Бурят (СИ) - Номен Квинтус - Страница 26

— На заводе школу трактористов организовали, говорят, что по сто человек в месяц учить будут. Только я вот что думаю: нужно где-то и слесарей, что трактора починять смогут, обучать. Потому как лошадь ежели заболела или поранилась, то каждый знает как ее лечить. А трактор сломается? Видел я, как мужики корячились, когда гусеница расцепилась. А расцепилась-то она на заводе, и то час возились, пока из цеха кто-то не вышел!

— И кто всех их учить будет? Американскому-то трактору мужиков американцы и учили.

— А те и будут, кто трактор делает. И учат уже. А товарищ Обух отдельно учит с копалкой картофельной своей работать…

— Господин Обух! У тебя язык не отвалится, а если он желает слышать такое обращение, то можешь и уважить старика! От него нам пользы всяко больше, чем от тебя, и если он обидится…

Псковских Обухов Николай Павлович знал еще «по прошлой жизни»: мелкие помещики и «потомственные пушкари». Богатств несметных не нажили, жили в основном доходами с поместья — но поместье их считалось в губернии одним из лучших. Потому что во время, свободное от командования артиллерийскими батареями, Обухи в поместье своем старались использовать все достижения сельхозтехники. Уже здесь, встретив представителя этого интересного рода, Николай Павлович узнал, что в конце пятидесятых дед нынешнего Обуха «доработал» картофелеуборщик Кобылинского и весь уезд картошкой обеспечивал. Правда в той, древней, доработке барабан, в котором картошка от земли отряхивалась, крутили два мужика — а теперь нынешний представитель рода предложил его крутить шкивом, протянутым от тракторного колеса. Собственно, именно его предложение начать выделку таких копалок и подвигнуло сельхозотдел Забайкальцев на высаживание картошки на больших полях — а теперь несколько инженеров агрегат еще доработали, так что барабан крутил дополнительный привод от тракторного мотора — и прошлогодние испытания (на паре огородов местных мужиков) обещали возможность урожай собрать очень быстро и хорошо. А сам отставной артиллерист (ему уже за шестьдесят было) с удовольствием пинал рабочих на устроенном в Верхнеудинске при железнодорожных мастерских крошечном заводике…

В июне работало уже три цементных заводика — небольших, но все же теперь собственного цемента стало хватать на основные стройки в городах и поселках. А новые угольные шахты обеспечивали и производство кирпича в ранее неслыханных объемах — так что строек стало очень много. В основном, конечно, строились жилые дома и заводские цеха, однако кроме этого по приказу Николая Павловича возводились и школы, и больницы, и театры. Последние больше название такое носили, но в качестве места для коллективного отдыха вполне годились. И коллективного же «роста над собой» в плане приобщения к знаниям: при каждом таком «театре» в обязательном порядке предусматривалось место для библиотеки. И классные комнаты, в которых желающие могли обучаться, скажем, музыке.

Иван Алексеевич — после того, как увидел контракт на приобретение у японцев пяти сотен пианин и роялей — задал «начальнику» простой вопрос:

— Зачем⁈

— Что «зачем»?

— Зачем мы пианины у японцев покупаем? У нас что, денег девать некуда?

— Иван Алексеевич, Иван Алексеевич… Мужик, чтобы он хорошо работал, должен быть сыт, одет и обут. Еще желательно здоров, но это уж как повезет. Но такой мужик будет делать работу через нехочу, только чтобы у него и дальне была еда и одежда. А если мужика приобщить к культуре, дать книжки интересные почитать, спектакль правильный показать, даже музыку приличную дать послушать — то у мужика появятся уже и иные цели. Например, самому музыке обучиться, сделать что-то такое, о чем лишь в книжках он прочесть смог. Но главное — эти мечты появятся у детей этого мужика, и дети эти, когда подрастут, будут работать уже не столько за еду, сколько за осуществление мечты. А где еще мы можем им показать, о чем мечтать надо?

— Да в иллюзионе!

— Это ты верно сказал. У нас есть один электротеатр здесь, в Верхнеудинске. В Чите их уже восемь… шесть осталось. И всё, где фильмы показывать будем? А в новые театры любой пойдет, не нужно будет человеку за пятьсот верст ехать чтобы фильму посмотреть.

— Так это… там электричество потребно, и аппарат синематографический…

— Иван Алексеевич, ты у нас кто? Вот и займись, сделай так, чтобы в каждом городе и поселке, где театры ставятся, электричество было.

