Царь нигилистов 4 (СИ) - Волховский Олег - Страница 29

Саша обеспокоенно посмотрел на Гогеля.

Глава 14

Генерал был совершенно спокоен.

— Григорий Федорович, кто это? — спросил Саша.

— Кондуктор, — сказал гувернер.

— Но он снаружи поезда!

— Конечно, — кивнул Гогель. — А где же?

Ну, да! Коридора же нет.

Визитер был в каске с двуглавым орлом и темно-зеленой форме с двумя рядами пуговиц. Саша подвинулся к двери, присмотрелся и разглядел на пуговицах перекрещенные топорик и якорь.

Кондуктор был здоровым мужиком лет за тридцать и носил усы и бакенбарды.

Он довольно вежливо постучал в окно костяшками пальцев в перчатке.

Гогель кивнул, достал из-за пазухи билеты и сотворил нечто неожиданное. Дело в том, что из отверстия под дверным окном свисал ремень с периодическими дырками. Саша сначала не понял его предназначения, но теперь предположил, что это страховка для железнодорожников.

И ошибся.

Гогель снял ремень со штифта, слегка отпустил, позвонив ему частично уйти в отверстие, и окно поползло вниз, съезжая вдоль внешней части двери.

В купе ворвался грохот колес и запах паровозного дыма.

А Григорий Федорович подал билеты через окно.

Кондуктор, держась за поручень одной рукой, другой принял билеты, кивнул, вернул обратно, и лихо отдал честь.

Поезд в очередной раз ушел на поворот, качнулся, вагон заскрежетал, но железнодорожник каким-то чудом удержался, перехватил поручень правой рукой и сместился вдоль вагона.

А Гогель потянул за ремень, поднимая раму окна.

— Оставьте немного, — попросил Саша.

Поднялся на ноги и высунулся наружу.

— Осторожно! — забеспокоился гувернер.

— Все нормально, — успокоил Саша.

Кондуктор стоял на той самой единой подножке, тянувшейся вдоль вагона, и проверял билеты у очередных счастливых обитателей первого класса.

— Григорий Федорович, а это не опасно? — спросил Саша. — Какая у нас скорость? Километров сорок в час? Пятьдесят?

— Вёрст, — поправил Гогель. — Да, примерно.

— И они не срываются?

— Бывает, — вздохнул гувернер.

— И в туалет надо пробираться также? Или туалета нет?

— Есть, в багажном вагоне. Но я вам не позволю, Александр Александрович! Лучше мы остановим поезд.

— Это не срочно, — хмыкнул Саша. — Не надо ради меня останавливать поезд.

— На станции можно будет сходить, — успокоил гувернер. — Станции примерно через каждые 80 верст.

— В вагон-ресторан тоже переходят на станциях? Или его тоже нет?

— Что? — переспросил Гогель. — Вагон-ресторан? Нет. Поужинаем в Малой Вишере.

Саша уж не стал спрашивать, есть ли в вагоне душ. Собственно, с душем он и сам путешествовал всего один раз, году в 2016-м, когда по всей Европе, через Белоруссию, Польшу, Словакию, Венгрию и Сербию пустили туристический поезд в Болгарию. С вагонами фирмы Сименс, временем в пути трое суток и ценой билета в 20 тысяч рублей.

— Григорий Федорович, а можно билеты посмотреть?

Гогель протянул Саше зеленую картонку с красной сургучной печатью в правом верхнем углу. «Билет для следования по Николаевской железной дороге», — гласила надпись.

Под ней было от руки вписано число и напечатан год, еще ниже: номер поезда и номер вагона, и, тоже от руки: «Генерал-майор Гогель с воспитанником».

Саша порадовался, что его инкогнито соблюдают, почти не греша против истины.

— Билеты по паспорту продают? — поинтересовался он.

— Нет, — сказал Гогель.

— А имя? Верят на слово?

— Прохору — да, — усмехнулся гувернер.

— А сколько стоят?

— 19 рублей на человека, на двоих — 38.

Саша бы, пожалуй, потянул. На свои коммерческие доходы. Но, если бы покупал сам, предпочел бы сэкономить.

— А второй класс?

Гогель пожал плечами.

— 12–13, наверное.

Мимо тянулись чахлые питерские леса с тонкими соснами и заболоченные участки с кривыми стволами без листьев, торчащими из зарослей осоки. А над лесом вставали многослойные северные облака.

