Неандертальский мальчик в школе и дома - Мальмузи Лучано - Страница 20

Я ему не завидую и молю Мать-Луну, чтобы судьба не оказалась к нему чересчур сурова. Состязание начинается.

Сперва у Щеголька получается отлично, он едет бы­стро, очень быстро, даже слишком быстро.

– Товмози, Щеговек! Товмози! – надрывается Без­зубый Лось.

Щеголек как будто слышит его слова и опускает но­гу, пытаясь затормозить. Но, увы, нога попадает под бревно, сначала по щиколотку, потом по колено. В до­вершение всего шуба зацепляется за ветку, и…

С этой минуты Щеголек и бревно сплетаются воеди­но и катятся вниз на страшной скорости.

Сквозь тучу пыли мы видим, как он то пропадает, то появляется снова. Но когда другие участники догоняют его, наступает полная неразбериха, поднимается такой смерч, что уже ничего различить нельзя.

Финиш приближается.

Один из Северных Буйволов впереди, но Медвежо­нок почти настигает его.

Вдруг происходит нечто невероятное.

Нет, Щеголек, нет! Тормози! Тормози!!! Между эти­ми двумя деревьями ты не проедешь! Они растут слишком близко друг к другу!

Бревно застревает, и Щеголек взмывает вверх.

Поднимается над елкой, над двумя соснами, переле­тает через публику и под треск ломающихся ветвей с шумом приземляется на финише.

Едва придя в себя, поднимает голову, шепчет: Первый! Я… при… шел… первым!

Но не успевает он договорить, как со страшным гро­хотом на финиш выкатываются Грязная Кудряшка из Северных Буйволов, наш Медвежонок, Бегущий Гордо из Оленей с Великих Долин, Попрыгунья, Блошка и все остальные.

Бревна наваливаются в страшном беспорядке и со­вершенно скрывают под собой бедного Щеголька.

Обслуживающий персонал бросается на подмогу, пытается очистить площадку.

Когда Щеголек наконец показывается, он и на чело­века-то не похож: весь исцарапанный, покрытый синя­ками и ссадинами; глаза заплыли, шуба разодрана…

Полная Луна осматривает его и объявляет:

– Ничего серьезного, кости целы, одни синяки. Ско­ро поправится.

Мы с облегчением вздыхаем и даем волю ликова­нию. С тысячью предосторожностей, чтобы не сделать ему больно, качаем победителя.

Но судьи мигом охлаждают наш пыл: Щеголек дис­квалифицирован, потому что пришел к финишу без бревна!

Из сектора Северных Буйволов доносятся радостные крики.

С мест, где расселись Грустные Медведи, – вопли ярости и разочарования.

Дедушка Пузан схватил судью за горло, и только благодаря вмешательству дяденьки Бобра не случилось самое худшее.

– Оставь, – говорит наш великий охотник. – Ведь у нас есть второе место Медвежонка.

– Козочка? Что ж, лучше, чем ничего, – признает старик. – Но Щеголек победил честно, небо свидетель, что честно…

– Не пвинимай эфто бвизко к севдцу. После обеда отыгваемся, – утешает его Беззубый Лось.

– Ну да, в Поднятии каменюки мы поистине непо­бедимы! – заверяет Насупленный Лоб.

В этом состязании участвуют силачи из многих пле­мен; от Грустных Медведей выходят Буйволенок и Морж.

Последнего я на дух не переношу, однако стараюсь забыть старые обиды и яростно болею вместе со всеми.

Соревнование проводится на холме, усеянном валу­нами.

Сначала силачи несут от подножия до вершины хол­ма камни весом в четверть медведя.

Почти все участники проходят этот тур без труда.

Теперь, достигнув финиша, они должны поднять бу­лыжник весом в полмедведя и пронести его вниз по склону двадцать шагов. Спортсмены пыхтят, покачива­ются, многие роняют камень.

Оставшиеся переходят к камням весом в целый мед­ведь!

Как, спрашивается, эти бедолаги поднимают такие камни, не то что несут! Камень Моржа с грохотом па­дает, но Буйволенок, хоть и медленно, доносит свой до финиша.

Мы вопим от радости.

