Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Соль. Время любить - Александрова Марина - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Ох, как всегда…

Уже к вечеру стало понятно, что в запасе у меня осталось не больше суток. Это при условии, что работорговцы не решат просто выкинуть новорожденного, а согласятся подождать, пока он сам испустит дух. На закате, стоило нашему каравану остановиться на ночлег, у женщины отошли воды.

– Твою ж мать, – сплюнул старикашка, что сидел рядом со мной плечом к плечу. – Только этого не хватало…

Вопреки моим ожиданиям, вокруг будущей матери не было никакой сутолоки. Женщины не пытались огородить её от окружавших мужчин, создать хоть какую-то имитацию того, что происходящее имеет значение. В конце концов, хотя бы помочь советом могли бы?! Я уж молчу о хозяевах, которые и не пытались принять участие. Тяжело вздохнув, я поднялась на ноги и попыталась пройти к роженице.

– Куда, полоумный, никак помрет во время родов, ты же и виноват будешь, – попытавшись схватить меня за руку, возмущенно зашептала соседка.

– У меня не помрет, – на чистом общеимперском ответила я, увернувшись от цепких рук. – И, половину простыни, что напялила, оторви, таким платьем только кораблями в море править, – хмыкнула я, выразительно посмотрев на отрез ткани, в который было завернуто весьма объемное тело женщины.

Осторожно пройдя к женщине, стараясь ненароком ни на кого не наступить, я опустилась на колени у её ног. Прямо посмотрела в глаза, в которых читалась обреченность вкупе с отчаяньем, затравленное выражение лица. Почему-то я вспомнила себя, когда Киран сказал о решении Дорина: мне кажется, я тогда смотрела так же.

– Твоему сыну пришло время появиться на свет, – тихо сказала я хриплым старческим голосом, касаясь её ног. – А тебе пришло время ему в этом помочь, поняла?

Женщина съёжилась – то ли от моего прикосновения, то ли потому, как не ожидала, что кто-то захочет ей помочь.

– Что зажалась вся? – ворчливо осведомилась я. – Ну, поди месяцев девять назад надо было сим заниматься, а теперича-то чего? Ну-ка, девка, дай погляжу, чаво там у тебя не так, как у других.

– В-в смысле? – сквозь слезы поинтересовалась она.

– А чего я там не видел, думаю, такого, раз ты из обычного дела такой секрет городишь? А, ну, ноги раздвинула, нашла время, право слово!

– Я… – всхлипнула она, когда как я, натянув на пальцы рукав куртки, утерла ей сопли.

– Ноги раздвинь. И это всё, что вам бабам и надо-то делать, чтобы чаво важное случилось! А вы, оглоеды, – обратилась я уже к публике, что таращилась в нашу сторону, – если не хотите, чтобы в случае чаво сказал, что это вы девку уморили, отвернулись в противоположную сторону и считайте звезды. Да не волнуйси, – прошептала я уже пациентке, – не помрешь, последний зуб даю!

Думаю, если бы на помощь нерожденному не пришла первая схватка, которую так легко было начать, вытирая сопли его ни к месту стеснительной мамаше, она бы может ещё подумала, верить мне или нет. Но тут уж она готова была показать мне всё и даже немного больше, чтобы я, цитирую, «вытащил эту штуку».

Довольно улыбнувшись, я приступила к делу. Ночь обещала быть веселой. «Штука» была крупной, и вылезать ей было очень тяжело.

Вопреки всему, больше всего в своем призвании я любила принимать роды. Когда сквозь крики матери, боль, кровь и отчаянье от того, что это, казалось бы, невозможно, в мир приходит новая жизнь. Это чудо рождения заставляло моё старое измученное сердце верить. Верить в то, что нет ничего невозможного, что жизнь всегда найдет выход, особенно если ей немного помочь. Когда в твоих руках делает первый вдох, ознаменовав свой приход в этот мир звонким криком новый человек, то ты вопреки всему веришь, что у него может ещё получиться сделать мир лучше. Ты видишь лишь чистоту незапятнанной души, неоскверненную тяготами и невзгодами этого мира.

– Ну, милая давай, сильнее, сейчас, – тем временем, продолжала говорить я с женщиной, что, казалось, уже совершенно выбилась из сил.

