Сдать королевство, женить Императора (СИ) - Франкон Аманда - Страница 3

Какова соплячка! Сколько ей лет — двадцать пять? Двадцать семь? А уже мне условия ставит! Впрочем, пусть думает, что сумела на меня повлиять — пока что мои желания с ее планами вполне сходятся.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество, — я все же нашел в себе силы улыбнуться сквозь раздражение. — Вы положили хорошее начало моей доброй славе, я намерен ее поддержать и приумножить.

В том, что Войцеха приказала прогнать крестьян специально, чтобы выставить меня на своем фоне едва ли не легендарным героем-спасителем, я нисколько не сомневался.

Я возвращался к своему войску с легким сердцем. Встреча с Войцехой Милик, к моему удивлению, вызвала куда больше эмоций, чем мне казалось. До того момента, как она стала регентом, я едва ли помнил о ее существовании. За те несколько недель, что она навела порядок в замке и умудрилась собрать последние силы для заключения договора, узнать о ней удалось не много: младшая принцесса, сестра Жерома — того труса, который опустил страну на самое дно и сбежал, стоило мне только взглянуть в его сторону.

Если Войцеха уже в юности была хоть вполовину так умна, как сейчас, то неудивительно, что братец поспешил от нее избавиться: выдал замуж за какого-то герцога, владельца приграничных северных земель, и сплавил с глаз долой. Почему не заключил династический брак с кем-то из соседей? Вопрос хороший. Может, боялся, что она, получив власть, использует ее, чтобы вернуться на трон родной страны? В любом случае, я слишком мало знаю об отношениях между братом и сестрой, чтобы что-то предполагать.

Известно, что муж Войцехи умер через пару лет после свадьбы, на ее руки свалилось северное имение, которым она вполне неплохо управляла на протяжении нескольких лет. Попутно ей удалось наладить отношения с княжествами северян и прекратить стычки на границах. Видимо, именно на севере она и обзавелась холодным взглядом с прищуром. Узнав о бегстве брата, она спешно вернулась в столицу вместе с отрядом верных ей людей, приняла звание регента при молодых дочерях Жерома и, наведя порядок в документах, приехала сюда. Биография вроде бы нехитрая, но очень уж в ней много белых пятен. Одни только годы, проведенные на севере, чего стоят!

— Разрешите доложить, Ваше Величество, — Пьер, один из моих личных советников и глава разведки, провел пальцем по тонким щегольским усикам над губой и растянул широкий рот в улыбке. При этом кожа на его худом лице так натянулась, что казалось, кости черепа ее вот-вот прорвут. Несмотря на молодость, из-за высокого роста, сутулости и крайней худобы он казался гораздо старше своих тридцати, однако при всем вышеперечисленном пользовался фантастическим успехом у женщин.

— Говори, — я уже догадывался, о чем именно хочет поведать мне шпион. Он не разочаровал.

— О Ее временном Величестве Войцехе мало что удалось узнать: большинство из тех, кто приехал с ней из северного имения, остались в замке. Однако кое-какие уточнения к ее краткой биографии у меня появились, — Пьер любил извиваться в многословных кружевах, и хоть я не раз пытался отучить его от этой вредной привычки, шпик оставался верен себе. — Начну, пожалуй, с самых важный. Даме-регенту вовсе не двадцать восемь лет, как мы полагали, а тридцать два. Из этого следует, что замуж ее выдали не в пятнадцать, а в двадцать, а значит ее король-отец намеренно долго держал дочь при себе и кажется, вообще не собирался высылать из дворца. Зачем — пока неизвестно. Впрочем, быть может, дочь стала союзницей в интригах отца и прикрывала его спину от нападок знати, когда тот стал слишком стар.

Я кивнул, привычно сохраняя невозмутимое выражение. Однако эта новость меня удивила, и вовсе не странной привязанностью отца к взрослой дочери, которую он, откровенно говоря, передержал в девках. Удивила внешняя молодость. Ладно лицо — дамы на моей родине чего только не делают, чтобы дольше сохранить свежесть юности, но свобода ее движений, сила, которая читалась в каждом движении рукой, в повороте головы и в размашистых шагах — ни одна из известных мне дам, прожив на свете тридцать лет, не сохранили такой подвижности.

