Девятнадцать сорок восемь Том II (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 22

Очередная головная боль.

Только это уже не что-то вроде Митина, которого я просто могу выкинуть из головы. Нет. Прямо сейчас будет решаться моя дальнейшая судьба. То, к чему я стремился все последние года и ради чего я работал… Академия объявила набор. И возможно это единственный период, в который я попадаю по всем параметрам. По всем кроме одного… Моя сила… она слишком мала.

Я тут же начал прикидывать все варианты. Что я могу сделать и что вообще должен делать?

Из самого необходимого на данный момент — это купить и распродать всю партию кофе в двести килограмм. Только так у меня появится достаточно денег на моё первое возвышение. А без этого просто никак…

После этого стоит задуматься над тем, смогу ли я и дальше вкладываться в зёрна. В теории возможно и даже нужно, но как показывает практика, с такими объемами становится непросто работать и сбывать весь товар. Может что-то пойти не так, возможно придется искать новые точки, что займет время. А времени у меня уже, к сожалению, нет.

Поэтому вывод простой. Скорее всего, практически все имеющиеся деньги, мне придется вложить в своё возвышение. Это риск. По итогу я могу вообще остаться ни с чем. Но я обязан пойти на этот риск.

Следующий шанс может быть через год, а может и через пять.

Никаких гарантий…

Да. Решено! Прямо сейчас необходимо заняться делом!

И стоило мне подумать об этом, как мой телефон тут же зазвонил. Сперва я хотел вообще не смотреть на то, кто там и что от меня хочет. Но любопытство всё же пересилило. Тем более, вдруг это действительно что-то важное.

Я разблокировал телефон и увидел сообщение от Маши.

«Привет, Фирс. Надеюсь, не отвлекаю. Ты помнишь своё обещание? Ты мне слово дал. Извини, но сегодня очень нужно!»

Я тяжело вздохнул, запрокинул голову, посмотрев на небо, и тихо произнес:

— Да твою ж…

— Марк Аврельевич! — раздался возглас невысокого, но довольно широкоплечего мужчины в рабочей одежде.

Шолохов оторвался от бумаг и покрутил головой. Найдя нужного мужчину, он кивнул ему. Тот подошел и принялся отчитываться:

— Колумбийскую партию отправили. Все, как высказали. Каждый килограмм в отдельном запаянном пакете. Каждый пакет в заклеенной и опечатанной коробке. Все коробки, погрузили в контейнер. Его тоже опечатали.

Марк кивнул, а потом спросил:

— Кто забирал?

— Гвардия императорская, — пожал плечами подчиненный.

— Документы были?

— Были. И гербы были. Я даже печать у старшего спросил императорскую. Тоже показал.

— Хорошо, Глеб. Очень хорошо, — вздохнул Шолохов младший, а затем принялся массировать переносицу, пытаясь вспомнить, что у него только что вертелось в голове. — Эти императорские поставки меня прямо из колеи выбивают. Восемнадцать этапов проверки, меня скоро в могилу сведут.

Тут его взгляд зацепился за стопку мешков, располагалась на палате, в углу склада, без какой-либо упаковки.

— Так, а это что такое⁈ — рыкнул он и огляделся. — Васькин! Где Васькин⁈

К нему из глубин склада тут же подскочил высокий худощавый парень.

— Звали, Марк Аврельевич?

— Это что такое? — указал он на мешки. — Холщовые мешки, просто валяются на холодном складе⁈ Ты купить их решил что-ли, Васькин⁈

— Так, на нижнем складе места нет, а в закрытых боксах не пропихнуться. Только ведь партию увезли и место освободилось, — принялся оправдываться работник.

— Императорскую поставку забрали уже как час, — подал голос Глеб.

Шолохов раздраженно указал на второго работника рукой.

— Так я сразу «Эфиопскую» партию туда. То, что первый сорт. А это смесь робусты и арабики из Венесуэлы. Там место только освободилось.

— Сомбреро что ли? — нахмурился Шолохов.

— Нет, Сомбреро только что забрали.

— Всю партию? — нахмурился Шолохов. — Как ее пацан потащит то? Он ее оплатил?

— Какой «пацан»? — смутился Васькин. — Ее Дубинины забрали. Вот и чеки и накладные. Дубинины забрали весь кофе, дешевле трех тысяч за кило.

