Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич - Страница 38

В этот день 132-я дивизия пыталась занять д. Любимовку, но натолкнулась на сильное сопротивление и была вынуждена остановиться. Советская артиллерия вновь усилила свой огонь, периодически накрывая своими залпами атакующую немецкую пехоту. Большие сложности доставляла и авиация СОРа. Итоги дня для 132-й дивизии были впечатляющими: было захвачено 157 дотов и дзотов, бронированная 305-мм батарея, 5 орудий, 30 пулеметов, 45 минометов, в плен взято более 600 красноармейцев.

Тяжелые потери за день 17 июня понесла 25-я дивизия. К исходу дня в ее полках оставалось по 600–700 бойцов. Все приданные соединению танки были потеряны в боях, их экипажи погибли. Еще 16 июня командование СОРа предложило отвести 25-ю дивизию на южный склон Мартыновского оврага, но командир соединения отказался это сделать. Он полагал, что, оставаясь на прежнем рубеже, соединение сковывает большие силы противника, которые в противном случае будут использованы на других направлениях. А отойти можно в любое время, как только сложится угрожающая ситуация[249].

Восточный сектор

Схема № 8

Успех предшествующего дня, и в первую очередь занятие 72-й дивизией части выс. ПМ 023, сформировал у командования XXX корпуса впечатление, что можно быстро и сравнительно легко занять Сапун-гору. Генералу М. Фреттер-Пико показалось, что сопротивление советских войск на участке XXX корпуса окончательно сломлено[250]. Поэтому перед частями 72-й дивизии была поставлена задача: еще под покровом темноты выйти к подошве Сапун-горы и быть в готовности атаковать ее. В свою очередь, 170-я дивизия должна перегруппироваться, чтобы в 6.30 начать новое наступление в западном направлении. На 28-ю дивизию возлагалась обязанность захватить группу дзотов севернее выс. 212, 1. Румынская 1-я дивизия должна выполнить поставленную перед ней командованием 11-й армии задачу по захвату выс. ПМ 027. Начало ее атаки было назначено на 7.30. Перед 28-й дивизией стояла прежняя задача – взять совхоз «Благодать», ведь никаких значительных сил там быть уже не должно.

Генерал М. Фреттер-Пико еще вечером 16 июня указал, что 72-й дивизии удалось вбить достаточно глубокий клин в советскую оборону, который нельзя не использовать, даже если это будет сопряжено с некоторым риском. Главной целью наступления остался захват Сапун-горы. Обращать при этом слишком пристальное внимание на фланги сочли уже не столь важным, полагая, что обороняющиеся уже не в силах нанести сколько-нибудь чувствительный контрудар. Выход на вершину Сапун-горы неизбежно приводил к еще большему заострению клина, но, что гораздо важнее, к прорыву внутренней линии обороны всего СОРа. Удержание плацдарма не должно стать особенно сложным, так как командование Приморской армии в предшествующие дни не проявляло должной активности при нанесении контрударов. Были все основания полагать, что нерасторопность руководства СОРа позволит быстро нарастить силы и расширить плацдарм на вершине[251].

В результате достигнутых 16 июня успехов, завершения зачисток района выс. ПМ 01 – ПМ 03, совхоза «Благодать» и холма к западу от него произошло существенное сокращение протяженности линии фронта. Это дало возможность произвести смену позиций артиллерии, что, в свою очередь, позволяло отражать контратаки на средней дистанции и в крайнем случае огнем стрелкового вооружения, не допуская атакующих до переднего края.

В 6.30 в атаку поднялась пехота ударных групп 170-й дивизии. Но ее поджидал неприятный сюрприз: советские войска не желали уступать пространство без боя. Как только немецкая атака была замечена, по противнику был открыт артиллерийский и «особенно сильный минометный огонь». Кроме того, пехота попала под фланговый обстрел с высот юго-западнее д. Кадыковка. Наблюдением было установлено, что там оборудована система оборонительных позиций с несколькими дзотами, занятая значительным количеством пехоты. В силу указанных причин атака 170-й дивизии захлебнулась, и, чтобы возобновить наступление, было необходимо нейтрализовать эти огневые точки.

