Стажировка вне закона (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 54

– Он тебе не сказал? - изумленно приподняла бровь королева. И мстительно сообщила: – Владение мечом.2fa94e

В этом ее восклицании мне послышалась зависть, и я поняла: в отличие от ее величества, Нил своим умением овладел. А я наконец узнала, откуда у Занозы на его благородных руках мозоли…

– Впрочем, вернемся к главному, - меж тем продолжила Мэб и взяла чашку, пoднесла ее к губам. - Признаться, на должности статс-фрейлины я желала бы видеть другую… Не ту, в чьих жилах течет человеческая кровь, хотя после купели ты больше похожа на фэйри, чем на смертную… Но вы, люди, по природе своей очень переменчивы. И если твое присутствие в долине Холмов дело решенное, то верность… Тебе ведь не безразлично благополучие матери? Свобода и счастливая жизнь Мэй Бризроу…

Я похолодела. Мои пальцы сжали лакированные подлокотники. Сила полыхнула внутри, ожгла кончики пальцев, и я услышала треск дерева.

Ее величество, видя это, удовлетворенно кивнула своим мыслям и продолжила:

– Предлагаю тебе сделку: твоя мать в обмен на твою мне верность. – И мило улыбнулась.

Шантаж… Очень знакомый такой… Теперь я знала, что у Занозы был лучший учитель в тонких играх дипломатии и кулуарных политических интригах. Мэб готовила егo как правителя, подкидывая сложные задачи и испытания.

– Итак, твой ответ? - опуская чашку на блюдце, спросила королева.

– Да, – выдохнула я, понимая, что пока мне с ней не тягаться.

– Тогда принеси мне клятву верности, – потребовала ее величество. – На крови.

И откинула белую, вышитую cеребром салфетку, под которой лежал короткий ритуальный клинок.

Но едва взяла его и начала делать надрез, как со стороны закрытой двери послышался шум. Створки явно выбивали. Причем кем-то.

– Почувствовал твою кровь… – отстраненно заметила Мэб. - На моего первого рыцаря так стражей не напасешься, - сказала и жестко потребовала: – Клятву!

И едва я произнесла слова, как двери вынесло вместе с косяком. На пороге стоял злой, как тысяча низвергнутых, Нил.

– А вот и ты! – радушно произнесла ее величество и предложила, указывая на сладости и чай: – Присоединяйся!

– Моя королева, - явно сдерживая ярость, произнес Нил. - Я просил вашей аудиенции час…

– А я беседовала со своей новой статс-дамой. Разреши ее тебе представить. – И она жестом, каким указывала на сладости, показала теперь на меня.

Такого выражения на лице Занозы я не видела никогда. Впрочем, это длилось не больше мига. Секунда – и передо мной вновь холодный и расчетливый дивный.

– Кстати, весьма интересная особа. Талантливый артефактор... А еще первая и, я так подозреваю, единственная из смертных, кому удалось пройти через возрождение. Ведь в истории известны случаи, когда фэйри пробовали провести своих супругов иных рас через купель. И во всех случаях исход был фатальным… – Она задумчиво провела пальцем по ободу чaшки. - А я люблю загадки.

И королева отпустила нас, но уже у самых дверей услышала:

– Вин-лин-Доу верни.

Надо ли говорить, что книгу рецептов я вернула. И в качестве извинения – шарлотку. Вкусную, собственноручно испеченную. Но в сейф. Откуда и взяла.

На что на следующий день получила короткую записку от королевы: «Наглая, но талантливая. Рецепт дашь».

Я прочитала послание и, сложив его, посмотрела в высокое стрельчатое окно. Туда, где в тучах, готовых вот-вот разразиться дождем, утопали снежные вершины гор.

Нил подошел ко мне со спины и обнял. А я задала вопрос, который все не давал мне покоя:

– Почему Холм Багрового Вереска?

– Думаю, тебе это надо увидеть, – усмехнулся Нил.

Спустя полчаса, идя дивными тропами, что сокращали расстояние в разы (ура, я научилась их распознавать самостоятельно!), мы очутились в долине. И та была сплошь покрыта алым, как кровь, ковром багрового вереска.

Волшебная картина. Дивная. К которой можно прикоснуться, потрогать, почувствовать. Я не удержалась и, смеясь, сорвалась с места, крикнув Занозе:

– Догоняй!

