Нечестивый город - Финней Джек - Страница 28

Он подошел спокойно и не зарычал; он стоял передо мной такой изящный, ужасно сильный и смотрел на меня. Но в его горящих глазах я не заметил ни гнева, ни ярости. И я отошел от тигра, не устрашившись.

Я пошел прочь от всех этих беспокойно кричавших зверей. Вскоре мне удалось найти небольшую довольно приятную на вид ложбинку под тремя большими кленами. «Здесь будет моя постель, – сказал я себе. – Этот парк – мой сад, и я найду здесь все, что нужно для удобства. И буду спать на ложе из роз, как какой-нибудь фараон. Я буду спать среди роз на зеленом ложе и под зеленым одеялом».

Я очистил свое зеленое ложе от камней и палок и отправился на поиски цветов для подушки и одеяла. Я нашел лилии и сорвал их. Потом нашел розы, ромашки и колокольчики и тоже сорвал их. Я перебрал собранные цветы, выбрал из них самые лучшие и устлал ими мое зеленое ложе.

После этого я почувствовал жажду, сходил к идиллическому фонтанчику и напился прозрачной воды. Я был очень утомлен и молился о том, чтобы ко мне пришел приятный и ласковый сон. Возвращаясь к своему зеленому ложу, я сочинил небольшую молитву, которая мне очень понравилась.

И я вернулся к моему зеленому ложу, но обнаружил, что оно уже занято; кто-то лежал, свернувшись на моих листьях и цветах. Моему возмущению не было границ.

– Убирайся, – заорал я. – Убирайся к чертовой матери! Надо же быть таким негодяем, чтобы украсть у нищего его постель! – И я стал проклинать незнакомца, лежащего на моем зеленом ложе из листьев и цветов. Я проклял его именами Вилдада Савхеянина, Елифаза Феманитянина и Софара Наамитянина. Столь велик был мой гнев, что я призвал богов земли явить огнедышащий вулкан, дабы я мог бросить в его бездонное жерло этого захватчика постелей.

Тогда неясная фигура, лежавшая среди листьев и цветов, повернулась и приподнялась, и мне захотелось откусить себе язык.

– Я имел в виду совсем другое, – прошептал я.

– Мне было негде спать, – сказала Франческа Шеферд. – Я не знала, что это ваша постель. Извините, я сейчас уйду.

И она поднялась и хотела уйти, но я схватил ее за руку.

– Нет! – воскликнул я. – Вы не можете уйти. Сюжет требует, чтобы я удержал вас. Вы символ всего прекрасного, нежного и доброго, символ всего того, чего нет в сюжете. Что толку в сюжете, если в нем нет красоты и простоты? Вы должны остаться, Франческа. Здесь, на ложе из листьев, на лоне Матери-Природы, вы должны дать мне покой, надежду и радость: вы должны успокоить мою боль и утолить мою жажду.

– Здесь? С вами? Лучше уж в клетке с тигром. О! Отпустите меня!

Я не хотел ее отпускать. Я пытался исторгнуть из ее страха, замешательства и отвращения мой час тишины и простоты. Но она даже не сопротивлялась: она только заплакала.

Я посмотрел на ее слезы, слезы усталой худенькой девушки, слезы, которые превращали ее в безобразную деву скорби. И я убрал руки, потому что мое прикосновение причинило ей боль, сделало ее несчастной и некрасивой. Я убрал от нее руки и пошел прочь.

О смерти Руиза мне рассказали те люди, которые выдворяли меня из Хейлар-Вея за бродяжничество.

Он добыл себе славу на поле брани: к рассвету ему удалось одержать полную победу над коалицией. Все уста славили его имя. Он стал главным героем Хейлар-Вея.

В честь победы был устроен грандиозный парад на Калле Гранде. На всех домах развевались флаги. Воздух сотрясало громогласное «ура» ликующей толпы.

Хайль Вик Руиз! Вива Руиз! Банзай Руиз! – раздавалось вновь и вновь.

Потом послышался страшный шум, и торжественное шествие остановилось: женщины упали в обморок, потому что впереди стоял тигр; он был так огромен, что, казалось, перекрывал всю Калле Гранде от одного тротуара до другого. Появление его в центре города было совершенно необъяснимо, никто не мог сказать, откуда он взялся.

Вик Руиз призвал людей к спокойствию и попросил их разойтись. Потом он приказал своим солдатам нагрузить военный грузовик взрывчаткой и сам сел за руль.

Тигр смотрел на Руиза, мотая хвостом и урча.

Говорят, в этот момент Руиз взглянул на небо, словно обращаясь к некому Существу, и сказал: «Сударь, хотя вы отнимаете у меня жизнь, я все равно восхваляю Вас и заявляю, что жизнь моя была прекрасна». И Руиз оглянулся и посмотрел на людей, которые назвали его своим героем и спасителем; он посмотрел на людей, которым подарил славный час удивительной красоты и странной радости. И мне сказали, что он схватился обеими руками за пустоту, словно желая удержать это быстротечное мгновенье и прошептал: «О, задержись, ты так прекрасно!»

Потом он на полной скорости поехал на тигра. Произошел гигантский взрыв, от обоих ничего не осталось. Руиз как бы принес себя в жертву.

И меня спросили, кто такой Руиз, откуда он, чем занимался. «Вы были его другом, – сказали мне эти люди. – Вы много пережили вместе с ним. Расскажите нам о Вике Руизе».

Но мне нечего было сказать, кроме того, что он был хорошим человеком.