Заклятая невеста. Расширенная версия - Эльденберт Марина - Страница 27

Это место было мне незнакомо. В иссиня-черный вплеталось серебро, мебель напоминала ту, что вошла в моду в Энгерии пару лет назад. Менее массивная, чем привычная глазу из прошлого века. Мое тридцатилетие пришлось на начало нового века, века слияния магии и прогресса, как называл его мой брат. В нашем мире активно развивалась артефакторика, дирежаблестроение, интеграция магии в научные достижения набирала обороты.

Но я ничего этого не увижу.

В этот момент я осознала это четко, как никогда.

Мааджари стремились к абсолютной власти магии, их последователи в нашем времени хотели воспрепятствовать прогрессу и прогнуть мир обратно, под тяжелую руку аристократов, наделенных силой. Мой брат никогда таким не был, обладая сильнейшей магией, стоя у власти, он никогда не стремился разрушить то, что создают другие.

Мой брат.

Вздрогнула, осознав, что перстень Винсента у меня на пальце. Кратковременное облегчение сменилось воспоминанием о том, кто его мне вернул.

Льер.

«Казнен за измену. Лично мной. На месте».

Эти слова отозвались внутри странной, пугающей пустотой, поэтому я отбросила ее и поспешно поднялась. Поразительно, но голова уже не кружилась, хотя я даже не представляла, сколько времени прошло с той ночи. Сутки? Двое? Неделя? Ответов на мои вопросы не было, только пасмурное бесконечно грозовое небо и рассекающие его молнии. Отсюда море было видно лучше, глубину свинцовой воды вспарывало стальное кружево гребней волн.

Как мне бороться за свою свободу и за себя, пока здесь Амалия?

Высота притягивала взгляд. Камень замка уходил вниз, грязно-серый, почти черный, такой же холодный и безучастный, как сердце повелителя Аурихэйма. Впрочем, сейчас я уже сомневалась, есть ли у него вообще сердце. Если принять как данность, что нет, становится понятно, почему он не умер. Бить в пустоту бессмысленно: то, что не существует, нельзя пронзить и уничтожить тоже невозможно.

Поймала себя на том, что кручу перстень: туда-сюда, все сильнее сжимая его дрожащими пальцами. Разбивать зеркала уже вошло в привычку, только на этот раз я запустила в него тяжеленным подсвечником, который стоял на тумбочке у кровати. Осколки брызнули в разные стороны, и пусть в Энгерии это считалось плохой приметой (за каждое разбитое полагалось пять лет несчастья), сейчас это вызвало у меня только смех.

Смех, который я оборвала, зажав руками рот.

Нельзя позволять себе срываться.

Нельзя.

Капля крови – и мир раскрылся, снова впуская меня в жизнь Винсента. На этот раз он стоял в кабинете, который я видела впервые. Кажется, в Энгерию пришла весна: за окном сияло ослепительно-яркое солнце, лучи которого смывали весь холод долгой зимы. Полыхало, раскрашенное им, здание центрального банка, на которое словно плеснули свежей краски. Бельта, река, даже летом зачастую «радующая» серой тяжестью, сейчас сверкала как лесной ручей.

– Винс.

– Ваша светлость.

Брат обернулся, встречаясь с цепким пронизывающим взглядом лорда Альберта Фрая. Впрочем, лордом ему недолго осталось быть: за особые заслуги перед отечеством и предотвращение опасного заговора ему скоро даруют земли и титул. Быть теперь лорду графом.

– Ваша светлость, – подчеркнуто вежливо произнес он и поморщился. – Зря ты это затеял. Я обещал, что я ее найду, и я ее найду.

– Ты обещал, что будешь на моей стороне, а потом отправил мою сестру к Эльгеру.

В прошлом лорд Фрай действительно отправил Терезу шпионить за Симоном Эльгером, одним из опаснейших магов. Было это очень давно, но Винсент ему так и не простил предательства. Впрочем, такого я бы тоже не простила.

– Я отправил ее к ее мужу.

И это тоже правда. В те годы Анри работал на вэлейскую разведку. Сейчас он тоже на нее работает, или, если быть точным, она работает на него, потому что он ее возглавляет.

