90-е. Шоу должно продолжаться 3 (СИ) - Фишер Саша - Страница 37

— А когда это все будет? — выкрикнул кто-то из аудитории.

— Одиннадцатого января, — ответил я.

— Володя, я, между прочим, тебе не разрешал делать объявления на своей лекции! — возмутился Банкин.

— Я нарушаю какое-то из правил клуба? — невинно поинтересовался я.

— Концертами членов клуба занимается концертный отдел! — голос бессменного председателя предательски сорвался на визг.

— Согласно уставу клуба, эта организация призвана помогать своим членам в творческой реализации, а не запрещать им выступления, — сказал я.

— Вы обязаны были уведомить концертный отдел! — снова повторил Банкин.

— Женя, с каких пор ты страдаешь синдромом вахтера? — поморщился я.

— Да что ты себе позволяешь? — возмущенно заголосил Банкин.

— Женя, ну в самом деле, ты чего вообще? — подал голос весьма взрослый дядька с патлами, завязанными в хвост и свитере крупной вязки. Кто-то из олдов. — Парень нормальную вещь предлагает же, не на утреннике в детском саду играть.

— У нас есть правила, и соблюдать их нужно вне зависимости от… — назидательным тоном отчеканил Банкин. Но дослушивать его не стали. Утомленные унылой лекцией рок-клубовцы зашумели, начали выкрикивать с места вопросы, кое-кто встал и двинул ко мне.

— … правила… всякие… даже членский билет еще не получил! — попытался перекричать галдящих рокеров Банкин. Нда, а собирался ведь как-то помягче с ним вопрос решить… Сгладить конфликт, все дела. Ну да, сгладил, молодец, Вова-Велиал!

Лицо Банкина покрылось красными пятнами, он тяжело задышал. Бросил на меня уничижительный взгляд.

— Ах так, значит! — выпалил он. — Может быть, я вообще вам тут не нужен? Может быть, вы сами будете обивать пороги кабинетов всяких чиновников и выбивать вам льготы и площадки, а? Думаете, это все даром досталось, да?

Банкин ломанулся к выходу, зацепившись за мое плечо, выскочил из аудитории и оглушительно грохнул дверью.

Глава 19

— Ну вот зачем ты? — Света-Эклер бросила на меня укоризненный взгляд и снова принялась стучать в запертую дверь кабинета Банкина.

— Дурак, — я виновато развел руками. — Так, есть предложение ненадолго оставить его в покое.

Я ухватил девушку в охапку и повлек в фойе, к столикам, кофе и пирожным. Правда, ассортимент сегодня оказался, прямо скажем, так себе — картошка и дурацкая обманка советской кондитерской промышленности — пирожное песочное. Придуманное явно для того, чтобы отучить детей любить сладкое. Ну или по программе утилизации засохших до каменного состояния коржиков… Но это было все равно лучше, чем стоять под дверью психанувшего главы рок-клуба.

— Клэр, честное слово, не хотел его обидеть, — сказал я, поставив перед Светой блюдце с подуставшей сладкой «картошкой» и чашку кофе с молоком. — Хочу исправить изо всех сил. Ты его лучше всех знаешь, так что давай устроим мозговой штурм.

— Хочешь и рыбку съесть, и на машинке покататься? — криво улыбнулась Света.

— Ага, — хмыкнул я. — Слушай, ну ты же давно его знаешь. Он реально молодец, выгрыз, можно сказать, самое козырное помещение, льготы всякие. Но, блин…

— Да я понимаю, — Света махнула рукой и отхлебнула кофе. — С ним все время так. Как с ребенком капризным. Никогда не предскажешь, когда его перекроет, и он на весь свет обидится.

— Но иногда предсказать все-таки можно, да? — прищурился я. Это был тот самый случай, когда я реально мог бы обойтись как-нибудь уважительнее, но не сдержался. Всегда испытывал легкую неприязнь к таким людям. Которые добились какого-то значимого результата, а потом возжелали прилечь на лаврах. И требуют, чтобы все остальные перед ними ходили на задних лапках и делали два раза «ку». А еще лучше — три. Банкин был далеко не первый такой человек, которого я встретил. Вот только устраивать переворот в рок-клубе я пока был категорически не готов. Прежде чем это делать, нужно было качнуть авторитет. А я тут пока что без году неделя, ни тебе активных сторонников, ни собственной фракции. И вообще пока не был уверен, что все эти «политические танцы» — необходимая фаза игры на азартной бирже шоу-бизнеса. Корочки рок-клуба я был намерен разыграть на полную катушку, а вот тратить время и силы на административную благотворительность… Ну, такое.