— В смысле «забрали»? — поднял взгляд с протянутых бумаг Шолохов, на парня. — Кто разрешил?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, так… накладная же… — растерянно пробормотал парень. — Я то чего? Мне накладную сунули, чеки я проверил. Выдал.

— Это что за бардак? — возмутился он. — Что за бред? Какого черта выдают без моего ведома? Кто подписал накладную⁈

Он вырвал бумаги, опустил взгляд вниз, к подписи, и удивленно замер, обнаружив там собственноручно поставленный автограф.

— Так… — тут же остыл он и поднял взгляд на Глеба, что продолжал стоять перед ним. — Найди место для этой смеси, — кивнул он на паллет с мешками. — И это…

Тут Марк снова принялся массировать переносицу.

— Кофе мне сделайте.

— Блю Маунтин? — уточнил Глеб.

— Нет. Робусты. Чистой, — буркнул Шолохов и направился небольшую конторку, что находилась поблизости со словами: — Ну, твою же мать…

Глава 7

— На этом, лекция окончена, — размеренным тоном произнесла седая старушка, сложив руки за спиной. Зал тут же зашумел, а она громко, перекрикивая собравшихся, произнесла: — И я еще раз напоминаю! Эта тема будет на зачете и входит в экзаменационные вопросы!

Студенты начали подниматься и собирать вещи. Среди них была и Маша. Девушка не была красоткой, однако достаточно сильно выделялась среди всех, кто учился с ней в этом заведение.

Одежда на ней была самой обычной, для молодых девушек студенческого возраста. Без перегибов.

Вела она себя достаточно скромно. Не грубила, не смеялась громко и не устраивала скандалов по поводу и без.

Маша училась.

И это, для небольшого провинциального колледжа, было необычным.

— Да вы издеваетесь, — рыкнула она, когда очередная королева красоты ее курса, словно невзначай, зацепила ее тетрадки, что она положила на край стола. Те полетели на пол, а где-то впереди, у выхода из лекционного зала послышались девичьи смешки.

Подначки, подколки и откровенная травля началась не так давно. Меньше недели назад, с тех самых пор, когда вывесили рейтинги по успеваемости за этот семестр. В прошлом, позапрошлом и нынешнем Мария была первой в этом рейтинге.

Обычно про него забывали к концу семестра, пытаясь разгрести свои долги и закрыть хвосты, а в начале семестра рейтинга не было, поэтому персона Марии мало кого интересовала.

Однако, стоило рейтингу появится на доске информации у деканата, спокойная жизнь у Марии заканчивалась.

Маша тяжело вздохнула и принялась собирать тетрадки с пола, а пара подружек, покинули аудиторию.

— Боже, ну и убожество, — усмехнулась молодая стройная девушка, поправляя на плече сумку. — Нет, Люд, ты это видела?

— Видела, Лер. Видела, — вздохнула вторая. — Была бы моя воля — я бы вообще тетрадки ее сожгла.

— О-о-о! — протянула подружка. — Я прямо ощущаю ненависть!

Она выскочила вперед, перед ней и выставила руки.

— Так! А ну рассказывай!

— Что рассказывать⁈

— Не пущу! Рассказывай!

Люда закатила глаза, а затем нехотя буркнула:

— Мой Олег к ней за помощью ходил. Мол, по высшей математике у него проблемы.

— Она-а-а-а… Твоему Олегу высшую объясняла-а-а… — протянула Лера.

— Да, а то, что она с преподами спит — это и ежу понятно. В рейтинге она все время первая как раз по этому.

— Нет, ну это уже ни в какие ворота! Ты ведь это так не оставишь? — пылая праведным гневом, спросила подруга.

— Не оставлю! — кивнула та и убрала руки, мешающие ей пройти мимо.

— Давай ей темную устроим! — предложила Лера.

— Лер, ты дура? Хочешь руки об эту дрянь марать? — возмутилась Люда. — Нет! Действовать надо тоньше! Надо ее с преподом подловить и скандал вынести в сеть так, чтобы от нее мокрого места не осталось.

— Тогда ее точно турнут, — кивнула подруга, пристроившись рядом.

В этот момент мимо них, быстрым шагом прошла Мария,спеша к выходу.