— Еще один не менее щекотливый момент кроется в обстоятельствах восшествия Войцехи Милик на трон. Это случилось месяц назад, тут нет секрета, но один из слуг проболтался, что она приезжала в столицу инкогнито уже через неделю после того, как бежал Жером. Советники короля не захотели ее принять, видимо, намеревались взять власть в свои руки. Тогда эта женщина настроила гвардию против старых политиканов, и те под угрозой смерти были вынуждены сдать ей престол. В тот же день, в который на очаровательную головку дамы водрузилась регентская корона, она казнила тех, кто возмущался громче остальных, другие, разумеется, не решились рисковать головой. Через неделю она вернулась на север и, собрав там два отряда, привела один из них в замок, другой оставила у границы с Альянсом. Тут я должен сделать комплимент предусмотрительности принцессы, она в интригах явно знает толк.

У меня голова пошла кругом от обилия подробностей, которые выдал мне Пьер. Значит, Войцеха фактически захватила власть, но не для того, чтобы править или сражаться, а лишь затем, чтобы выторговать более выгодные условия для жителей — тех, кто еще от голода не умер за предыдущие годы? Что это — удивительная самоотверженность или далеко идущий план?

Чем больше я узнавал об этой женщине, тем крепче становилось мое к ней недоверие. Новые подробности о ее прошлом тянули за собой еще больше новых вопросов, а она меж тем добилась того, чего хотела: я подписал контракт и обязался позаботиться об этой стране. В целом ее план восстановления Даграса походил на мой собственный: при подготовке военной компании я уже понимал, насколько нищий кусок земли упадет мне в руки, и намеревался помочь стране восстановиться, так что пока ничего не терял. Скорее даже приобретал — когда все проблемы будут решены, Даграс снова станет одним из центров торговли — уж очень много дорог сходится в этой почти северном краю. Но не хочет ли Войцеха отнять у меня страну уже после того, как все условия будут выполнены?

— Ну и последний — маловажный, но крайне забавный факт, — прервал мои размышления Пьер.

На горизонте уже показались столбы дыма от костров, слышались крики, лязг, ржание лошадей. На лес опускались сумерки, превращая романтично-золотистые кроны деревьев в банально-коричневые. При мысли о том, что за пару дней надо решить, сколько людей и провианта отправить обратно в столицу Империи, а сколько взять с собой, стало тошно. На миг захотелось снова оказаться рядом с Войцехой, ощутить то чувство пьянящей свободы и спокойствия, которое отчего-то охватывало рядом с ней, но потом я подумал, что такая свободолюбивая дама запросто может вонзить в бок кинжал, и глупое желание уступило место повседневным заботам.

— Так что там за забавный факт? — спросил я, кивков приветствуя караульных, которые при виде меня вытянулись по струнке.

— Советники и гвардейцы за глаза называют Войцеху Королевской Коброй. При всем уважении к ее нынешнему статусу, — усмехнулся Пьер.

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Войцеха

Как только Лайонел скрылся за деревьями, я отдала несколько распоряжений по поводу завтрашнего отбытия, группы гвардейцев, которые завтра направятся в лагерь имперских войск, написала пару строк Рейку об удачном исходе переговоров и, отмахнувшись от советников, которым, как всегда, что-то срочно требовалось обсудить, скрылась в своей палатке.

Только здесь позволила себе немного расслабиться: завалилась на подстилку из теплых шкур и прикрыла глаза. По телу пробежала дрожь, высвобождая все напряжение, которое накопилось за время этой короткой встречи.

Лайонел, с ума сойти! Тот самый третий сын предыдущего Императора, который в нормальной ситуации не имел никаких прав на престол — и, видимо, болтался в северных морях в поисках воинской славы или собственной гибели. И вдруг Императором оказывается именно он.