Самый лучший коммунист (СИ) - Смолин Павел - Страница 12

Олин концерт прошел без сучка и задоринки, если не считать целую кучу силовиков на стадионе и в его окрестностях — новая власть как бы тренируется выживать. Перенести его пришлось на последний день нашего здесь пребывания, и, по возвращении в гостиницу, я обрадовал подружку новостью:

— Домой пока не возвращаемся, сейчас в порт и оттуда в Италию поплывем.

Отмазок не осталось — из НАТО страна вышла, в дружественные цвета окрасилась, а значит нужно ехать, укреплять от всей души. Как-то я, походу, перестарался с приклеиванием к Союзу пригодных для туризма мест — так и туристов-то не напасешься! Но конкретно с Италией туризм — это фигня, потому что «сапожок» в эти годы являет собой неплохо развитое во всех смыслах государство. В первую очередь нас интересует, разумеется, продукция концерна «Фиат». Во вторую — «Монтэдисон», занимающаяся химической промышленностью, энергетикой и фармацевтикой. В третью — мощности компании «Оливэтти», производящей калькуляторы, печатные машинки и даже компьютеры. Такие заводы нам нужны — высокотехнологичных конвейеров по миру в эти времена не так много, и нагрузить местные мощности производством компонентов к «Одиссее-2» я прямо рад, потому что это позволит штамповать дополнительные триста тысяч приставок в год. Ну а калькуляторы и прочую мелочевку охотно будут брать пожилые товарищи — штука всем нужная, и собственного и даже японского производства не хватает.

Еще нам обломилась компания Benetton, то есть — шмотки. Соцблок купит всё — и ширпотреб, и высокую моду. Да в принципе вся бенеттоновская продукция на первых порах будет приравниваться к последней — «Люд, это настоящая Италия!». «Коль, настоящая Италия! Ну поехали в магазин!».

«Феррари», к сожалению, из Италии свалили во Францию, где вредный Помпиду предложил хорошие условия беглецам от грязноштанных коммуняк. С «Ферарей» убежали «Альфа Ромео» и «Мазератти» — последние вообще французскому «Ситроену» принадлежали, а вот «Ламборгини» по большей части осталась: люксовые автомобили будут собирать в той же Франции, а вот трактора сочли стоящим для оставления соцблоку активом. Планирую заказать две тысячи тракторов для своих сельхозпредприятий — это нынче почти годичный цикл производства. Так сказать, поощрение за частичную лояльность родине. Еще, к сожалению, свалила Ducatti — эти прямиком в Америку. Жаль, но что поделать, придется сконцентрироваться на мототехнике отечественной, союзной и японской.

Ну и, разумеется, нельзя не учитывать просто сказочно урожайные сельхозугодья, продукцию которых будут рады купить вообще все. Часть по-прежнему будет уходить капиталистам по привычным сделкам, но часть переориентируется на наши рынки. И вино! Много-много вина!

Есть и огромная проблема в виде засилья мафиози. Некоторая их часть свалила в Америку, вливаться в тамошние криминальные структуры, но львиная доля привычно осталась дома. Грустно, но по отчетам КГБ некоторое участие в победе социалистов мафиози принимали, через что новое правительство давить их на корню не хочет и не может. Но уж это-то точно не мое дело, верно?

Плаванье получилось как в кино — под пронзительно-синим безоблачным небом, впитывая теплый влажный ветерок и любуясь береговой линией. Прогулочный катер радовал комфортом в стиле «тяжелый люкс», и все путешествие нас очень вкусно кормил выписанный из Москвы — для безопасности, а не потому что безумные навыки — повар.

Сидя в мелкой части расположенного на палубе бассейна, я старательно делал вид, что загорающая в шезлонге, прикрывшая голову и лицо соломенной шляпой, одетая в модный (по этим временам) раздельный красный купальник Оля нисколько не притягивает мой взгляд. Выросла подружка, а с женой слишком давно не виделся. Немного помогает сидящий в воде рядом со мной, толстый плешивый дедушка Никита Семёнович Рыжов, действующий Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в Италии. Знакомить меня с программой поездки и важными местными особенностями он закончил еще на второй час после отплытия, и с тех пор мы общались на более интересную тему: Турцию, где дипломат служил до перевода в Италию.

— Турция — это либо война, либо торговля, — вещал Никита Семёнович. — В наших реалиях война будет сразу со всем НАТО. Босфор и Дарданеллы нам не отдадут ни за что и никогда.

— Нам в собственность и не надо, — не расстроился я. — Лишь бы что надо проплыть могло.