– Еще скажи, что ты руководствовался исключительно благими намерениями, – процедил Винсент.

Определить, когда брат в ярости, труда не составит: его взгляд тяжелеет, а плечи разворачиваются еще сильнее, словно он собирается нападать.

– Мы вам не мешаем? – Голос Терезы раздался так неожиданно, что я вздрогнула.

Поворот головы Винсента, и вот уже я смотрю на нее, на ее мужа и на человека, который стал причиной размолвки Луизы и Винсента. Этот человек – сын Симона Эльгера, самый сильный (не побоюсь этого слова) маг нашего времени, постигший бесчисленное множество тайн и запретных знаний мааджари.

Они с братом смотрят друг на друга, и в воздухе сгущается напряжение.

Лорд Фрай, Тереза, Анри размываются, словно в восприятии Винсента самое главное и самое ненавистное стоит перед ним. Тем не менее именно брат делает первый шаг, приближаясь к нему. По лицу Эльгера сложно что-то прочесть, но он слегка разминает пальцы, как если бы долго держал трость.

– Чтобы сказать что-то конкретное, – наконец, произносит он, – мне нужно увидеть комнату, из которой ее забрали.

Тишина становится еще более напряженной.

А потом брат протягивает ему руку.

Часть 2

Пленница

1

Из сна меня выдернули так же резко, как из кресла. Последнее я поняла, оказавшись лицом к лицу со злющим, как стадо демонов, его аэльвэрством. В жизни не видела, чтобы Золтер так раздувал ноздри, у него разве что глаза темнели до смертельных глубин, и не уверена, что иносказательно. Это я тоже осознала спросонья, какой-то задней мыслью, как и тот факт, что вглядевшись в мое лицо, меня поставили на ноги, и что до этого я болталась в воздухе в его руках.

– Что это значит? – ледяным тоном поинтересовалась его аэльвэрство.

– Что именно? – уточнила я, глядя ему в глаза.

Перед тем как заснуть в кресле (упаси Всевидящий заснуть в кровати, а потом обнаружить рядом его даже случайно), я для себя решила, что не позволю страху взять надо мной верх, что не сдамся и продолжу искать. Не представляю, на что способен Эльгер, но если существует способ помочь моим родным вытащить меня отсюда, сидеть сложа руки я не имею права. Да и в конце концов, что мне тут еще делать? Страдать по безвозвратно утраченной невинности и считать дни до той минуты, когда Золтеру вздумается повторить?

– Это, – он указал на разбитое зеркало. – Мне кажется, или я говорил, что за все глупости платить будет Амалия?

Какое-то время я смотрела на него, пытаясь понять, о чем он вообще говорит, потом до меня дошло. По всей комнате были разбросаны осколки, на одном (который подчиняясь движению его руки взмыл в воздух и застыл рядом с нами) – моя кровь. Учитывая, что когда засыпала, я сползла пониже, чтобы не так болела спина, а руки вполне могли соскользнуть с подлокотников, со стороны это выглядело… так, как выглядело.

– Вы что, решили, что я собираюсь свести счеты с жизнью? – холодно поинтересовалась я.

– Я спросил, – жестко произнес он, – что все это значит.

– Зеркало разбилось. Я поранилась, – хмыкнула я и отвернулась.

Точнее, попыталась отвернуться, но мне не позволили. Перехватили пальцами за подбородок, разворачивая мое лицо к себе и вглядываясь так пристально, что я почувствовала себя обнаженной. Во всех смыслах. Несмотря на данное себе обещание, сейчас мне отчаянно хотелось спрятаться, и не только потому, что от прикосновения-клейма по телу разливался огонь. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы Золтер узнал про брата и про Эльгера.

Он ведь не может читать мои мысли?

Или может?

После чудесного воскрешения я не представляла, на что еще способны элленари, поэтому уже ничему не удивилась бы. Поэтому смотрела ему в глаза, а внутри дрожала, как натянутая струна. Поэтому мысленно глубоко вздохнула, когда он меня отпустил.

– Тебе принесут обед и одежду, – последовало очередное сообщение в приказном тоне. – Потрудись съесть все, служанка останется с тобой и за этим проследит. Равно как и за тем, чтобы ты выпила восстанавливающее зелье.