И он, конечно, догнал. Мы упали в вереск. И в этот миг над нами прогрохотало. О землю ударили первые крупные капли дождя. Но мы его не заметили, целуясь, как безумные. Даря себя друг другу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

ЭПИЛОГ

Прием схинской делегации был пышным и нервным. Планировалось подписание договора, над согласованием пунктов которого несколько месяцев бились дипломаты как со стороны драконов, так и дивных.

И если на деловой части присутствовали лишь избранные, то на балу в честь прибывших сынов неба – почти весь двор. И хотя в последнее время я чувствовала себя по утрам неважно, как статс-дама, была обязана присутствовать на торжестве.

Благо мама была рядом, готовая помочь. Удивительно, но Мэй Бризроу удалось прижиться при дворе. Во многом благодаря Вронку. Два профессионала с легкостью нашли общий язык и даже от перепалок по поводу артефактов оба получали истинное удовольствие.

Вот и сейчас мама, стоя в эркере, о чем-то активно спорила с мэтром. Я как раз направилась к ним, но не успела дойти пары шагов, как объявили о появлении драконов.

И едва мама увидела главу посольства – высокого, уже немолодого, но не потерявшего стати и мощи дракона, как гадюкой прошипела ругательство:

– Сволочь. Павлин облезлый!

– Это дpакон, - сварливо поправил Вронк, но добавил: – Хотя не могу не согласиться с вашей характеристикой Хантригра.

– Да он не дракон, он гад! – зло выплюнула мама.

Так я узнала, кому обязана цветом свoей шевелюры… Оказалось, в молодости Мэй Бризроу угораздило влюбиться. Роман, короткий и бурный, закончился мной. А ещё успешно выполненным делом и эмоциональным расставанием. Когда Мэй узнала, что Хантригр обручился со знатной драконицей из древнего рода, то хлопнула дверью. Вот только, уходя навсегда, она была уверена, что не беременна.

Ведь Мэй тогда пила противозачаточные зелья. Вот только те, как оказалось, были рассчитаны на людей, но не на драконов. И… упс. Впрочем, прием снадобья не прошел бесследно. Мой дар претерпел изменения. Без него я могла бы родиться драконицей, однако…

Именно эти изменения и позволили мне пусть не совсем легко, но принять магию Нила.

Хотя эти сложности не шли ни в какое сравнение с теми, которые выпали на долю Хантригра, когда тот столкнулся с Мэй Бризроу на балу. А после оного начал осаду по всем правилам военной стратегии.

К слову, мама подчеркнуто его игнорировала в обществе, как он ни пытался заговорить с ней. А Вронк защищал свою «коллегу», за что снискал еще большее расположение мамы. Хотя казалось, куда уж больше-то? Мэй и так благоволила ему: и букеты принимала, и ухаживания, и предложение стать супругой тоже приняла.

Последнее, кстати, взбесило Хантригра. И, как оказалоcь, причиной была не ревность, а собственничество. И предметом оного стала не Мэй, а я. В Хантригре проснулся отцовский инстинкт, и он опасался, что Вронка я буду считать большим папой, чем его. Но потом, когда понял, что я продолжаю с ним по–прежнему общаться, Хантригр успокоился.

И если отцом у дракона стать не получилось, то дедом для трех своих дивных внуков он оказался отличным. Но это все было позже. А вот сразу после бала со мной случился разъяренный Катафалк.

Профессор Грейт плюнул на все дела и прилетел-таки, чтобы лично высказать и мне, и Нилу все, что он о нас думает. И делал это долго и проникновенно.

– Четвертую!!! Четвертую адептку из-под носа замуж увели!!! – негодовал Катафалк.

На что Заноза педантично заметил, что я вынуждена была остаться в Холмах не из-за брака, а в силу обстоятельств: в Ринкоре меня все еще ждало обвинение в помощи в побеге и укрывательстве преступницы Мэй Бризроу.

– Да я уж понял, что ты, - Катафалк, наплевав на этикет и выканье, ткнул в дивного пальцем, перейдя на «ты», – как истинный интриган, позаботился, чтобы Рин не убежала от тебя не тoлько из-под венца, но и просто – не убежала. Все просчитал!

Судя по тому, как хмыкнул Заноза, Грейт был недалек от истины. И я даже не особо удивилась этому. Я уже давно успела понять: мой супруг привык просчитывать все на двадцать ходов вперед, и на каждый основной план у него имеется пять запасных и десять второстепенных.