Сибирь в сердце японца - Кюдзо Като - Страница 1

Annotation

Автор этой книги — известный японский исследователь истории и культуры Северной и Центральной Азии, большой знаток исторического прошлого Сибири. Он рассказывает о пережитом в годы своего пребывания в Сибири в качестве военнопленного, приводит воспоминания своих соотечественников, проживавших в этом крае в разные годы. С большой теплотой автор пишет о современной Сибири, ее ученых. В книге публикуются рисунки бывшего японского военнопленного Сато

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

От автора

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Послесловие

INFO

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

Като Кюдзо

СИБИРЬ В СЕРДЦЕ

ЯПОНЦА

*

Ответственный

редактор академик

А. П. Деревянко

Рецензенты

кандидат исторических наук

А. М. Сагалаев

кандидат филологических наук

Л. Г. Панин

Утверждено к печати

Объединенным институтом истории, филологии

и философии СО РАН

© Объединенный институт

истории, филологии и философии СО РАН, 1992

От автора

Первоначальный замысел этой книги ограничивался моими воспоминаниями о пяти долгих годах, проведенных в Сибири в лагерях для военнопленных. В Японии до сих пор живы многие из тех, кто после войны был интернирован в СССР. Многие бывшие военнопленные написали воспоминания об этом тяжелейшем периоде своей жизни и даже издали их на собственные средства. Эти люди многое пережили, выстрадали и уже этим заслужили внимание окружающих. Их мысли, чувства должны помочь читателям выработать свой иммунитет против жестокости, насилия, всякой несправедливости.

Любая жизненная ситуация, насколько бы она тяжелой ни была, запоминается человеку и хорошим, и плохим. Во мне годы плена оставили не только горечь, но и немало теплых воспоминаний о природе Сибири, ее людях. И чем больше я думал о своем «сибирском прошлом», тем больше убеждался в необходимости глубже познать истоки русско-японских отношений, познакомиться с судьбами соотечественников, оказавшихся по разным обстоятельствам в Сибири. Я стал изучать литературу, которая помогла мне разобраться, связался с родственниками некогда живших в Сибири японцев, познакомился с их дневниками, хранящимися в семейных архивах. Из всех этих материалов родилась первая глава книги. В ней я попытался осветить какие-то, возможно неизвестные российскому читателю, фрагменты взаимоотношения двух стран-соседей.

По моему мнению, все негативное в этих отношениях, происходившее с конца прошлого века до окончания второй мировой войны, объясняется экспансионистской политикой японского правительства. Печальная участь интернированных японских солдат была как бы предопределена участием Японии в интервенции против России. Первая группа японских воинских подразделений высадилась во Владивостоке 12 августа далекого 1918 г., а последний японский солдат покинул советскую Сибирь 26 августа 1922 года. Численность японской армии в Сибири достигала 75 тысяч человек. С того времени до момента нашего пленения прошло 27 лет, но память о тех годах, наверное, жила в сибиряках долго. Однако вряд ли правильной была политика Советского правительства в отношении насильственно задерживаемых в Сибири японцев. Думаю, что она принесла не столько экономической выгоды, сколько морального ущерба.

Я не люблю военных песен и рассказов, не люблю вспоминать старое. Может быть, это неприятие — результат того, что в Сибири, в плену, меня допрашивал следователь НКВД, а после возвращения на родину в 1950 г. я был подвергнут тщательной проверке с применением детектора лжи. После всего, что пришлось испытать, мне нелегко воскрешать в памяти былое. И тем не менее. Я чувствую себя обязанным поделиться с людьми воспоминаниями о прошлом, хотя бы потому, что около 45 тысяч моих соотечественников навсегда остались в сибирской земле и за них кто-то должен рассказать о их горькой участи.

В эту главу я с любезного разрешения Аки Мотоо включил фрагменты его воспоминаний о пребывании в плену. Мне кажется, они удачно дополняют мой рассказ и делают его более интересным. В книге использованы рисунки Сато Киёси, также бывшего военнопленного.

Мне известно, что в России информация о пребывании японских военнопленных в Сибири пока появляется лишь в газетных публикациях. Пусть моя скромная книга поможет открыть эту большую тему.

С другим, радостным, чувством я писал третью, заключительную, часть книги. В ней я рассказываю о том, как вновь встретился с Сибирью, но уже в качестве исследователя. Компонуя материал, я хотел подчеркнуть, что все плохое должно остаться в прошлом, главное — это устремленность в будущее. Но без прошлого нет настоящего и невозможно будущее.

Глава первая

С Сибирью[1] связавшие жизнь

Японцы впервые появились во Владивостоке в начале периода реставрации Мэйдзи[2]. Среди японцев, которые первыми оказались во Владивостоке и рассказали в своих донесениях о городе, были разные люди. Один из них — Сэваки Хисато находился на службе у Токугава[3], а затем стал чиновником в правительстве Мэйдзи[4].

Сэваки Хисато отправился во Владивосток по распоряжению правительства Мэйдзи. В сопровождении переводчика по фамилии Мороока 16 апреля 1875 года он сел на русское судно «Японец», которое после длительного ремонта в доке Нагасаки возвращалось домой. На корабле плыли не только японцы, но и корейцы. «Встав рано утром, — писал Сэваки, — я пошел мыть руки и встретился с боем, похожим на китайца. На мой вопрос, какой он национальности, бой ответил — кореец. На судне были также пассажиры, похожие на японцев: двое мужчин и одна женщина. Женщина была родом из Нагасаки, ее муж Иосида Рихати, купец из префектуры Чиба, в данное время жил во Владивостоке. Сопровождавший ее мужчина, Ямамото Тоёкичи, был тоже родом из Нагасаки. Еще один мужчина, Накадзима Ясабуро, самурай из клана Сага, работал помощником машиниста. Он ехал во Владивосток, чтобы выучить русский язык». За пять дней морского путешествия Сэваки хорошо узнал этих людей.

23 июля Сэваки и Мороока сошли на берег и сразу отправились к своему соотечественнику Ямамото Тоёкики, который представил их Муто Саданао из Сиракавы, жившему во Владивостоке уже около пяти лет. Муто рассказал о своей службе у феодала Абэ Бунгоноками, о репрессиях, которым он подвергся с наступлением эпохи Мэйдзи. «Мне даже прострелили ногу, — вспоминал Муто. — Вскоре рана затянулась, но я узнал, что был издан приказ о моем аресте. Однако мне удалось получить разрешение на переезд в город Хакодатэ для изучения английского языка. В то время там находилось немецкое китобойное судно, и я нанялся на него боем. Так я стал плавать в Охотском море. Жизнь на пароходе была ужасной, пищи не хватало; здоровье мое сильно ухудшилось. Воспользовавшись моментом, я покинул судно и больше на него не возвращался. Мне удалось попасть на Сахалин. Здесь я работал поденно — колол дрова и, наконец, попал во Владивосток. Это было в 1870 году».