Гангстер вольного города (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 36

Её изумлённые глаза подсказали, что таких технологий у них ещё не появилось. Но, скорее всего, появятся, только явно не сейчас.

Тем не менее лицо Марьяны чуть изменилось. Несмотря на аккуратненькое колечко в носу и загар, она совсем не походила на цыганку. Только внешне, да и здесь…

Я придирчиво наклонил голову, рассматривая её корсет. А затем и ноги в самых обыкновенных армейских сапогах.

— Не упрела ещё? — бросил первое, что пришло на ум. — Ботинки-то весят будь здоров.

Глаза, полные мольбы, стали ключом к дальнейшему диалогу. Причём разговор теперь пошёл вполне спокойно.

Расшнуровал ботинки, стянул их с удивительно нежных, женственных ножек. Про себя приметил: в полях не живёт, за собой ухаживает. Аки принцесса. Но сама ею не является.

Правда, запашок от этих говнодавов был… закачаешься. Как говорится, цветы вянут, потенция на полшестого.

— Что-то на цыганку ты не похожа, — прищурился я. — Табора своего точно нет. Больше напоминаешь пирата, чем кого-то из представителя меньшинств с золотыми зубами.

Юмора моего она не поняла. Так что лёгкое оскорбление прошло через уши, не застревая в мозгу.

— Наёмница?

— Быстро ты понял, — кивнула она. — У меня от табора только фамилия да проблемы. Кто возьмёт на работу цыганку?

— Никто, — согласился я. — А почему от семьи отлучена? Почему не ходишь, не попрошайничаешь?

— Ты разницу между мной и другими видишь же? — она недовольно поджала губы. — По глазам вижу, что видишь. Дядя меня пинком под зад выпер из шатра, как только я ходить и мало-мальски разговаривать научилась.

— А дальше?

— А дальше воспитывал старик, который и приютил меня. Но… — тут пленница искренне всхлипнула, — ему переломали руки и обвинили в воровстве у своих! Опустили!

Я задержал дыхание и замер, хаотично соображая. Где-то я уже слышал подобное, причём не так давно, буквально пару дней назад… Но где?

— А как зовут твоего старика? — спросил я, когда всхлипы притихли.

— Кошечкин!

«Кошечкин… Кошечкин… Нет, таких мы не знаем, — моя соображалка работала на максимум. Но что-то не получалось. — Такой фамилии я не слышал».

— Не Вячеслав Васильевич, случаем? — уточнил я.

Болванчик в виде (НЕ)цыганки покорно закивал.

Так вот оно что. Мир-то, оказывается, тесен… Я теперь даже понимаю, почему она напала на Монеткина. Опыта только не хватило, да и мозгов. Хотя… Если вспомнить тех немытых гастарбайтеров, которых она приволокла на дело, они априори должны были сдохнуть.

— Ну, ты явно не с того ракурса начала, — заговорил я. — Славу подставили, причём крупно. Поэтому он и живёт в деревянной темнице, сопли жуёт да тараканов ловит.

— Откуда ты знаешь? — тут же оживилась Марьяна. — Мне Алик говорил, что его убили ещё неделю назад!

Алик… Опять в памяти промелькнуло что-то знакомое.

«Думай… Ювелир, думай…»

— Алик Пупкин, — начал я. — Кто-то из высшего общества? Парень, который пытается услужить Монеткину, я прав?

— Услужить? — Марьяна, кажется, не поняла, о чем я вообще говорю. — Сын графа он, Валерия Пупкина.

— Мне это ничего не говорит.

— Странно, а хотя… — она виновато улыбнулась и продолжила: — Сколько ты здесь живёшь? Год, два?

— Пять дней.

— И уже втёрся в доверие к Монеткину? — искренне удивилась она. — Вот это да… А чего это я удивляюсь! Шестьдесят шесть лет ты прожил, из них сорок три года делал…

— ОПГ, — перебил её я. — Вполне успешную и действующую до сих пор, даже без меня как лидера.

Она благоразумно промолчала. Скорее всего, даже ничего не поняла. Но смотреть на меня стала иначе. Не испепеляюще, а с каким-то уважением. Так-так, кажется, у нас появился рычаг…

Проще, скорее всего, было бы её убить. Но у меня рука не поднималась. Пока что.

— Что там про графа-то?

Марьяна уселась поудобнее, насколько ей позволяло её «положение», и начала рассказывать мне удивительную историю о том… Какой Монеткин нехороший человек, а граф — умница и красавец!

