Право убийцы (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 3

— У тебя пять секунд, прежде чем я разорву тебя на куски. На колени!

— Давайте считать, что мое время вышло, — я двинулся навстречу Гиппопотаму.

— Ну все, Гепард, ты труп!

Толстяк согнулся, уперся ладонью в пол и склонил голову. Потом засипел и на глазах начал увеличиваться в размерах, будто накачанный гидрогелием динозаврик из детской ванны с пузырями.

Дзинь… дзинь!

С таким звуком первыми слетели металлические запонки, когда увеличивающимся запястьям стало тесно. Да какой там гидрогелий, ему как будто в задний проход вставили насос.

Клац!

Треснула золотая цепь с фигуркой бегемота, прежде сидевшая на шее свободно.

Следом послышался треск лопнувшего пиджака, пуговицы рубашки бисером разлетелись по полу.

Я уважительно кивнул, впечатляясь. Неплохо, редкий трансформационный дар, такой в наше время днем с огнем не сыщешь. Передо мной на четырех лапах застыло многотонное существо, с трудом помещавшееся в проходе между стеллажами. Выдох, и запонки, звенья золотой цепочки и пуговицы разлетелись под напором воздуха, хлынувшего из ноздрей.

— Может, вызвать скорую? — я рванул цепь на себя, схватив свободной рукой нож, запутавшийся в звеньях. — Мне кажется, у вас давление поднялось, господин бегемотик?

Махина шутки не оценила и на диалог не пошла, хотя лично я обожаю общаться с противниками в бою — отлично сбивает их концентрацию. Бегемотина подняла голову, в прорези для глаз вспыхнули тлевшие угли бушевавшего пламени. Маска Гиппопотама все еще ютилась крохотным пятнышком на огромной клыкастой роже, недолго, правда:

— Фра-а-а-а!

Он взревел, раскрыв пасть и обдав меня чесночным смрадом. Ну и попер вперед, как комбайн на пашне, щелкая клыками и стремительно набирая скорость. Я пнул перекошенный стол ему навстречу и подпрыгнул на спинку стула, ловко удерживая равновесие. Вовремя — многотонная махина щелкнула пастью, со скрежетом перемолола стол, выплюнув щепки, и влетела в стул под моими ногами.

Прыжок.

Приземлившись на спину монстра, я вонзил в его череп нож по самую рукоять. Броню не пробил, но лезвие застряло накрепко. Будем считать, что это первый гвоздь в крышке его гроба. Махина, не пикнув, продолжила движение. Держась на склизкой спине за рукоять ножа, я свободной рукой прокинул один конец цепи через шею Гиппопотама, завязал узел. Второй конец набросил на гак кран-балки. Тотчас спрыгнул на пол, кувыркнувшись через плечо и сгруппировавшись. Монстр, не успев затормозить, с грохотом врезался в стену в конце прохода. Смял решетки, разворотил окно и застрял башкой в оконном проеме. По бетону расползлись трещины, лампы на потолке закачались.

— Убью… убью… — рычал господин Гиппопотам.

Посыпалась штукатурка, а со стеллажей посыпались с набатным звоном заготовки. Пришлось уворачиваться, и пошустрее — одна из болванок, весом под сотню килограмм, упала ровно в том месте, где я оказался после приземления. Меня там уже не было. Но на полу осталась вмятина.

По складу разнесся вой сирены. Сработала сигнализация.

Гиппопотам приходил в себя после удара, уперся лапами о стену, не без труда высунул башку из проема и, обернувшись, снова взревел. Меня обдало смердящей волной чеснока из его пасти.

— Тебе бы прокапаться, мужик, нервы не к черту, — я поморщился и прочистил уши, с такими звуками можно оглохнуть к чертям.

Одновременно я пятился, подходя ближе к пульту управления краном.

— У-у-убью, Г-г-гепард, — донеслось из его пасти, слова смешались с ревом, растворились в нем.

Махина развернулась, не придавая значения цепи на шее и воткнутому в череп ножу. Что бегемоту комариный укус? Ну посмотрим, как ты дальше запоешь, травоядный…

— Ты слышал, что все болезни от нервов и неправильного питания? Так что совет — не переживать и не пережирать! — я продолжал пятиться, театрально вытянув перед собой руки.

Гиппопотам встряхнул башкой и двинулся на меня, с шага переходя на галоп. Я, наконец, остановился, на миг оглянулся на Быка и Коня, но те не спешили очухиваться. Вернул взгляд на Гиппопотама, опустил руки, сжал кулаки… ладно, козел, не хочешь по-хорошему, мы это исправим.