— Свобода судоходства документально закреплена, — кивнул он. — Внутри Турция — это без пяти минут хаос: основными противоборствующими группировками среди народных масс являются леворадикалы и исламисты-националисты. Правящие элиты подкармливают и тех, и других. Реальная власть принадлежит военным, что ты и сам, полагаю, заметил в связи с переворотом от 12 марта этого года.

— Заметил, — подтвердил я. — Вот всегда так: если возникла вероятность прихода к власти коммунистических сил, сразу поднимает голову фашизм националистического толка.

— Для борьбы с коммунизмом и создавался, — пожал плечами Никита Семёнович. — Хунта грозилась реформами формата «за все хорошее, против всего плохого», но пока ограничивается репрессиями коммунистически настроенных граждан и регулярным вводом военного положения в те моменты, когда народа на улицах стало многовато. Полагаю, году к 73-му порядок таки наведут.

— Жаль, — вздохнул я.

— Не переживай, — успокоил меня Никита Семёнович. — Это же страна НАТО. Нам они друзьями все равно не будут, какой бы там режим не установился — по-настоящему преданных нам товарищей в Турции просто нет, и вырастить их мы не сможем. Палок в колеса не ставят — и хорошо. Турция — она такой враг, что порой полезнее друзей. Для НАТО они — головная боль и финансовая дыра.

— Добавляет эрозии всему блоку, — кивнул я. — Типа наших венгров с поляками.

— «Типа», — с улыбкой подтвердил посол. — Вот так и получается: по-хорошему Турции вообще быть не должно — они и нам поперек горла, и стратегическому противнику. Приходится нам обоим с турками в меру сил торговать, условно-дружить и закрывать глаза на провокации и закидоны. Турки это прекрасно понимают, поэтому ведут, так сказать, многовекторную политику, — ухмыльнулся. — И знаешь, очень странно у них это получается: вроде со всех сторон кредиты дают, промышленность помогают модернизировать, в торговле преференции дают, обороты растут ежегодно. А внутри страны — перманентный кризис и рецессии с редкими перерывами.

— Странно, — согласился я. — Зарубежье вообще фиг пойми как работает: вот Союзу кредиты не нужны, он и без них справляется. А условная Польша сразу начинает деградировать, притом что у них там и сельское хозяйство хорошее, и производств тем самым жуй, и нашей нефтью из труб еще приторговывают. Ну загадка!

— Загадка! — хохотнул Никита Семенович. — За время моей работы в Турции, например, мы им больше миллиарда, если по нынешнему курсу считать, отвалили.

— Отдают? — спросил я.

— Отдают, — кивнул Никита Семенович. — Нам все капиталистические страны отдают, если это кредит, конечно, а не бескорыстная помощь поддельным левакам на сытую жизнь.

— Еще кредит давать собираются, в следующем году, — поделился я инсайдами. — Четверть миллиарда.

— Ты деда не осуждай, — заступился за Генеральную Линию посол. — Понимаю, ты молодой, горячий, они коммунистов линчуют, а мы им — кредит. Но по-другому нельзя.

— Все понимаю, Никита Семенович, — заверил я. — Юношескому максимализму и черно-белому мышлению бой: мир сложный и многогранный, и порой приходится принимать неприятные в моменте решения, чтобы на долгой дистанции как минимум не огрести проблем, а как максимум — победить.

— Верно!

Глава 7

Первым делом, понятное дело, пресс-конференция:

— Европейские границы и их неприкосновенность зафиксированы Ялтинско-Постдамским договором, — со скучающим видом ответил я на заданный американским журналистом вопрос. — Да, в Италии сменился социально-экономический базис, но ее границы остались совершенно теми же, что и раньше. Это же относится к Албании. Страны остались теми же, просто жизнь их народов в ближайшей исторической перспективе станет сытнее и приятнее. Дело ведь даже не в социально-экономическом базисе, джентльмены. Дело — в картине будущего. Социализм — это прогрессивный строй. Когда-то таковым был капитализм, пришедший на смену феодализму. Свою историческую роль капитализм уже сыграл, и ему нечего предложить потомкам, кроме тупиковой концепции общества потребления. Спорить не буду — видеть, как улучшается личный уровень потребления приятно на биологическом уровне, но общество потребления дальше этого самого биологического уровня не идет. Однажды ресурс планеты будет выработан, и тогда общество потребления станет невозможным физически, равно как и само существование человечества — именно к этому печальному финалу ведет нас капитализм. Освоение космоса, увы, штука крайне затратная, и никаких прибылей в обозримой перспективе не сулящая. Сейчас капиталисты вынуждены участвовать в космических программах, потому что существуют космические программы социалистические, при этом оптимизируя расходы изо всех сил. Однако в военную промышленность дотации поступать продолжают. Приоритеты очевидны: оскотинить население, перераспределять ресурсы в карманы нужных людей и пугать весь мир «красной угрозой».