Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич - Страница 49

Итоги дня

Вечером, после обсуждения с командирами итогов дня, командир 25-й дивизии генерал Т.К. Коломиец сказал: «Для командования в Севастополе имеются три возможности. Первая: доставить кораблями новые резервы и грузы; при этом рискуют флотом, резервами, Приморской армией и Севастополем. Вторая: Приморская армия должна покинуть Севастополь морем; при этом рискуют флот, Приморская армия и Севастополь. Третья: Севастополь обороняется остатками Приморской армии возможно долго и наносит противнику тяжелые потери. При этом будут потеряны только Приморская армия и Севастополь, а враг понесет высокие потери»[310]. Генерал своими словами дал еще раз понять всем присутствующим, что армия остается в Севастополе до последнего, и на эвакуацию не следует рассчитывать.

День 22 июня, хотя и не отличался большой напряженностью боевых действий, стоил войскам СОРа значительных потерь. Всего за день были убиты 324 человека и ранены 1028 бойцов и командиров. С 22 июня на снабжение войск СОРа была поставлена транспортная авиация. В среднем каждый прибывающий в Севастополь ПС-84 (ежедневно 12–13 машин) мог доставить до 2 т боеприпасов, тогда как только одна подводная лодка могла взять на борт до 30–60 т различных грузов. В сравнении с перевозками по морю переброска необходимых материалов по воздуху была менее эффективной, но более безопасной. В ночь на 23 июня по приказу командующего СОРа были сняты с фронта и поставлены на оборону южного берега Северной бухты остатки 79-й бригады и 2-го Перекопского полка.

23 июня

После полуночи адмирал Ф.С. Октябрьский направил генералам И.Е. Петрову и П.А. Моргунову свои указания, касающиеся обороны южного берега Северной бухты. В документе говорилось, что «противник может попытаться высадить войска через бухту десантом», которому будет предшествовать сильный обстрел из всех видов оружия, включая автоматы. Время начала атаки – или перед рассветом, или в вечерних сумерках. Возможно использование дымовой завесы[311]. От командиров требовалось установить круглосуточное наблюдение и принятие всех необходимых мер, чтобы сорвать замысел немцев.

Во исполнение указания началось инженерное оборудование позиций по южному берегу, ранее установленные орудия были усилены 2-м и 177-м дивизионами. 3-й дивизион был выведен в резерв. Все артиллерийские части получили пополнение боеприпасами. Под покровом темноты был произведен отвод войск центрального сектора на новые рубежи. Они проходили по выс. 137, 5 – выс. 119, 9 – южные склоны Мартыновского оврага – Мартыновская балка.

Северный сектор

Схема № 5

С раннего утра правый фланг румынской 4-й дивизии продолжил наступление на северную часть балки ПМ 052. Одновременно солдаты румынской 4-й дивизии и немецкой 50-й дивизии в соответствии с планом предприняли штурм ПМ 049. Противник предполагал встретить сопротивление, как уже не раз бывало в других местах, но неожиданно оборона на ПМ 049 оказалась слабой, и высоту удалось занять без больших усилий и потерь. К 8.00 обе дивизии сообщили в вышестоящие штабы, что высота находится в их руках. В качестве трофеев было взято несколько орудий, в плен попали 70 красноармейцев.

Батальоны 50-й дивизии очистили все пространство вплоть до северной части Цыганского тоннеля. Правый фланг соединения приступил к зачистке самого тоннеля, обнаружив там большое количество убитых. К полудню 50-я дивизия вышла на линию: северный выход из Цыганского тоннеля – южная оконечность мыса ПМ 050 – дорога юго-восточнее ПМ 028. В 17.30 началось наступление на маяк и высоты к западу от него, которое также оказалось вполне успешным.

Уже в 20.30 разведывательная группа от 123-го полка под командованием лейтенанта Кортуса проникла в глубь вплоть до д. Инкерман. Не дожидаясь приказа, она приступила к зачистке деревни и, вполне ожидаемо, наткнулась на ожесточенное сопротивление. Немцы оценили противостоящие им силы в пехотный батальон. Вскоре подошла батарея противотанковых орудий лейтенанта Ламбсдорффа, и с ее помощью еще до наступления темноты уничтожили 2 дзота и 2 пулеметных гнезда. Дальнейшее продвижение немцев остановилось: сопротивление в деревне не ослабевало, а с тыла из района ПМ 050 стали бить пулеметы из двух оставшихся неподавленными дзотов. Потеряв 7 человек, разведгруппа отошла на исходные позиции. По Инкерману стала бить немецкая артиллерия[312].

