Елизавета Премудрая, или Ква, босс (СИ) - Красовская Марианна - Страница 32

Он ушел, кинув на нее нечитаемый взгляд.

Лиза хотела постучаться головой об стол, но вспомнила, что на этом столе сейчас происходило, и сходила за дезинфицирующими салфетками. Хуже точно не будет.

Вот и весь расклад. Ответственности Илья не хочет. Все, что он может ей предложить, он уже продемонстрировал.

Ребенок? В принципе, почему нет? Генетика со стороны отца великолепная. С ее стороны гораздо хуже, но может повезет и дочка... или сын уродится в маму, а не в какую-нибудь тетку? Внезапно Елизавета поняла, что родить ребенка от Ильи — это замечательная идея. Ну не женится он, и что? Сама она отлично проживет. Статьи писать можно. Да и от ответственности Илья вряд ли бегать будет. Жить на базе можно, там для детей свобода, простор и свежий воздух. Да и в целом такой отец как Илья — огромное преимущество. Богатый, умный... бессмертный! Да и про деда не нужно забывать, дед у нас тоже не последнее лицо в магическом мире.

Прокалывать презервативы, конечно, поступок так себе, поэтому от идеи непременно забеременеть Елизавета с сожалением отказалась. Но если вдруг получится — она не расстроится.

А вообще Лизе очень хотелось с кем-то поговорить и, возможно, даже поплакаться. С Сашкой? Ей рожать со дня на день, ей не до разговоров.

Как никогда раньше Лиза затосковала по матери. Все у нее не как у людей.

Глава 26. Бунтарка

Грустно.

Напечатав всё, что лежало в стопке на столе, сделав презентацию на совещание, закончив все отчеты, Елизавета качалась на стуле. Читать не хотелось. Лазать по всяким сайтам тоже. Илья из своего логова не высовывался. Дважды звонил Виктόр, она не взяла трубку. Мессы не открывала. В самом деле, с ним всё кончено. Зачем зря парня динамить? Ничего у них не выйдет. Она ему скажет... потом... лично. Не письменно же его отшивать.

Самое время подумать о жизни.

Думалось плохо. Открыла каталог с косметикой, принесенной одной из секретарш. В глаза бросилась девушка на развороте с совершенно дикой стрижкой — коротким неровным ежиком. Интересно, что скажет Илья, если она подстрижется вот так? А что скажет Виктόр? Недолго думая, позвонила Инне — девушке с этажа с безумной расцветкой волос и спросила ее контакты ее стилиста. Записалась на прием, у стилиста оказалось не так уж много клиентов. Впрочем, судя по Инниной прическе, сумасшедших в Москве не так уж и много.

Заглянула к Илье, предупредила, что уезжает.

Салон был расположен в подвальном помещении в одном из проходных дворов. На первый взгляд — совершенная берлога рокеров. На второй и третий тоже.

Голые кирпичные стены, странные металлоконструкции, яркие лампы. Подвал поделен на отсеки решетками. В одном парикмахерская с мастером, похожим на Эварда Руки-ножницы. В другом закутке — татуировщик. В третьем навалены колеса, похоже, от мотоциклов. Лизе атмосфера ужасно понравилась и она, ткнув пальцем в понравившуюся картинку, отдалась в руки парикмахера.

Если стилист что и подумала про типичную офисную барышню в строгом классическом костюме, то благоразумно придержала свое мнение при себе, уточнив только, хочет ли Лиза покрасить волосы. Однако через 3 часа девушка и сама не заметила, как рассказала парикмахеру и об Илье, и об Виктόре, и о том, как ей хочется бунтовать.

— Что ж, бунт удался, — заметила стилист. — Выглядишь офигенно.

Лиза надела очки, развернулась к зеркалу и замерла, хлопая глазами.

Оттуда на нее смотрела совершенно отвязная девица с короткими разноцветными волосами. Не ежиком, как она просила, подлиннее. И если бы на девице была не дурацкая белая блузка с галстуком, а, к примеру, майка и кожаная в заклепках куртка, то она была бы неотразима.

— Сестренка, ты потрясна! — заявил татуировщик, выползший из своей берлоги, а потом, приглядевшись, вытаращил глаза. — Елизавета? Елизавета Николаевна?

Лиза не менее изумленно уставилась на здоровяка.

— Матвей?

Матвей — десятник-оборотень с базы — сделал страшные глаза и замахал руками. А Лиза и не собиралась его выдавать.

