Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

По осколкам лжи (СИ) - Шерр Анастасия - Страница 39


39
Изменить размер шрифта:

– Я уверен. Иначе не тащил бы тебя в ЗАГС. А ты что, передумала?

– Нет, нооо…

– Я не хочу слышать никакие «но». Мы всё решили, этот шаг обсудили.

– Да не обсуждали мы ничего. Ты просто сказал, что сегодня едем подавать заявление.

– Да и что? Ты передумала?

– Я не знаю, – пожимаю плечами, закусываю нижнюю губу до боли. – А вдруг торопимся? В смысле… у нас же это серьёзно, да?

– Ты беременна вторым ребёнком от меня. Что ещё тебе нужно, чтобы считать наши отношения серьёзными?

– Я не знаю, Андрей… Не знаю, – почему-то хочется заплакать. Узнаю эти эмоциональные качели. С Викой было так же, только тогда у меня был повод плакать. Сейчас же всё хорошо.

– Доверься мне, – Романов берет меня за руку, надевает помолвочное кольцо на палец и целует тыльную сторону ладони. – Всё будет хорошо.

– А если нет?

– Тогда можешь считать, что я не мужик, – серьёзно произносит он. И побеждает.

– Ладно. Поехали в твой ЗАГС.

– Ура! Ура! Папа на маме женится! – хлопает в ладоши непонятно откуда взявшаяся Вика, мчит к нам обниматься. – Я вас так люблю! – ластится хитрая лисичка, вызывая у меня прилив нежности. Моя маленькая и в то же время такая взрослая принцесса.

– Так всё, поехали! – хлопает в ладони Романов, берёт меня под руку и ведёт за собой, на второй руке повисла Вика и я чувствую себя любимой.

Нет, Романов так и не сказал мне слов любви. И я уверена, что не скажет. Это не про него. Он не умеет показывать свои эмоции. Не научен.

Правда, у меня появился шанс это исправить. А вдруг получится?

После подачи заявления едем в ресторан, где нас уже ждёт целый отряд обслуживающего персонала. Для нас работает целый штат и зал принадлежит нам одним. Ненавязчиво играет живая музыка, а Романов, весь такой серьёзный, просматривает меню и решает, что мы будем есть. Ещё один его минус. Для Андрея существует два варианта: его и неправильный. Поэтому блюда нам выбирает он лично.

– Пап, я больше не хочу пасту. Можно мне мороженое? – через какое-то время начинает канючить Вика. Я улыбаюсь ей и уже хочу сказать «Да», но Романов иного мнения.

– От сладкого портятся зубы и фигура. Каникулы скоро закончатся и ты пойдёшь в школу. Я не хочу, чтобы мою дочь там кто-то называл толстой и беззубой.

В этом весь Андрей. Всё должно быть по его и плевать, что думают остальные. Наверное, этим он меня и зацепил когда-то. А может чем-то другим. Теперь уже и не вспомнить.

– Ну что ты ей всё запрещаешь? – заступаюсь за дочь. – Ну съест ребёнок пиалу мороженого, от этого не растолстеет и зубы не выпадут.

– Привычки. Привычки – это то, что нужно иметь с детства. Правильные привычки. Здоровые. Никакого мороженого. Хочет сладкого – пусть ест фрукты.

Я замолкаю и с улыбкой смотрю на дочь.

– Извини, – куплю ей мороженое во время прогулки.

Вика отодвигает свою тарелку с пастой, кривится.

– Здесь очень много сыра. Не вкусно.

– Тогда остаётся вариант с фруктами, – надавливает на неё Андрей. Мне даже становится жаль свою кроху. Но он отец, он глава нашей семьи. И мы его слушаемся, хоть это иной раз и бесит.

Вика берёт с тарелки кусок яблока, а Романов кладёт передо мной белый конверт.

– Что это? – спрашиваю с улыбкой, уже догадываясь о его подарке.

– Посмотри, – Романов сохраняет спокойствие и продолжает уплетать своё мясо, нещадно терзая его ножом.

Я открываю конверт, достаю оттуда три путёвки на острова и тихо пищу от радости.

– Море! Викуль, мы едем на море!

– Только после свадьбы, – тут же обламывает кайф Романов.

– Ну и ладно. А когда там у нас свадьба?

– Через две недели. Вообще надо было ждать месяц, но я решил не тянуть и договорился на две недели.

Как всегда Романов сам всё решил.

– Ты что, боишься, что я сбегу от тебя? – усмехаюсь.

Романов же серьёзен, как никогда.

– Да кто тебя знает. То ты во мне не уверена, то в себе. Решил подстраховаться. Я тебя один раз уже отпустил и упустил. Второй раз так не обожгусь.

*****

Две недели спустя

– Гущина Анна Егоровна, согласны ли вы стать супругой Романова Андрея Алексеевича?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В зале стоит такая оглушающая тишина, что я на какое-то время теряюсь.

– Не хочешь ответить? – толкает меня Андрей.

– Что? Ааа… Да, я согласна.

– Простите, не могли бы отвечать громче? – улыбается мне регистратор.

– Да, я согласна выйти за Андрея Алексеевича! – произношу торжественно и перевожу взгляд на своего жениха.

– Романов Андрей Алексеевич, согласны ли вы взять в жёны Гущину Анну Егоровну?

– Да, согласен! – Романова говорить громче просить не надо. Вряд ли в зале остался хоть кто-то, кто не расслышал его ответ.

– В таком случае объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать супругу, – широко улыбается регистратор, а зал оживает аплодисментами. Андрей целует меня. Целует страстно, жёстко, будто ставит на мне свою печать.

Я понимаю, что с ним легко не будет. Но я обязана попробовать. Однажды мы уже упустили такую возможность, больше не упустим.

Где-то позади нас сидит в инвалидном кресле его отец. Я не оборачиваюсь, но знаю, что он смотрит на нас. И тоже жалеет. Ведь это могло произойти ещё тогда…

Запрещаю себе думать о мести раз и навсегда. Что было, того уже не изменить. И хорошо, что Андрей раскрыл меня сразу же. Я, ослеплённая яростью и обидой могла наворотить таких дел…

Но всё обошлось. Теперь всё будет иначе.

Нас поздравляют Вика, её дедушка и пара наших свидетелей (первых попавшихся на улице людей). Открывается бутылка шампанского и мы целуемся под крики «Горько!».

– Я хотел с тобой поговорить ещё раз, – подъезжает ко мне Романов-старший, пока Андрей отвлёкся на Вику.

– Я вас слушаю, – не уверена, что хочу это слышать, но деваться всё равно некуда. Не бежать же мне со собственной свадьбы, в конце-то концов.

– Я помню твои слова в больнице. Ты сказала, что не простишь меня. И я тебя очень хорошо понимаю. Я отобрал у тебя ребёнка на долгие годы… Я натворил немало ошибок. И, наверное, прощения мне нет. Но я всё же скажу это. Прости меня, Аня. Прости за всё, – голос старика дрогнул и мне самой стало душно. То ли платье тесное, то ли от подступающих слёз.

– Да, я вам сказала, что не прощу. И я обдумывала все не раз и не два. И в итоге пришла к выводу, что я больше не ненавижу вас. Я не против испытывать сильные чувства, но только не ненависть. Она уничтожает и не оставляет после себя ничего светлого. Я рада, что Андрей остановил меня тогда. Я могла совершить непоправимое. Так что… Я прощаю вас, Алексей Григорьевич. И хочу, чтобы вы об этом знали. Я вам не враг больше. И вы меня простите за те слова в больнице… Я на самом деле так не думаю.

– Я всё понимаю, – кивает он. – Прими от меня подарок, – протягивает мне маленькую коробочку, а в ней кольцо. – Это кольцо принадлежало матери Андрея. Думаю, теперь оно по праву твоё. Надень его, не обижай старика.

– Спасибо, – я принимаю подарок и встречаюсь взглядом с Андреем. Теперь уже мужем.

Он направляется к нам, видит кольцо и взяв его в руку, надевает на мой палец.

– Отец прав. Это кольцо должно принадлежать тебе.

– Спасибо… – чувствую, как щеки розовеют и мне срочно нужно освежиться. – Я в дамскую комнату. Ненадолго.

Вхожу в туалет, опираюсь на раковину и закрываю глаза. У меня сильнейший токсикоз, а ещё хочется апельсинов и манго. И любви хочется. Страстной и жаркой. Низ живота буквально полыхает от похоти.

«Зайди в туалет» – пишу Романову и тот появляется спустя две минуты.

– Что такое? Плохо?

– Ага, – выдыхаю я. Вика может поехать домой в другой машине? Я не хочу, чтобы она меня такой видела.

– Конечно.

А в машине мы целуемся. Затолкав тошноту подальше, я предаюсь самому сильному из всех чувств и взбираюсь верхом на Романова. Как хорошо, что между нами с водителем есть зеркальная стенка, а ещё я в свободном платье.

Расстёгиваю ширинку Романова, отодвигаю трусики в сторону и сама на него насаживаюсь, испуская тихий стон. Андрей сильно сжимает мои ягодицы и насаживает меня на себя, что есть сил.