Доблестно защищая Кошечкина от цепких лап Монеткина, он получил тяжкие увечья и неделю провалялся в местном госпитале, зализывая раны. А все из-за того, что попытался спасти её старика.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Какой молодец, ты смотри…

— Стоп! — рыкнул я, когда бред начал зашкаливать. — Начнём с того, что твой старик жив и почти цел, а Алик — редкостный балабол.

Она выпучила глаза, сначала не поверив своим ушам.

— Более того, — продолжил я. — Именно из-за твоего рыцаря он и оказался в темнице. Славу Монеткин попросил вскрыть новый сейф. И…

— Врёшь! — выплюнула она. — Алик не мог так поступить!

О-о-о-о… Санта-Барбара. Понятно.

— Хочешь — верь, а хочешь — нет. Дело твоё, — пожал я плечами. — Но Монеткина не оказалось на месте, когда твой старик справился со своей работой. Чем и воспользовался Пупкин, вытащив из сейфа золотой слиток, мешочек с чем-то драгоценным и какую-то бумажку. Причём сама бумажка оказалась дороже всего остального.

— Быть не может… — жалобно протянула Марьяна и вскочила на старого конька: — Алик не мог так поступить!

— Я не думаю, что Кирилл Петрович даст вам добро встретиться. Но если ты увидишь его сама, ты поверишь мне?

Ответом был кивок с глазами, полными надежды.

Я ожидал Кирилла Петровича в его офисе больше двух часов. На настенных часах давно уже пробило десять вечера, а начальника местного чёрного рынка так и не было.

Я даже успел получить от Кита отчёт, что задание для адвоката выполнено, и отправить его к Филинову.

С Марьяной я договорился о том, что она сохранит мой секрет, а я помогу ей и её старику отсюда выбраться. С одной стороны, мне это было выгодно, потому что медвежатник уровня Кошечкина сам понадобится мне в будущем. А с другой — я не запакостил свою карму лишним убийством, а в дальнейшем и враньём на тему: «Что случилось с заключённой?»

Пребывая в раздумьях, сам того и не заметил, как от духоты в комнате начал проваливаться в сон, а потом…

«Как жизнь молодая? — где-то рядом заговорил Койот. — Слышал, тебя просканировали?»

«Просканировали? — удивился я. — Ты о чем?»

«Ну, узнали, кто ты и что ты, — как-то злобно пробормотал он. — Я же говорил тебе…»

Я открыл глаза и ничего перед собой не увидел. Ни стола Монеткина, ни, собственно говоря, чего-то ещё. Значит, я провалился в сон… Далеко не сладкий и воняющий палёной шерстью.

«Своё слово я сдержал, — парировал я. — Никому ничего не говорил, как и договаривались. А то, что Марьяна смогла меня просканировать, увы, не мой косяк, а твой!»

«С чего бы вдруг? — гавкнул шаман-индеец. — Я твою руку ей не протягивал».

«Предупреждать о таких способностях надо! А то как спросишь тебя, так вечно ты тявкаешь, бэкаешь, мэкаешь. Не учитель, а хрен пойми кто».

«А я и не брал к себе учеников! — злобно шипел дух. — Да таких, как ты, знаешь что…?»

«За пенис — и в музей?»

Ответить Койот ничего не успел. Меня что-то выдернуло из сна. Больновато, между прочим. Сначала показалось, что меня хлопнули по животу, а затем, что насильно оттянули на стуле назад.

Глаза, сволочи, не хотели смотреть, а руки, кажется, отказывались двигаться.

Удавка, что очутилась на моей шее, ясно дала понять: сейчас меня попытаются задушить, а дальше…

Глава 19

Мои руки стянули чем-то холодным и… нет, не металлическим. Правда, спустя пару секунд я услышал звуки стяжки… Удавка на шее зафиксировала меня к подголовнику стула, а вот дальше…

Сам стул переключили в положение лежа.

«Да ну на… А с виду и не скажешь, что он раскладывается!»

Ноги мои просто связали вместе. Оказавшись в подобном положении, я только и мог, что дрыгать ногами, чтобы ненароком не придушить самого себя. Спустя пару секунд на мою грудь что-то положили. И это что-то оказалось живым!

— Хватит брыкаться! — послышался в абсолютной темноте полушёпот. — Так и слететь можно!