— Многое я в жизни видел, — пробормотал Матвей (и не врал ведь, на кощеевой службе всякое бывает). — Но от вас, Елизавета Николаевна, я такого не ожидал.

— Мне не идет? — кокетливо улыбнулась Лиза.

— Ужасно! — усмехнулся оборотень. — Ужасно идет! А хотите татуировку еще?

— Хочу, — сказала Лиза. — Но смелости не хватит.

— А временную? — хитро улыбнулся Матвей. — Есть масса способов сделать так, что от настоящей сразу и не отличишь.Елизавете мысль понравилась, и через полчаса на ее шее красовался милейший удильщик.

Жаль, конечно, что пришлось надеть свое скромное пальто, но Матвей, заметив ее расстройство, обещал немедленно отвезти ее в магазин всяких крутых штук.

Эх, прощай зарплата! Сначала бельё, теперь вот кожаная юбка, замшевый пиджак с заклепками, чулки в сетку и ботинки на огромной платформе. Будет вам офисный стиль, Илья Константинович.Матвей довез ее до дома, а потом, заикаясь и краснея, предложил когда-нибудь прокатиться с ним на мотоцикле.

Он уже рассказал Лизе, что взял отпуск на полгода, чтобы пожить немного за пределами привычного мира.

А Лиза взяла и согласилась.

Илья встречал ее в подъезде с темным от злости лицом и сжатыми кулаками в карманах мягких домашних штанов. Однако увидев ее новый облик сначала растерялся, а потом схватил ее за руку, затащил в прихожую и впился губами в ее рот, даже не дав ей ничего сказать в оправдание.

Подтолкнул Лизу грудью в стену, распластался по ней своим телом, принялся жадно целовать шею. Его руки прошлись по всему ее телу: сжали грудь, горячо и щекотно пробежались по ребрам, нащупали молнию юбки и рванули её вниз. Юбка упала к лодыжкам. Лиза попыталась было перешагнуть ее, но Бессмертный не давал ей пошевелиться, притиснув ее к холодной стене бедрами. Девушка сквозь тонкий шелк трусиков и мягкий трикотаж штанов ощущала его возбуждение так хорошо, будто они оба были обнажены.

Его руки стянули с нее пиджак, кинули его куда-то прочь. Словно боясь, что она начнет кричать, Илья прижал ладонь к ее губам.

И Лиза действительно жалобно застонала, подаваясь ему навстречу, хотя места он ей почти не оставил.

Илья захватил ее руки, прижал их к стене высоко над головой, заставляя Елизавету вытянуться в струну, не давая ей ни малейшей возможности уклониться от его обжигающих губ, от резких движений бедер, от горячих толчков, от стонов и вскриков. Ее грудь сплющилась об стену, тело терлось об шершавые кирпичи (в стиле лофт), усугубляя ощущения. Волны удовольствия накатывали на нее с каждым толчком, каждым соприкосновением плоти, нарастали как цунами и в конце концов заплеснули её с головой.

Он зарычал, наваливаясь всей тяжестью и Лиза готова была поклясться, что ощутила его удовольствие как свое.

Лиза конечно ожидала бурной реакции, но не настолько!

— Слушай, Илья, — сказала она, переводя дыхание. — Сколько можно? У меня такое чувство, что мы трахаемся больше, чем разговариваем. Не подумай, мне всё нравится, но мы же не подростки. Так нельзя.

— Хочешь поговорить об этом?— философски заметил Илья. — Я фасоль потушил, будешь ужинать?

— Буду, — быстро согласилась Лиза.

Готовил Илья отменно, даже самое странное блюдо у него выходило умопомрачительно вкусным.

— Может, объяснишь мне, в каких мы отношениях? — ткнула в него вилкой Елизавета, умяв целую тарелку зеленой фасоли в густом пряном соусе.

— Слушай, а без объяснений никак не выйдет? — погрустнел сразу Кощеич.

— Увы, мой друг, — покачала головой Лиза. — Я хочу определенности.

— Ну... ты моя девушка.

— Уже хорошо, — похвалила Елизавета.

— Мы будем жить вместе? — уже более вдохновлённо продолжил Илья.

— Как долго?

— Ну... пока не надоест?

— Кому не надоест?

— Не знаю... кому-нибудь?

— Кощеич, ты когда-нибудь повзрослеешь? — устало спросила Лиза.

— Как будто ты у нас взрослая степенная дама, — пробормотал Илья. — Особенно в новом образе.