Но и Северные Буйволы, сидящие напротив нас, то­же ликуют: их чемпион, Дородный Мамонт, прошел ис­пытание.

Несколько минут заслуженного отдыха перед по­следним, ужасным испытанием: нужно отнести на вер­шину холма камень весом в два медведя!

Я гляжу на склон: недавно покрытый зеленой трав­кой, он теперь похож на каменную пустыню – столько валунов побросали участники состязаний.

Чтобы лучше видеть старания наших чемпионов, подходим ближе, к самому склону холма.

– Давай, Буйволенок!

– Мы с тобой!

– Покажи ему!

С ревом два силача поднимают по каменюке, уста­навливают на головах, потом, качаясь, идут наверх пле­чом к плечу – толкают друг друга, тяжело, хрипло ды­шат…

Шаг за шагом финиш приближается, как вдруг…

Проклятый выступ скалы, маленький, незаметный, приводит к катастрофе.

Дородный Мамонт спотыкается об него, и валун ве­сом в два медведя задевает камень Буйволенка. Обе Каменюки падают, катятся по склону, набирают ско­рость, задевают камни весом в медведь, которые разле­таются во все стороны, сбивая камни в полмедведя; те сталкивают камни в четверть медведя…

С ужасным грохотом с холма сходит чудовищная ла­вина; мириады камней неудержимо катятся прямо на публику, которая в панике разбегается.

Даже Жирный Бык летит стремглав, как в лучшие годы!

Когда все стихает, старики собираются в кружок, об­суждают последние события. Вспоминают прошлые времена и, как всегда, спорят. Сходятся в одном: нико­гда еще соревнование по Поднятию каменюки не было таким захватывающим.

Дедушка Пузан в страшном возбуждении. Он уверя­ет, что Дородный Мамонт, толкнув Буйволенка, вызвал стихийное бедствие и поэтому победу следует прису­дить нашему чемпиону; однако невозмутимые судьи приходят к соломонову решению: пусть спортсмены поделят между собой первое место.

Дедушка Пузан может праздновать первого бизона, однако счет, с которым заканчивается второй день со­стязаний, неутешителен. Северные Буйволы имеют со­рок веночков и удерживают первое место, а у нас шест­надцать веночков, и мы предпоследние!

МОЙ ЧЕРЕД!

В такой критической ситуации на следующий день я участвую в состязании по Прыжкам через Бурный Поток.

Разумеется, чтобы прыгать через Бурный Поток, нужно иметь поток полноводный, а это у нас бывает весной, во время таяния снегов. Соревнования в самом деле устраиваются на реке, которая низвергается с гор; путь ей преграждают скалы, она бурлит и пенится, хо­дит ходуном, с грохотом взламывая льдины.

– Давай, сынок. Твой черед! – кричит папа Большая Рука, пытаясь перекрыть скрежет сталкивающихся, разбивающихся льдин.

– Миленький, не ударь в грязь лицом, – говорит ма­ма Тигра, осыпая меня поцелуями. – Я тебе приготови­ла шубу на смену. Упадешь в воду – сразу беги сюда, еще холодно, не хватало, чтобы ты простудился.

– Да, мама, – отвечаю я. – Но простуда – самое мень­шее, что может случиться со мной среди этих льдин.

Тем временем судья заново оглашает правила состя­зания.

– Разберите шесты. Отборочный прыжок будет про­исходить здесь: в этом месте ширина бурного потока, от берега до берега, составляет пять человек, уложен­ных друг за другом. Преодолевший первое испытание перейдет в долину для второго прыжка, который про­изводится в месте, где ширина реки – восемь человек. Наконец, если кто-то изловчится перепрыгнуть на про­тивоположный берег, мы проведем финальное испыта­ние – еще ниже, там, где берега отстоят друг от друга на десять человек.

– Брр… – ежится Медвежонок рядом со мной. – У меня ни за что не получится…

– Не говори заранее, – утешает его Молния, – ведь на тренировках мы прекрасно справлялись.

– Тренировки совсем другое дело, – замечаю я. – Есть разница – падаешь ты в сухую канаву или ва­лишься прямо в этот ад…

Дедушка Пузан, массажист, втирает нам в мускулы жир мамонта и, пользуясь случаем, дает последние на­ставления: