Серафима спешит на помощь (СИ) - Кальк Салма - Страница 7

После Хьюго ещё и несколько книг прочёл — как раз о том, как тёмному магу снять проклятие. И даже книги эти вроде бы писали со слов тех, кому тоже не повезло, но кто не сдался и победил.

Очевидно, Хьюго сдался и проиграл. Но… даже если он спасётся, ему нет прощения. Поэтому в том спасении нет никакого смысла, совсем никакого. И он столько раз пытался объяснить это Эдрику… но Эдрик упёрся и говорил — нет, пойдёшь и сделаешь всё, что нужно.

Хьюго не собирался никуда идти, и ловить в лесу девушку — тем более, что за дикость — охотиться на девушек, будто это зайцы какие или козы? Охотиться надо на зверей, а в Туманном лесу — истреблять нежить, раз уж там такое место, что нежить там плодится и множится, и то и дело лезет наружу. Уж Хьюго-то знает, потому что его первый поход на нежить состоялся в тринадцать лет, вёл тот поход старший брат Стефан. И тогда оказалось, что хоть самый младший сын графа Вильгельма и юн, но магической силы у него достаточно, рука тверда, а сердце не знает страха. И уже через три года он сам повёл отряд — когда нежить повылезла из-под гор и угрожала здешним поселениям. И год от года ходил сам и водил других.

Так вышло, что отец полностью переложил заботу о защите людей от нежити Туманного леса на Хьюго. Стефан обычно находился в столице при короле, Эдриан отправился послом в Нидолию, а Томас подумывал о жреческой карьере. Сёстры же разъехались замуж, все три. А Хьюго оставался дома, и командовал отцовской гвардией, и защитой границ графства от буйных соседей и от нежити. Даже больше от нежити, потому что соседям разок объяснишь — и хватит на пару поколений, по словам Эдрика. А нежити можно хоть каждый день объяснять, и то без толку.

Хьюго полюбил быть лучшим, нужным, незаменимым. И был так горд своими успехами и похвалой отца, что… что всё вышло так, как вышло.

И после того, как проклятье несомненно дало о себе знать, ещё можно было сразу же улететь в Туманный лес на крыльях верного Каэдвалара. А к отцу просто послать гонца с вестью, чтобы не терял и не оплакивал. Но Хьюго зачем-то отправился в родное гнездо, чтобы сделать всё честь по чести и снять с себя все обязанности. Ну вот и снял…

Эдрик твердит, что дело с поганцем дядей Годриком нечисто, и нужно досконально разобраться, что там и как. Но на взгляд Хьюго, нечего там разбираться. Да, по-хорошему бы помочь Стефану вернуть титул, который сейчас у Годрика, но чем может помочь опозоренный, проклятый, отвергнутый всеми отщепенец?

Ладно, что теперь горевать, всё, что случилось, уже случилось. И перед ним стоит девица, которая утверждает, что он поцеловал её прошлой ночью в лесу. Так и было? Или не было? Да нет же, было. Откуда ей тут взяться? В долину не так просто попасть.

И по её виду никак не догадаешься, кто она такова, к какому сословию принадлежала дома, чем занимались её родители. Разговаривает она скорее как парень из его отряда, из его бывшего отряда, чем как девица. Девицы обычно скромны, смотрят в пол, и разве что украдкой поглядывают на мужчин, хоть знатные, хоть простолюдинки. Это замужние дамы бывает что и сами готовы соблазнить понравившегося мужчину, тут уж будут и смотреть в глаза, и завлекать по-всякому.

А эта стоит… устойчиво она стоит, на обеих ногах, вес распределён грамотно, балансирует хорошо. Как воин она стоит, а вовсе не как девица, дошло до Хьюго. И движения у неё точные, ни одного лишнего. Шла сейчас к нему немного скованно — но если за этой девицей всю ночь гонялись другие маги и нежить, и она не пострадала совершенно, то, наверное, быстро бегала? И явно у неё всё тело болит после такой пробежки по лесу.

Да и вообще она ему не понравилась. Что за волосы сосульками, серые какие-то, что за плоская фигура? Его всегда привлекали пышечки. Ладно, не плоская, но такая, как будто девица посвящает своё время не женским занятиям, а тренировкам силы, ловкости и выносливости.

И имя-то у неё какое-то не тако — Серафима!

И что теперь ему с ней делать?