Саша, было, задремал, но его разбудил стук в окно.

— Подъезжаем к станции Тосненская, Ваше превосходительство, — объявил кондуктор. — Стоянка 20 минут.

Понятно. Значит, путешествие в режиме междугороднего автобуса: с санитарными остановками каждые 2 часа.

Тосненский вокзал оказался одноэтажным деревянным зданием. Туалет, тоже деревянный, имелся, но был системы: «дырка в полу».

Гогель отошел курить, а Саша отправился гулять вдоль платформы.

Солнце уже стояло низко над горизонтом, и от деревьев протянулись длинные тени.

У самого паровоза стоял человек в такой же форме, как у кондуктора, но в фуражке вместе каски и со свистком на груди.

— Извините, вы начальник поезда? — поинтересовался Саша.

— Обер-кондуктор, Ваша милость!

— Главный кондуктор?

Его собеседник кивнул.

— Видел работу ваших подчиненных, — сказал Саша. — Это что-то из рада вон выходящее! Номер под куполом цирка.

Обер-кондуктор усмехнулся.

— Это нам дело привычное.

— А зачем проверять билеты с риском для жизни? Можно же на остановках проверить.

— Ой ли, Ваша милость! Знаете, сколько желающих проехаться-то с ветерком! На станции пока до них дойдешь, их и след простыл — ищи ветра в поле.

Саша заметил в конце каждого вагона сооружения, напоминающие скворечники, с лесенками, поручнями и такой же дверью, как в купе. И рассматривал ближайший «скворечник» с большим любопытством.

— Это для кондукторов? — поинтересовался он.

— Да, Ваше благородие. Только билеты-то проверять — это не главное. Главное — тормоза. Вы знаете, что поезд должен тормозить с хвоста?

— Нет, хотя…

— Иначе задние вагоны выдавят передние с полотна. Так что главная обязанность кондукторов — это тормозить на спусках и перед станциями.

«Кондуктор, нажми на тормоза…» — вспомнил Саша.

Он только сейчас понял смысл этой фразы.

Подоспел докуривший трубку Гогель.

— Александр Александрович! Ну, куда вы ушли!

— Почему-то мне кажется, что без нас не уедут, — заметил Саша.

— Конечно не уедем! — закивал обер-кондуктор. — Кондукторы все места проверят, прежде, чем тронуться.

Посмотрел на генеральские погоны Гогеля и отдал честь.

— Ваше превосходительство!

Потом перевел взгляд на гусарскую курточку «Александра Александровича», потом опять на генеральские погоны, но загадки сей, видимо, не разрешил. И сдался.

— Скоро мы трогаемся? — спросил Саша.

— Через пять минут. Так что занимайте ваши места, господа.

И они продолжили путь.

Солнце падало на закат, освещая небо алым и оранжевым, пока не скрылось за лесом. Но небо продолжало сиять на западе и плыли над лесом подсвеченные из-за горизонта сиреневые облака.

На стене купе, над окном висел фонарь с белой стеариновой свечкой внутри. Гогель открыл дверцу и зажег свечу. На красном бархате затрепетала тень от его руки.

— Подъезжаем к станции первого класса Малая Вишера, Ваше превосходительство! — объявил кондуктор, повиснув на подножке за окном. — Стоянка один час десять минут.

После остановки свечку экономно задули.

На Малой Вишере был полноценный вокзал. Правда, одноэтажный, зато очень длинный, покрытый желтой штукатуркой, с тонкими колоннами, поддерживающими широкий навес по всему периметру, и двойными окнами, увенчанными полукруглыми арками.

Под навесом, на стенах уже горели газовые фонари.

Саша подозревал, что в будущем он здесь был. Точнее проезжал мимо. Не мог не проезжать, хотя вряд ли выходил из поезда.

Кажется, где-то видел и эти окна, и этот навес, и эти кованые чугунные капители.

Внутри, под голубым сводом располагался буфет. У входа стоял огромный самовар, из которого можно было нацедить кипятку, но Гогель повел Сашу в другой конец вокзала, где стояли столики с белыми скатертями. Путешественникам подали мясной пирог и чай.

Судя по тому, что усатый буфетчик стоял рядом навытяжку с полотенцем через руку, инкогнито соблюдалось не вполне.