Красная машина.Юниор 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 10

— Разобраться? — Леонид Владимирович подпрыгнул на месте. Реально просто подскочил на своём стуле. Он вообще мне в этот момент сильно напоминал героя мультфильма про девочку Алису Селезневу. Весельчак, по-моему. Только в директоре, конечно, ничего весёлого не было. Впрочем, как и в том жирном космическом пирате из мультика.

— Простите, но с чего Вы взяли, что я буду вообще разбираться с какими-то…– Директор окинул отца выразительным взглядом, сверху вниз и обратно. — Уголовником.

Я так понимаю, Пузан плохо контролировал свои эмоции и поэтому позволил себе быть невежливым. Мягко говоря. А так, если откровенно, он просто хамил. Может, хотел еще батю вывести на какое-то хреновое поведение. Не знаю. Но отец, в отличие от Пузана, оставался совершенно спокоен. Более того, он смотрел на директора вежливо, слегка наклонив голову к одному плечу, но с легкой, еле заметной брезгливостью.

— Уголовник… Оно ведь знаете, как бывает…Сегодня уголовник я, а завтра — Вы. Как народ в старину говорил… От сумы да от тюрьмы не зарекайся. А народ, он умный. Он всегда знает, о чем речь. Так что я бы на Вашем месте сильно на данный факт моей биографии не напирал. Да и потом…Я перед государством, страной и советским правосудием уже чист. Вы со своими словами запоздали немного, Леонид Владимирович. Тут вопрос в другом. Вы моего сына в краже обвинили. Хотелось бы знать, на каких основаниях?

Глава 6

— Степан Аркадьевич, я не не понимаю…– Директор повернулся к тренеру. Наверное, решил, что ему нужна поддержка и для этого подходит именно «свой» человек. — А Вы почему молчите? А? Вас это безобразие не возмущает? Может, скажете что-то. Все-таки Вас это тоже касается.

— Нет. Меня не возмущает. Потому что я не считаю желание отца выяснить, по какой причине его сына оговорили, безобразием. — Тренер сидел, откинувшись на спинку стула и сложив руки в замок на коленях. — Наоборот. Я ради этого, как Вы называете, безобразия, сюда и приехал. У меня тоже есть несколько вопросов. Например, почему мне никто не сообщил о настоящей причине отъезда Белова?

— Да ну перестаньте! — Пузан всплеснул своими пухлыми ручками. Точно. Вылитый Весельчак. — Как не сообщили? Хотите сказать, ребята ничего не донесли? Они Вам, поди, в первую же тренировку поведали все в деталях и красках. Спиридон и Лапин особо сильно возмущались. Можно сказать, бились за своего дружка.

— Ребята –это не директор школы. И не воспитатель. Да, они рассказали в двух словах. Но я должен был узнать о всем случившемся от Вас. Вы же, не согласовав со мной данный факт, приняли решение об исключении Белова. И как по-Вашему я должен на это реагировать? Может, Вы забыли, но прежде всего мы готовим спортсменов. Я не преуменьшаю значение школы. Однако, и Вы не забывайте, о главном направлении нашего интерната.

Степан Аркадьевич продолжал оставаться спокойным. Говорил размеренным, ровным тоном. Но я пришел к выводу, что Леонида Владимировича он не любит. Даже, быстрее, относится к нему, как к чему-то неприятному.

Батя в отличие от тренера, своего негатива не скрывал уже. У него на лице все было написано. Хотя, при этом, продолжал смотреть так же вежливо. Мне кажется, чисто назло Пузану. Типа, мы, уголовники, тоже умеем быть культурными людьми.

— Подождите…– Пузан снова залился краской. — Сейчас не самое удачное место и время для нашего разговора. Непрофессионально обсуждать подобные вещи в присутствии посторонних. Мы с Вами позже поговорим. Это — вопрос рабочий, не будем выносить сор из избы.

Директор понял, что от Степана Аркадьевича поддержки точно можно не ждать. И этот момент его заметно расстроил. А я, к примеру, был немного удивлён. Получается, после моего отъезда тренеру только пацаны рассказали о случившемся?

— Я дико извиняюсь… — Отец немного подался вперед. — Не хотелось бы мешать решению ваших профессиональных вопросов, но…помешаю. Уж переживите как-то. Меня не волнует ваш сор и ваша изба. Меня волнует, почему Славика сразу признали виновным. Если я не ошибаюсь, нет людей, которые конкретно видели, как он взял эти часы.