Махина, как толстушка по пляжу, неслась, кроша лапами бетонный пол. Я нажал на кнопку пульта, приводя кран-балку в движение. Вряд ли Гиппопотам видел улыбку на моем лице, надежно спрятанном за маской дикой кошки. Но меня и впрямь забавляло происходящее, я уверенно скрестил руки на груди, мысленно выверив расстояние между нами. А оно меж тем стремительно сокращалось. С той же скоростью натягивалась цепь, кран тронулся, гак, шурша стальными тросами, пополз вверх.

Гиппопотам раскрыл пасть, готовясь меня целиком сожрать. Я всё ещё стоял перед ним и не сдвинулся с места, видя в зверином взгляде нарастающее удивление. Он, похоже, понял, что что-то пошло не так, но, как говорят в народе, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Пасть щелкнула у моего лица, снова обдав чесночным смрадом, и по телу приятно разлилсяся адреналин. Давай! Гиппопотам удивленно выпучил глаза, и его тушу одернуло, утягивая назад и вверх.

Упс…

Цепь выдержала, и зверя, оказавшегося в удавке, поволокло по полу. Он попытался высвободиться, задел стеллажи лапами, посыпались тяжелые болванки, падая прямо на голову звероподобной махины. Особого ущерба они не наносили, но били несравнимо больнее комариных укусов.

Я остался стоять со скрещенными на груди руками, наблюдая, как туша постепенно возвращает человеческий вид. Адреналин придавал энергии, сила возвращалась толика за толикой, насыщая новое тело.

Всего несколько секунд спустя на цепи болтался прежний Гиппопотам — толстый мужик, едва прикрытый лоскутами модного серо-красного костюма. Лысый, с перекошенным лицом и с оскалом золотых вставных зубов. Он шипел, тщетно пытаясь высвободиться из удавки, только не выходило ничего. Нет, ну а чего он хотел?

Я заглянул в глаза Гиппопотама — выпученные, с лопнувшими капиллярами. Сдаваться паршивец явно не собирался, дух в нем присутствовал, но меня волновало другое.

— У тебя есть для меня информация, жирдяй?

Я сомневался, что этот урод и есть вестник заказчика, но надежда умирает последней.

— Т-ты… т-ты… что ты н-несешь! Я тебя на куски разорву, отпусти…

— Ну, если надумаешь встречаться, то зубы почисти. Ненавижу чеснок, — разочарованно выдохнул я, понимая, что не услышу ничего ценного.

Продолжать разговор не имело смысла, вот-вот по тревоге прибудет охрана склада. Я же еще слишком слаб, чтобы принимать второй бой на коротком уведомлении. Перед тем как уйти, я оглядел коридор уже не таким напряжённым, но привычно цепким взглядом и заметил едва различимое поблескивающее пятнышко. Так, что-то выпало из порванных брюк бегемотика. Подошел ближе и обнаружил связку с ключами от автомобиля. Поднял, сунул в карман. И, махнув на прощание своему новому знакомому, зашагал прочь — у меня под ногой хрустнули остатки маски Гиппопотама. Добивать поверженного соперника не стал, Свод напрямую запрещает убивать существ слабее тебя, не представляющих смертельной опасности. Хай себе живет на здоровье.

Прежде чем выйти из склада, я подошёл к Коню и Быку, забрал у охранников пистолеты. Внимательно осмотрел стволы, передернул затворы. Не ахти, но на первых порах сгодится. Держа оружие перед собой, пнул металлическую дверь и вышел из каморки. Пройдя по небольшому коридору, оказался на улице. Там в лучах уличного фонаря стоял черный фургон, видимо, средство передвижения охранников. А рядом — новенький спорткар иссиня-черного цвета.

У-ии! Вот это шикарный подгон, спасибо, господин Гиппопотам.

Фары автомобиля моргнули в ответ на нажатие кнопки на ключе, и я расплылся в довольной улыбке. Прежде чем сесть в спорткар, подошел к фургону. Достал ствол.

Выстрел.

Еще удар. Еще. И еще.

Все четыре колеса фургона спустило, воздух с шипением вырвался наружу.

Вот теперь можно ехать. В отдалении выли сирены, у меня было всего несколько минут, прежде чем к Гиппопотаму, Коню и Быку прибудет подкрепление.