Ацтекский вопрос (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 21

— Приветствую славных представителей народа тотонаков, откликнувшихся на наше предложение, — прозвучали первые действительно важные слова. — Я есть Джузеппе Фиорентино, адъюнкт-рыцарь ордена Храма, голос императора Чезаре Борджиа. Мои слова есть его слова. Как мне обращаться к вам, почтенные?

— Китлали Орматичли.

— Икстли Лалитачли.

Внутренне взгрустнулось Джузеппе от очередных слабо выговариваемых и ещё сложнее запоминаемых местных имён. Однако что есть, то оно и есть, вдобавок он достаточно тренировался в запоминании подобных. Сейчас это должно было помочь, наряду со всей прочей подготовкой.

— Рад знакомству. Вы являетесь посланцами Некуаметла Ухалокиуйи или пока говорите от своего имени? Вопрос не из праздного любопытства, а из желания понять обстановку в городе.

— Нас послал не наместник, — из двоих первым отозвался Иксли, тем самым показывая своё главенствующее положение. — Некуаметл слаб, он никогда не решится восстать против тлатоани. Мы, пришедшие сюда, помним о былом величии и свободе своего народа. Хотим вернуть то, что нам принадлежит. Ты хочешь знать о нас, человек, зовущий себя Джузеппе, приплывший из далёких земель? Мы расскажем, потому что слышали о силе подобных тебе воинов. Той силе, которая может вырывать сердца из груди науа и бросать их в грязь!

Ненависть. Настоящая, которую ни с чем не перепутаешь. Фиорентино чувствовал, как она изливается из тотонака бурным потоком, словно погружая всё вокруг в пучину жажды крови и мести. И это его полностью устраивало.

Как оказалось, оба явившихся на встречу действительно являлись важными фигурами в Куйушкиуи. Икстли Лалитачли происходил из рода не просто воинов, а тех, которые до завоевания тотонакских земель прославили себя в многочисленных сражениях — по его словам, но тут Фиорентино предпочитал кивать и произносить вежливо-подтверждающие слова, как и полагается дипломату, устанавливающему отношения с желаемым союзником — и после завоевания постоянно участвовали в восстаниях. Участвовали, а потому некогда многочисленный род сейчас заметно уменьшился в числе и почти лишился взрослых мужчин. Зато та самая ненависть усилилась до крайности.

Как и у второго тотонака. Тот был из менее известной в Куйушкиуи семьи, но и его вела по жизни не особо и скрываемая ненависть к науа. Чем он занимался? Фиорентино всё ещё не так хорошо знал наречие науа, да и тотонаки хоть и вынуждены были его изучать, но это всё ж не было их родным языком. Отсюда и сложности такого вот разговора. Однако в целом понять суть занятий Китлали Орматичли тамплиерам удалось. Учёный и воспитатель, что изучал больше медицину, а воспитывал уже не самых маленьких, но детей. Что первое, что второе было что у тотонаков, что у науа занятием уважаемым, а оттого выводящим подобного человека на верхние ступени пирамиды власти и влияния. Не на самый верх, плотно занятый науа, но близко.

Воспитание детей. Как Джузеппе, так и Диего понимали, что при воспитании можно заронить в разум юных созданий самые различные зёрна, что потом дадут свои всходы. И уж этот конкретный тотонак навряд ли сеял те, что, взойдя, заколосились бы покорностью завоевателям. Скорее совсем наоборот.

С чем эти двое, захватив, так скажем, охрану из верных им людей, явились на встречу? С готовностью начать разговор о том, чем нежданные гости способны помочь тотонакам и что за это потребуют. В произносимых речах звучали не намёки, а твёрдая позиция, что платить тотонаки готовы многим, но не своей свободой, ради которой и собирались сражаться. Была бы только возможность делать это. Да-да, ведь именно возможностей для полноценного, имеющего сколько-нибудь серьёзные шансы на успех их умело и уверенно лишали в империи Теночк. Отсутствие нормальных оружия и доспехов; невозможность тех, кто происходил из участвовавших в восстаниях родов стать частью войска империи; начинающиеся пресечения сохраняющегося пока обучения воинскому искусству под руководством тех, кто считался представителями науа опасными или нежелательными для их империи.