Глава 6. Откровенный разговор

Информация про какое-то там проклятье мне совсем не понравилась. Но мало ли, что человек с похмелья скажет? В общем, сейчас будем разбираться.

— Иди, водички попей, что ли. Полегчает. И раз ты тут хозяин, скажи — там на кухне чуток еды лежит, это все запасы? Или где-то есть ещё? Потому что если это всё, то нам на двоих на один зуб, надо где-то добывать. Ужин уже не из чего готовить.

— Что? А, припасы… Если не принесут, слетаем.

— Куда?

— В деревню.

— А они будут рады нас видеть, в той деревне?

Доведись до меня, если бы ко мне с неба свалился похмельный мужик верхом на скелете скотины, я б не то, что еды не дала, а по башке треснула да послала туда, откуда взялся.

— Что значит — не будут рады видеть? — не понял он. — Это моя деревня, я защищаю их от нежити Туманного леса, который здесь недалеко!

Ну хоть защищает кого-то, не только квасит, это уже хорошо.

— А что, нежить приходит? Это вот те скелеты бродячие, и ещё всякая фигня, которая пахнет падалью, да? Типа сдохли, но не до конца?

— Верно, миледи Серафима, — сказал он с поклоном.

— И как, часто приходят? — может быть, тут нужен ещё один охранник от нежити?

— Раз в седьмицу — непременно. Иногда чаще. Но в ночь Чёрной луны их основательно проредили, наверное, пока будет потише. А потом новые народятся. Не бойтесь, миледи Серафима, сюда не придут.

— Да я не боюсь, — пожала я плечами. — Ну неприятно, но много же что неприятно. Если объяснишь, как их бить, я помогу.

И вот тут он вытаращился на меня ещё сильнее, чем когда понял, что я как-то там не так замешалась в его жизнь.

— Поможете? Бить нежить? Вы вообще о чём, миледи Серафима?

— Я о том, что мне тут нужно будет как-то оправдывать своё существование. Ну, что-то делать, за что меня кормить и поить. Я умею охранять и защищать.

И смотрю на него, внимательно так смотрю.

— Вы? — прямо можно представить, как там у него в голове шестерёнки вращаются.

— Я. Я дома в охране работала, — что, пусть знает. — Если здесь нужно научиться бить нежить — я готова.

— С ума сошли, миледи? — о, а вот и призрачный Эдрик нарисовался. — Какая вам нежить, скажите? Что за глупости?

— Почему это глупости? Нужно же мне что-то делать?

— Вам нужно спасти Хьюго!

— От кого? Ему угрожают? — я в натуре ничего не понимала. — Так, дорогие хозяева, настоящие и призрачные, пойдёмте-ка внутрь, и вы мне всё расскажете. Или сядем поесть, и расскажете, хорошо? Не знаю, как у вас, а у меня уже живот к спине прилип!

— Прошу вас, миледи, — не стал спорить Хьюго. — Или — оставайтесь здесь, — он кивнул на ступеньки, — я всё принесу. Там… не слишком хорошо.

— Правильно, потому что убираться нужно хоть иногда, — сообщила я. — Пошли, покажешь, как печка работает, омлет сделаю.

Я не бог весть какой кулинар, умею готовить только самое простое. Кашу там варю, могу курицу сварить и вермишелью заправить, или картошку поджарить. Но когда были деньги, конечно, предпочитала заказать готовое и не морочиться. А когда денег совсем мало — ну так есть доширак с майонезом, еда на все времена. У них-то тут однозначно нет никакого доширака, но чем-то же они питаются! Все мужики, которых я встретила ночью в лесу, были вполне так в силе, заморенными не выглядели. Значит, не пропадём.

Мы отправились с ним на кухню, и оказалось, что возле огромной печи есть ещё и маленькая, как бы на одну конфорку. Вот там-то Хьюго и разжёг как-то огонь, едва ли не пальцами. Тоже так хочу!

Я отправила его за водой, отшоркала куском щепки сковородку, спросила — есть ли масло или что-то другое жирное, и получила кусок сала. Отлично, будет омлет со шкварками. Он что-то говорил мне насчёт положено, или не положено, или ещё какую ерунду, но я отмахнулась и сказала ему сидеть и не отсвечивать. Или можно пока хлеб нарезать.

— А пить-то что? — до меня дошло, что нет ни чая, ни кофе.