Оборону против немецких 22-й и 50-й и румынской 4-й дивизий держали немногочисленные части 345-й и 25-й дивизий, а также 138-й бригады. К началу немецкого наступления в 345-й дивизии оставалось 2753 бойца и командира, а в 138-й бригаде – всего 1700 человек. Первые атаки последовали в 6.00 после сильной артиллерийской подготовки. Они были отбиты, и советские части удержали занимаемые ими позиции. Во второй половине дня немецкие удары пришлись на стык 31-го и 54-го полков 25-й дивизии, а также против частей 345-й дивизии[313].

Батальоны 24-й дивизии продолжили бой за овладение Константиновским равелином. В нем был задействован 2-й батальон 31-го полка под командованием майора Линднера с приданной ему 1-й ротой 24-го саперного батальона. Поддержку атакующим оказывали 1-й дивизион 24-го и 1-й дивизион 60-го артиллерийских полков. К 11.45, по немецким данным, укрепление было взято штурмом. В плен было взято 26 человек[314]. Проведенная одновременно зачистка позволила уничтожить последние узлы сопротивления восточнее бухты Северная.

Противник доложил, что уже к полудню Константиновский равелин был захвачен, тогда как остатки его гарнизона держались до наступления темноты. День 23 июня оказался самым тяжелым для защитников укрепления. Подходили к концу боеприпасы, резко увеличилось количество раненых, эвакуировать которых не было возможности, осталось совсем немного бойцов, способных держать в руках оружие. Весь день по стенам равелина вела огонь немецкая артиллерия, штурмовые орудия, ворвавшись во внутренний двор, вели огонь по амбразурам прямой наводкой. Были ранены капитан 3 ранга М.Е. Евсевьев и комиссар И.П. Кулинич. Вечером, осознав, что все возможности для сопротивления исчерпаны, капитан 3 ранга М.Е. Евсевьев принял решение эвакуировать гарнизон.

Тяжелые бои пришлось выдержать 22-й дивизии, солдаты которой пробивались к побережью Северной бухты. После полудня левофланговый 213-й полк вышел на берег между районом южнее ПМ 028 и дорогой юго-западнее ПМ 050. Немедленно была отдана команда занять прочную оборону, что усталые солдаты выполнили без промедления. 16-й полк продолжал зачистку Сухарной балки, 65-й полк своим правым флангом вышел на ПМ 048, остальная часть также занималась зачисткой Маячной балки[315].

По сообщению командира дивизии, мелкие группы красноармейцев и матросов продолжают оказывать ожесточенное сопротивление в Сухарной и Маячной балках, используя штольни как укрытия. В отличие от предшествующих дней, активность советской артиллерии снизилась, напротив, минометы, установленные на южном берегу Северной бухты, стали вести очень сильный обстрел. «Во время проведения зачистки на северном берегу противник оказывает по-прежнему ожесточенное сопротивление в домах, штольнях и тоннелях. На многих позициях противник дерется до последнего»[316].

Во второй половине дня 22-я дивизия все еще проводила зачистку Сухарной и Маячной балок. В ее донесениях в качестве объяснения столь затянувшейся операции сообщалось, что «противник в сегодняшних боях несет исключительно высокие потери. Отдельные группы под командованием офицеров и комиссаров оказывают сопротивление до последнего и могут быть уничтожены только в ближнем бою»[317]. Продолжался осмотр Сухарного тоннеля, в котором было обнаружено большое количество убитых. Немцам никак не удавалось захватить штольни западнее ПМ 044, штольни у ПМ 042 и отдельные дома и штольни в южной части Маячной балки. Дальнейшему наступлению препятствовал сильный огонь стрелков и минометов, особенно с южного берега, вследствие чего любое передвижение по открытой местности оказалось сопряжено с опасностью. За день дивизии удалось почти полностью зачистить берег Северной бухты от бухты Голландия до дороги в северной части восточной оконечности Северной бухты.