Тамплиеры понимали, о чём говорят представители тотонаков. Ослабить не покорившихся, лишить возможности полноценных, опасных восстаний, затем, возможно, спровоцировать очередной бунт, на грани отчаяния, а уже потом… Потом окончательно привести к к покорности для того, чтобы получить… Получить из тотонаков что-то, заранее задуманное. Точнее тут пока сказать было нельзя, ведь Фиорентино и ди Ларго не настолько хорошо знали, что за политику ведёт империя Теночк. Им и не требовалось. Зато хватало понимания для использования явившихся на разговор тотонаков так, как и было задумано.

— Мой император, глава Ордена Храма, Чезаре Борджиа, желает видеть народ тотонаков своими союзниками. Независимым от империи Теночк государством, способным сохранять свою свободу. И желает узнать, готовы ли храбрые тотонаки восстать, будучи поддержаны нашими войсками? Готовы ли будут это сделать во всех ваших городах, если находящиеся в Куйушкиуи науа будут убиты или с позором бегут из города?

Попросив чуть времени на разговор, отойдя в сторону, Китлали и Икстли зашептались, явно не желая, чтобы их беседа была кем-либо услышана. Подслушивать их, впрочем, не собирались, не видя в том резона. Зато, выждав немного, получили практически полное согласие, хотя и с определёнными предварительными условиями. Логичными, естественными для тех, кто раз за разом пытался сбросить власть завоевателей, но без существенного результата.

Чего желали эти два представителя тотонаков до того, как послать вестников в другие города, к таким же, как они сами, ненавистникам науа? Увидеть наглядное доказательство мощи желающих вступить в союз. Дошедшие слухи были достаточными для того, чтобы рискнуть и заявиться на тайные переговоры, но не для того, чтобы совместно с незнакомцами нападать на расположившийся в городе имперский гарнизон.

К такому повороту событий глава теперь уже по факту состоявшегося посольства был заранее готов. И ответное предложение должно было тотонакам если и не понравиться, то оказаться приемлемым.

— У Яотла Эхелтику, этого науа, менее двух сотен воинов?

— Почти две сотни сейчас в нашем городе, — подтвердил Икстли.

Две сотни на примерно семитысячный город. Не много, но и не мало, учитывая то, что в случае начавшегося бунта сигнал о нем науа подать точно успеют, да и войска из глубины материка подтянутся довольно быстро. Да и мало в Куйушкиуи осталось тех, кто был готов с оружием в руках — плохим оружием, не тем, что у воинов имеприи Теночк — в очередной раз попытаться силой изменить ситуацию в свою пользу.

Фиорентино здраво оценивал собственные возможности. На клипере, если посчитать всех, находилось сто сорок человек, двадцать из которых никак нельзя было отрывать от управления кораблём. Руль, паруса, орудия, паровая машина. Значит, на сушу в общем могли высадиться сто двадцать. Разбить науа в прибрежной полосе, на открытой местности с учётом превосходства в оружии и выучке воинов-тамплиеров? Особого труда не составляло, хотя потери тоже будут и вовсе не несколько человек. Однако это приемлемая плата за успех.

Зато город, то есть укреплённое место, стена, каменные дома внутри, часть из которых неплохо пригодна для обороны… Тут всё становится гораздо сложнее даже с учётом использования артиллерии лёгкой, спокойно перемещаемой на колесах, а также корабельной, бьющей с клипера при поддержке предполагаемого штурма города. Города, в котором, помимо враждебных науа, будут и почти ставшие союзными тотонаки. В этом и заключалась основная сложность, требующая правильного решения. Не импровизации, тут она не требовалась, поскольку инструкциями адъюнкт-рыцаря снабдили в избытке.

— Есть два пути. Мы можем атаковать находящихся в Куйушкиуи науа прямо сейчас, но от вас, уважаемые, потребуется помощь. Иначе при использовании нашего оружия могут, кроме науа, пострадать и находящиеся в городе тотонаки. Второй путь займёт больше времени. Мы возвращаемсяв захваченный нами у науа Тулум, принеся туда весть, что вы, народ тотонаков, готовы заключить с нами союз. Потом, спустя несколько дней, возвращаемся и высаживаемся на берег не малым отрядом, а войском, которое способно взять не только Куйушкиуи, но и сделать много больше. Что вам более предпочтительно? Китлали, Икстли, я жду вашего ответа.