— Предмет был найдёт у него в тумбочке…

— Слушайте, — Отец перебил Леонида Владимировича. — На заборе знаете, что написано? Знаете. По глазам вижу. А когда подойдешь близко, да проверишь, нет там этого ни черта. Мало ли, как оказались эти чертовы часы в его вещах. Так, может, Славку хотели специально подставить. А? Что? Такой вариант не учитывали?

— Хорошо…Я отвечу на Ваш вопрос. Хотя! — Пузан поднял указательный палец вверх, — Не должен отвечать. Да, сложилась крайне неприятная для нашей школы ситуация. Вячеслав украл часы у девочки, которая живет в интернате. Хорошая девочка, между прочим. Часы купила в подарок брату. А тут такое… Вы намекаете, что Вячеславу часы подкинули? Но кто? У нас все ребята из очень приличных семей. Зачем им это?

— А менты? — Снова перебил батя директора.

Тот замолчал и несколько секунд молча таращился на отца.

— Извините…не понял…– Наконец выдал Пузан.

— Что непонятного? — Отец пожал плечами и закинул ногу на ногу. Но тут же опустил взгляд, оценил свою позу и вернул ноги обратно. Просто поставил их на пол. Видимо решил, что совсем уж наглеть не надо. — Менты приезжали? Чтотони говорят?

— Простите…Вы имеете в виду, подавали ли мы заявление в милицию? — Пузан как-то резко, практически на глазах, поглупел. Иначе как объяснить, что он элементарные вещи спрашивает уже второй раз. И никак не сообразит, о чем речь.

— Конечно! — Отец замотал башкой, утвердительно кивая своим же словам. — Вы должны были первым делом сообщить в милицию. Еще раз спрашиваю, что они сказали? Знаете, я не сильно дружен с этими товарищами, но хотелось бы услышать их мнение.

— Зачем сообщать? — Пузан тоже затряс головой, но, в отличие от бати, у директора это было похоже на нервный тик. — Мы ведь все решили, можно сказать, полюбовно.

— Нет! — Батя опять хлопнул ладонью по столу, но уже не так громко. Чисто на эмоциях. — Я, например, ничего не решал. Вы обвинили Славика. Вынудили его уехать. При этом, мне точно известно, Славка не брал эти часы. Некрасиво получается, гражданин директор. Совсем некрасиво. Тем более, что в итоге, Вы даже в милицию не сообщили.

— Степан Аркадьевич, я не понимаю…– Пузан снова переключился на тренера. — Вы почему молчите? Это же все возмутительно!

— Леонид Владимирович, я считаю, что Вы не имели права единолично, не поставив меня в известность, решать возникшую проблему. Для команды Белов нужен. Более того, я могу сказать, что Белов нужен для советского хоккея. Правда, если он продолжит заниматься в таком же настрое, как вчера играл. — Тренер выразительно посмотрел на меня.

— Играл вчера? — Леонид Владимирович эхом повторил слова тренера.

— Да. Я его пригласил обратно в команду. И заодно, чтоб разобраться в этом недоразумении, которое вышло недавно, просил приехать кого-то из родителей. И кстати, думаю, пригласит нам надо на только Белова…

Степан Аркадьевич посмотрел на часы.

— Сейчас через пару минут будет звонок с урока. Я так понял, что основной Ваш свидетель, это девочка-фигуристка. Лена. Правильно? Думаю, нам нужно выслушать все, что она скажет, но совместно, коллегиально. И совместно разобраться, так ли это.

— Ну, не то, чтоб свидетель…– Леонид Владимирович резко «сдулся».

Потому что Ленка и не была свидетелем, если уж на то пошло. Она не утверждала, будто видела, как я брал эти часы, или что заходил в комнату к девчонкам. Просто вылила цистерну помоев на меня и мою семью. Подраскачала директора в его желании выгнать меня.

— Так подождите, — тренер изобразил на лице удивление. — Тогда не понимаю, почему, как верно говорит отец Белова, Вы не обратились в милицию. Если девочка не свидетель. Надо же разобраться. Насколько я понял, Слава не признал вины?

— Конечно! — Пузан так громко фыркнул, что у него изо рта вылетела слюна.

Хорошо, приземлилась она на пол, а не попала на батю. Боюсь, тогда бы его терпение закончилось и наша беседа приобрела бы совершенно иной тон.