— Ну да, не в первый раз, — вздохнула Света. — В прошлом году Дима Селиверстов устроил концерт в универе. Тоже, кстати, под новый год. Тут такой хай до небес поднялся, чуть ли не народный суд устроили.

— За что судили? — спросил я.

— Ох… — Света покатала «картошку» по тарелке. — Это же я образно. Никаких обвинителей-присяжных не было.

— Так расскажи, — попросил я. — Жажду подробностей!

— А ты разве не слышал? — удвиленно приподняла брови Света. — Ну это в тот раз, когда прямо на отчетнике на сцене скандал устроили. Женя впал в раж и принялся рассказывать, что Дима — интриган, предатель и агент КГБ. И призвал всех голосование провести, чтобы его выгнали.

— Проголосовали? — спросил я.

— А то… — криво усмехнулась Света. — И выгнали.

— И где сейчас этот Дима? — я сделал глоток из своей чашки. Чая. С тех пор, как Иван показал мне журналистскую кофейню, я перестал пить кофе в других местах.

— Как где? Он же Лигу студентов организовал, — пожала плечами Света. — Важный стал такой…

Ах вот какой это Дима! Про него как-то Бельфегор рассказывал. Просто без подробностей, что тот пытался активную деятельность в рок-клубе развить. С другой стороны, откуда бы он узнал? Парень был из породы активистов-энтузиастов, все время пытался замутить какую-нибудь движуху. Как только в универ поступил, тут же пришел в корреспонденты универоской газеты и в актив профсоюза. А в студсоюзе к моменту начала девяностых сидели исключительно удобно устроившиеся ребята, которым профсоюз был нужен чисто за дополнительные деньги, блат и строчку в характеристике. Они попытались фонтан жизнелюбия Димы заткнуть, но он не унимался, пробил лбом несколько дверей высоких кабинетов и замутил альтернативный профсоюз — Лигу студентов. Которая резко рванула вверх из-за своей активной позиции. Как в защите прав студентов, так и во всякой развлекательной движухе. Сначала студсоюз воспринял всю эту карусель снисходительно и через губу, мол, да что вы слушаете этого выскочку? Но Дима не унимался, отжал у них редакцию газеты, перетянул на себя благосклонность высшего руководства. В общем, молодец со всех сторон. Реальными делами парень занимался. Он бы и рок-клуб наверняка развалил, просто музыка его интересовала постольку-поскольку.

— И как думаешь, смог бы этот Дима разрулить ситуацию? — спросил я.

— Ой, да конечно смог бы! — поморщилась Света. — Вот только вам ведь, мужикам все время надо доказывать, что это ты самый крутой и на стену можешь нассать выше.

— А надо было? — уточнил я, хотя уже, в целом, отлично понял, что она хочет сказать.

— А с Женей надо как с ребенком трехлетним, — усмехнулась Света. — Погладить по голове и сказать, что это он тут царь горы.

— Хм, спасибо за идею… — задумчиво проговорил я. — Кажется, я все придумал… Только мне понадобится твоя помощь… Пойдем к Верочке, нужно кое-что на машинке напечатать…

— Так кофе же! — Света приподняла свою чашку. — Лучше расскажи, какой план.

— Да не вопрос! — кивнул я. — Короче, сейчас мы напечатаем для него насквозь официальное письмо, что весь этот концерт в овощехранилище задуман в его честь. И когда он изволит открыть дверь, ты ему скажешь, что письмо это я принес еще до того, как сделал объявление. Мол, жутко извинялся… У него, кстати, когда день рождения?

— Восемнадцатого июля, — хмыкнула Света.

— Жалко, — вздохнул я. — Но не критично. В общем, когда он станет хоть чуть-чуть общительнее, покажешь ему письмо, скажешь, что я жутко извиняюсь за недопонимание, которое у нас возникло, просто поторопился и спорол ерунду. А на самом концерте устроим ему триумфальное прибытие, карету подадим, красную ковровую дорожку расстелим. И я еще с Жаном поговорю, чтобы в журнале Африка была про него здоровенная статья. С перечислением заслуг, наград, подвигов и регалий. Как думаешь, сработает такое признание его царем горы?