Любовь без выходных - Хаан Ашира - Страница 3

– Вот это дело…

Что ж, я не зря на них надеялась – к мысли о том, что надо просто намекнуть захватчику, что ему тут не рады, моя армия приходит в рекордные сроки. И тут же углубляется в подробности.

В ход идет все – от кнопок на стуле до анонимок в налоговую, от проса на крыше машины до вызова десятка стриптизерш прямо на работу, от анекдотов про глупых начальников до итальянской забастовки.

Я не вмешиваюсь в разговор. Стою в центре возбужденно гудящей толпы и чувствую невероятную гордость. Я уже не наивная трусливая девчонка, как пять лет назад! Теперь за мной люди, которым я могу доверять!

Мы обязательно победим!

***

Пятница выдается морозной и солнечной.

Пока нормальные люди в теплых офисах дарят открытки, мимозу и конфеты «милым дамам», разливают шампанское и мартини с соком, чтобы поднять тост за «украшение коллектива» и пожелать «оставаться такими же очаровательными и добрыми», мы должны чесать черт-те куда через снега и метели с каким-то посторонним мужиком!

С Афанасьевым мы прибываем к офису одновременно, но с разных сторон.

Он крутит на пальце брелок с четырьмя колечками, я с независимым видом качу маленький золотистый «самсонайт», который мне только что достал из багажника «майбаха» статный мужчина в черном костюме.

– Такси элитного класса, Рената Романовна? Не жалко зарплаты на понты? Попросили бы свою «личную жизнь» вас подвезти, – скалится Афанасьев.

– Вы бы за своей личной жизнью следили, Святослав Семенович, – лениво отбрехиваюсь я.

Без кофе у меня никакого задора, а кофе я с утра не успела, потому что проспала и кидала в чемодан вещи почти наугад. А проспала я, потому что всю ночь строила наполеоновские планы… Вот так и проигрываешь битву за Москву – стоит не выспаться.

– Кофе? – предлагает мне кто-то из-за плеча, протягивая термос, из которого струится божественный запах. – Зарядку? – Другая рука протягивает Афанасьеву, который с мрачным лицом смотрит на свой телефон, ярко-красный шнур. – Меня зовут Игорь Иванович, лично для вас – Гарри!

Мы оборачиваемся и видим два чуда света.

Гарри – высоченного мулата с копной волос как у льва Бонифация, и его машину – ярко-оранжевый вездеход на огромных колесах.

– Все настолько плохо? – разглядывая ее, кисло интересуется Афанасьев. – Нормальная машина в ваши края не пройдет?

– Модная пузотерка какая-нибудь не пройдет, – весело отвечает Гарри. – А «пазик» года пятидесятого – легко! Если нашим людям очень надо, они везде проберутся!

– Хотелось бы, чтобы наших сотрудников доставили на чем-нибудь покомфортнее «пазика» пятидесятых, – намекаю я, с удовольствием отпивая кофе из термоса. Нос щекочет имбирно-кардамонно-коричный аромат, язык смакует благородный горький вкус с нотками шоколада, поэтому поддевка получается почти дружеской.

– Не волнуйся, хозяйка, – так же по-дружески отвечает Гарри. – Наш водила свое дело знает, доставит ваших в лучшем виде. Но завтра. А сегодня – я за него. Садитесь, поехали!

4.

Мы с Афанасьевым синхронно направляемся к передней пассажирской двери вездехода и одновременно тянемся к ней руками. И так же синхронно их отдергиваем, чтобы не соприкоснуться пальцами.

Впиваемся друг в друга яростными взглядами, и я предвкушаю первую из битв.

Но Гарри спасает ситуацию:

– Нет-нет-нет! Переднее сиденье – это законное место моей жены! Я ей поклялся, что туда никто, кроме нее, не сядет. Так что, господа хорошие, добро пожаловать на заднее!

Мы забиваемся в противоположные углы широкого заднего дивана и демонстративно смотрим в свои окна, пока Гарри выруливает из города, ловко проскакивая все пробки и заторы.

По пути, когда мы выбираемся с черно-серых трасс на белоснежные просторы, он как-то незаметно начинает рассказывать нам о своем хозяйстве.