В мире Айрис была темная ночь, развеваемая лишь пламенем нескольких костров, когда в почти мертвых землях некогда вековых лесов Эйлирии зародилась новая жизнь. Последний толчок, сквозь крик, сжатые добела кулаки, тщетно пытающиеся найти поддержку в смятой ткани платья, и выдох, полный облегчения, потому что кричит уже кто-то другой, чей крик говорит миру о его появлении на свет. Невозможно не улыбнуться в ответ на этот зов, чтобы поприветствовать дитя, что пришло в мир Айрис в эту стылую ночь. Рассечь пуповину мне нечем, лишь мой собственный дар, который разведет края тканей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты славно потрудилась, дорогая, – сквозь улыбку сказала я, беря кусок полотна, что выделила нам моя соседка, – молодец, замечательный мальчик.

– Мальчик, – слабо прошептала она, даже не пытаясь приподняться, чтобы взять малыша. Настолько вымотали её эти сложные роды. Я же, вручив ребенка ближайшей соседке, полезла к роженице под юбку, как это ни странно прозвучит. И дело вовсе не в том, что я окончательно сбрендила, просто, чтобы восстановить ткани, убрать разрывы, правильно и быстро сократить матку, мне нужно было уединение, а времени на то, чтобы женщина восстановилась самостоятельно, у нас не было. Теперь оно работало против нас. Соответственно, где ещё может уединиться сияющий нежно-голубым дед, как не под юбкой у женщины… Что за жизнь?!

Выполнив то, что было необходимо, и влив в женщину необходимую часть своей силы, я вылезла обратно и тут же встретилась с ехидным взглядом старикашки, что весь путь был моим соседом. Извращенец, похоже.

– Чё зыришь? – совсем даже невежливо поинтересовалась я. По всей видимости, не ожидая такой грубости, мужичок несколько смутился и заёрзал, думая, что ответить. – Только рот разинь – во сне удавлю, понял? – без обиняков просветила я дядьку о его возможной участи.

Больше не обращая внимания на ненормального с моей точки зрения дядьку, я посмотрела на женщину, что сейчас во все глаза глядела на меня.

– Кто ты? – одними губами спросила она.

– А ты? – так же поинтересовалась я. – Давай не отвлекайся, – заворчала я, – дитё родила – так корми, а думать бабам вредно для здоровья, – как это ни странно, даже после удачных родов помогать ей подняться или сесть никто не спешил. Все сидели замерев, точно зрители в театре в ожидании заветного слова «антракт». – Да, боже ж ты мой, – продолжила я ворчать, повернувшись к соседке, что держала всё это время младенца, – что, тебя паралич пробил? Вроде ж здоровая была, корова, – припечатала я, забирая ребенка и передавая его матери.

– Они скоро придут, – раздался из-за спины голос «коровы», – они никогда не оставляют детей, не стоит ей его брать… лучше так, не видя…

– Не слушай никого, поняла, – смотря прямо в глаза женщины, что замерла с ребенком на руках, сказала я.

Должно быть, после того что было нами совместно пережито, женщина прониклась ко мне толикой доверия, потому скупо кивнула, тяжело вздохнула и стала пытаться приложить ребенка груди. Выглядело это забавно. Это мало у кого получается с первой попытки.

– Да что ж это такое, что за бабы пошли… – возмущенно кудахтала я, в то же время ненавязчиво помогая своей подопечной. – Вот так, видишь, какой у тебя мужичок растет, лучше тебя знает, че ему и как надо, – хмыкнула я, краем глаза отмечая, как от одного костра отделилась группа погонщиков и направляется к нам. Айд, думала, хоть поспать до утра дадут.

– Ити иху мать, – сквозь зубы пробурчала я, снимая обувь, – ну что, обязательно на ночь глядя мои ноженьки морозить, – аккуратной стопочкой отодвинула свои сапожки, сняла тканевые носки и, уже совершенно босая, поднялась и проследовала ко входу в клетку. Осторожненько присела напротив замка и при помощи своих скудных способностей отворила его, не спеша открывать дверь.

– Ты че там, полоумный? – поинтересовалась моя «соседка – повелительница кораблей».

– Гляди-ка ж, отмерла, – фыркнула я, не поворачиваясь к женщине, – сиди уж, не мешай.

– Но… – попыталась она возразить, как я, не стесняясь более собственной сущности, посмотрела на неё своим взглядом первородного.