Вениамин Порфирьевич Горсткин еще год назад чувствовал себя абсолютно потерянным. Волею судьбы его семью занесло в Иркутск, где он оказался никому не нужен, да и средств на жизнь практически не осталось. Под влиянием массовой истерии он решил пробираться в Харбин — но на полпути в Читу услыхал, что там, в Харбине, прожить инженеру-недоучке тоже крайне трудно, а без изрядного запаса средств и вовсе невозможно — но, ожидая в Верхнеудинске поезда на Читу, он прочел в местной газетенке, листы которой вывешивались на станции, о том, что местная власть готова немало платить тем, кто поможет в выделывании в губернии всего, людям для жизни необходимого. В городе, как он увидел, домов строилось много — и, поскольку до поезда ждать оставалось еще часов шесть, зашел в городскую управу и предложил свою помощь в том, что делать умел.

— Обои, говорите? — с недоумением ответил на его предложение сидящий в управе чиновник. — У нас простой бумаги в губернии нет, какие обои?

— Так я и предлагаю наладить выделывание бумажный обоев из дерева. Осины-то в лесах, поди, немало будет?

— А простую бумагу там тоже можно будет выделывать?

— Можно. Не самую хорошую, а вроде газетной. Но, вы говорите, у вас никакой нет?

Конторщик немного подумал, затем, буквально взяв Вениамина Порфирьевича за руку, отвел его в кабинет «повыше» — и вот сейчас господин Горсткин с немалым удовольствием смотрел, как машина наматывает бумагу на большой рулон. Паршивую бумагу, из «древесной массы», скорее даже оберточную, нежели газетную — но для разных применений вполне пригодную. Завод буквально за три месяца поставили на станции Хилок, и Вениамин Порфирьевич, глядя на то, как быстро идет строительство и как местные новая власть за стройкой следит и всячески ей помогает, пришел к удивившему его самого выводу: большевики бывают сильно разные, и с этими, местными большевиками вполне можно жить. И лишь одно его все еще сильно смущало: Андреевых, записанных, как и Горсткиных, во второй части Родовой книги, он знавал довольно близко — но о Николае Павловиче вроде и не слышал. Хотя, если тот с младых ногтей служил по ведомству господина Татищева… сомнений же в том, что нынешний Председатель правительства из дворян, причем второй части, происходит, он не испытывал. Люди могут придумать себе иное имя, биографию ложную — но с детства воспитываемые привычки с людьми разговаривать и ими же управлять придумать невозможно…

Новую домну на пять тысяч футов в Петровском заводе строил сугубо американский инженер по фамилии Френчи. Который, несмотря на американский паспорт и французскую фамилию, довольно прилично говорил по-русски, а уж ругался на русском столь виртуозно, что рабочие заслушивались. Но заслушивались они, работы не прекращая — и домну подняли всего за четыре месяца. Маленький толстенький американец, получив «за досрочное завершение строительства» еще и немаленькую (и ранее не оговоренную) премию, тут же принял предложение о руководстве постройкой сразу четырех новых домен, правда уже в другом месте — в сотне верст от станции Балей. Домны, которые требовалось выстроить, были уже большими, по десять тысяч футов, а не четыре восемьсот, как в Петровском заводе — но за них и оплата была обещана побольше, да и премию, скорее всего тоже большую выдадут: Джон Френчи успел заметить, что нынешний русский начальник Николай Павлович всем подобные премии выдает. А особенно много денег в премию дает тем, кто еще и рабочих во время строительства обучает.

Но тут рабочих, которых учить все же не очень просто, обучать и не требовалось, а нужно было «опыт передать» уже русскому инженеру, который и сам домны ставить умел. Правда, у русских домны эти были… другие, вроде как по германскому образцу строящиеся (хотя уже начавший стройку русский инженер Бобынин и говорил, что «это немцы по нашему образцу стоить начали»). И проекты домен, которые ему показал Сергей Петрович, были довольно интересными и, возможно, не хуже американских — но даже с первого взгляда было ясно, что выйдут они прилично дороже. Хотя, скорее всего, и проработают раза в три дольше — но ведь понятно, что когда американской домне срок подойдет, будет дешевле ее снести и новую выстроить: прогресс-то останавливаться не собирается — а «русская» домны к тому времени просто устареет…