– Места у нас вроде как и недалеко от столицы, а заповедные. Говорят, тут деревня стояла, где жили ведьмы и колдуны. И наворожили они так, что вокруг их деревни лес стал расти густой-густой, да так хитро, что даже с вертолетов деревню не видно. Все в тумане и в дымке. Сушей тоже особо не пройдешь – кругом то болото, то чаща непролазная. Но если знать секреты, то на велосипеде минут пятнадцать до электрички.

Под его неспешный рассказ кофе из термоса идет просто на «ура», а уж когда Гарри велит покопаться в боковом кармане и там находится миндальное печенье, жизнь становится вообще прекрасна. Афанасьев тоже счастлив, заряжая свой драгоценный телефон. Что у него там, что он не отлипает от экрана? Та самая личная жизнь, которой нет у меня?

– Деревня в девяностых, однако, повымерла вся, ведьмы и колдуны ушли куда-то, а может, и померли тоже, и деревня открылась чужакам. На берегу Волги построили яхт-клуб, а там, где наш домик стоит, хотели гостиницу роскошную и дом отдыха для «своих». Но бабка из соседней деревни сказала, что ничего у них не выйдет, этот лес не вырубишь, он сам себя охраняет. Так и получилось. Так что построили только нашу усадебку да конный клуб.

Я вспомнила буклет, оставшийся на столе у Павла Андреевича. Нехилая деревенька была, судя по размаху конного клуба…

– Ягоды у нас прекрасные, малина, черника, земляника, ежевика, все есть, грибы все как на подбор, а вот волки только по дальнему краю леса ходят, людей не пугают. Думаем тут вообще эко-деревню построить, чтобы и туристы, и богатым людям жить можно было. Только с дорогой надо разобраться. И с вертолетами. Но мой танк везде пройдет!

Гарри хлопает свой «танк» по рулю и продолжает травить байки о том, какие у них умные лошади растут, какие огромные ягоды спеют, что недавно на участке даже киви вырастили – виданное ли дело в Подмосковье!

А я тем временем задремываю, несмотря на пол-литра кофе, и просыпаюсь, когда мы уже подъезжаем к дому. Судя по ошалевшему виду Афанасьева – он тоже вздремнул. Вот тебе и ведьмы – дорогу-то мы так и не посмотрели толком.

Домик и правда симпатичный. Без нарочитой «русскости», но и не усредненный коттедж без роду, без племени. Добротный такой двухэтажный дом, окруженный хозяйственными постройками и засыпанный снегом.

– У нас тут все есть, – продолжает Гарри, словно и не замолкал всю дорогу. – Скважина, спутник, генератор, бойлер. Камин тоже есть, если надо. Баня. Два снегохода в гараже и лодка у причала, ну да вам лодка не нужна…

Он проводит нас по очищенной от снега дорожке и отворяет дверь в дом.

– Мы уже все подготовили. В холодильниках – то, что долго хранится, остальное завтра свеженькое подвезем, там и персонал для кейтеринга подтянется, – Гарри проходится по дому, открывая везде двери, а мы тащимся за ним сонными мухами, пытаясь вникнуть во всю эту информацию. – Аппаратура в кабинете – проектор, микрофон, тоже все готово. Осваивайтесь пока. Завтра в девять утра приеду, привезу вам на завтрак свежих булочек, яиц и молока!

– Зачем? – спрашиваю я, как раз открывая холодильник и обнаруживая, что он забит под завязку, в том числе и яйцами с молоком.

– Попробуете наше свежее – никогда не сможете больше покупать ничего в магазинах, – снисходительно объясняет Гарри.

– Какое-то проклятие, а не пожелание, – ворчу я, вспоминая про свой чемодан и закатывая его в дом.

– Мой номер тут, – Гарри стучит по табличке в коридоре. – Если надо – звоните! Удачи!

И он оставляет нас с Афанасьевым вдвоем.

Игнорируя его, обхожу по широкой дуге и отправляюсь исследовать территорию.

Скромное звание кабинета носит целый конференц-зал с длинным столом и огромным экраном, на котором можно смотреть голливудские блокбастеры.

Гостиная – это тоже довольно обширное помещение, чем-то похожее на лобби хорошего отеля, и камин там действительно внушительный.

Еще есть кухня, сверкающая хромированной техникой, и неожиданно – застекленная терраса, на которой растут пальмы, фикусы и какие-то цитрусовые, по которым не понять – то ли хилые апельсины, то ли жирные мандарины, то ли вообще что-то экзотическое.