Тем временем 72-я дивизия проводила зачистку южной вершины ПМ 023, на которой оказалось несколько все еще занятых гарнизонами дзотов. У задействованного для решения этой задачи самокатного батальона сил для одновременного наступления в западном направлении не было. Единственно возможным оказалось проведение атаки силами 124-го полка на северную вершину ПМ 023.

17 июня 28-я дивизия ограничилась обстрелом гнезд сопротивления к северу от выс. 212, 1. В новом наступлении соединение генерала Й. Зиннхубера должны были поддерживать штурмовые орудия, но это оказалось невозможно. К назначенному для атаки времени выяснилось, что все штурмовые орудия 249-го батальона выведены из строя и находятся в ремонте. Тогда генерал Й. Зиннхубер предложил командиру XXX корпуса генералу М. Фреттер-Пико провести атаку на выс. 212.1 только силами 105-го полка.

Генерал М. Фреттер-Пико согласился с предложением командира 28-й дивизии. От себя он добавил, что удар по господствующим высотам западнее д. Кадыковка и около д. Карань выгоднее проводить с тыла, уже после выхода на вершину Сапун-горы. Но с выводами генералов XXX корпуса не согласился генерал Э. фон Манштейн. Он указал им на важность своевременного захвата господствующих высот, который положительно повлияет на скорость продвижения войск, штурмующих Сапун-гору. Поэтому высоты нужно атаковать незамедлительно.

Противник отмечал резко снизившуюся активность советской артиллерии, сделав правильный вывод, что этот факт был обусловлен нехваткой боеприпасов. Но огонь минометов по-прежнему оставался очень эффективным средством в руках оборонявшихся. Минометчики успешно обстреливали немецкую пехоту не только с Сапун-горы, но и с высот западнее д. Кадыковка[252].

Последовавшая вечером атака 72-й дивизии на ПМ 023 не достигла успеха. Оборонявшиеся на вершине советские войска оказали упорное сопротивление, сломить которое немцы оказались не в состоянии и были вынуждены отступить. Вновь большой проблемой оказались артиллерийский и минометный обстрел, который открывался сразу, как только немецкие войска поднимались в атаку.

Возникли сложности и у 170-й дивизии при попытке занять старое летное поле, именуемое ими «Балаклава III» (ПМ 019). Продвигавшиеся немецкие части постоянно оказывались под огнем с флангов, который велся с господствующих высот – выс. 212, 1 и холмов западнее д. Кадыковка. Несмотря на противодействие, противник уничтожил дзоты на ПМ 017, и в 20.00 170-я дивизия своим правым флангом вышла к западной части летного поля «Балаклава III» (ПМ 019). Правое крыло правого 391-го полка заняло выс. 29, 4, находившуюся западнее д. Кадыковка. Уже в сумерках полк вступил в бой с советскими частями на северной окраине д. Кадыковка. Но после проведенной красноармейцами контратаки немцам пришлось отступить, отдав совсем недавно захваченную выс. 29, 4. Тем временем левофланговый 105-й полк выполнял задачу по прикрытию наступления дивизии, действуя по линии в 500 м восточнее д. Кадыковка.

Командование Приморской армии распорядилось выделить из состава 9-й бригады один батальон и поставить его во втором эшелоне на г. Карагач. Перед ним была поставлена задача предотвратить возможный немецкий прорыв вдоль Балаклавского шоссе. Артиллерийский дивизион бригады был отправлен на усиление огневой поддержки войск I сектора.

Бои 17 июня обошлись войскам, защищавшим Севастополь, весьма дорого: за день были убиты 734 человека и ранены 1006. К сожалению, даже такой ценой сдержать натиск противника было не суждено, он достаточно уверенно рвался к своей основной цели – берегу Северной бухты. Проведенный противником маневр с перемещением 24-й дивизии на новое направление оказался исключительно успешным. Разведка СОРа и Приморской армии просмотрела его, и внимание командования по-прежнему было сконцентрировало против 22-й и 50-й дивизий. Поэтому удар соединения генерала Х. фон Теттау во фланг оказался полной неожиданностью, и оборона IV сектора рухнула.