданности, Кудрина медленно выполнила его требование.

Он тем временем продолжил, окинув взглядом присутствующих:

- Если Машка в отношениях с нашим другом, значит сейчас она – одна из нас. И чем быстрее вы поймете это, тем лучше для вас же! Все ясно?

- Ясно, - обреченно, с обидой в голосе пророкотала Ксюха. – Мы потерпим. Подождем, пока Генка вдоволь наиграется. Но никогда… никогда ей не стать одной из нас!

Едва она успела закончить свою гневную тираду, Токарев в обнимку с Машкой вернулись за стол. На лицах присутствующих тут же заиграла фальшивая заискивающая улыбочка. Игнорируя существование Стекловой, девушки начали демонстративно флиртовать с Генкой. Очевидно, пытались вывести Машку на ревность. И только Вадим знал правду. Был в курсе их договоренности, ибо случайно подслушал их разговор. Но, нужно отдать им должное – играли они очень даже правдоподобно. В какой-то момент, начиная злиться от того, что пробудить в Машке ревность не получается, Марта томно улыбнулась и нежно погладила Генку по щеке:

- Генок, а ты в курсе, что твоя единственная любовь вернулась в город?

- Какая еще, любовь? – включил идиота Токарев. – Ты о ком?

- Милый, - ласково промурлыкала Машка, дерзко скидывая с парня чужие руки. – Она имеет в виду ту мерзкую циничную суку, которая бросила тебя – раненного и переломанного после аварии! Но знаешь, ты все же должен с ней поговорить. Завершить гештальт. Пару раз по морде съездить, чтобы больше неповадно было! А я пойду с тобой. Поблагодарю эту дрянь за то, что она свалила из твоей жизни, и подарила тебя мне, мой сладкий бурундучок!

За столом повисла гробовая тишина. Лишь Ксюха воскликнула, негодуя:

- Ты не можешь так говорить о девушке из высшего общества! И не важно, что она в прошлом натворила и как поступила! Не зарывайся! Знай свое место! Где ты, и где она? Как ни крути, а она выше тебя по статусу и…

- И что? – воинственно зыркнула на нее Стеклова-младшая (уже прилично охмелевшая и окосевшая от выпитых коктейлей). – Кто мне запретит?

- Ну, допустим… - начала было Зоя, но Токарев перебил ее, заявив:

- Никто! Никто и ничего не запретит моей куколке!

Машка рассмеялась:

- Ох, Гена! Как же авторитарно это звучит!

- Заводит, да?

- Еще как, проказник!

- Р-р-р!

Он уткнулся в ее шею, заставляя хохотать.

Наконец, отпихнув его от себя, Машка беззлобно выдохнула:

- К черту твоих снобов! Я хочу танцевать!

- Я с тобой, моя принцесса! Покажи моим друзьям, как нужно веселиться!

- С радостью! Ты только не ревнуй меня потом…