Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943 - Тике Вильгельм - Страница 19

После преодоления первого шока от вынужденного отступления германское командование немедленно приняло решение бросить на Восточный фронт для его усиления все имевшиеся под рукой готовые или полуготовые пополнения для передовых частей, даже отдельные батальоны, в том числе и финский батальон.

Батальон, который завершил свою боевую подготовку в тренировочном лагере Гросс-Борн, с 1 ноября 1941 года в главном командовании войск СС считался боеспособным подразделением. Как разузнал его командир гаупт-штурмфюрер СС Коллани, предполагалось, что батальон будет подчинен находящемуся на юге Восточного фронта полку СС «Нордланд» дивизии СС «Викинг».

В ротных казармах царила оживленная деятельность. Подготовка к отъезду вошла в последнюю фазу. Проверялись и перепроверялись на целесообразность при боевых действиях на передовой оружие и боеприпасы, а также транспортные средства, ненужный балласт откладывался в сторону.

Транспортные службы Штеттина зарезервировали необходимое количество подвижного состава для перевозки людей, вооружения и снаряжения. Они же предупредили командование батальона, что отъезд при имеющихся транспортных возможностях может быть отложен.

Через несколько дней изматывающего ожидания гаупт-штурмфюрер Коллани отправился 13 ноября в Главное командование войск СС в Берлине и узнал там, что из-за взорванных железнодорожных путей и мостов и без того предельно загруженной сети железных дорог на Украине отправка батальона задерживается.

21 ноября 1941 года в батальон, все еще находившийся в Гросс-Борне, прибыл новый офицер связи между батальоном и финским армейским командованием и правительством – майор Куркиала. Имевший еще и духовный сан, бывший в мирное время приходским священником, Куркиала стал одновременно и капелланом батальона. Вместе с тем на его плечи легла также забота о личных заботах и нуждах финских добровольцев.

30 ноября батальон наконец получил приказ находиться в готовности к походу. Ему предстояла переброска железнодорожным транспортом сначала до Днепропетровска. Транспортные средства батальона должны были быть переброшены по железной дороге до Бердичева, а оттуда двигаться собственным ходом. Такая схема стала еще одним свидетельством крайней перегруженности железнодорожной сети Украины. Приоритет имело прежде всего снабжение находящихся на передовой частей продовольствием, оружием и боеприпасами. Днепропетровск был тем самым «игольным ушком» южного участка Восточного фронта, через которое шли все составы.

2 декабря к перрону станции Гросс-Борн были поданы первые вагоны. Началась погрузка батальона. В 7:55 3 декабря первый состав тронулся в дорогу, за ним последовали остальные. В составах последовательно двигались: штаб батальона и 4, 1, 2, 3-я рота. Грузовые вагоны с транспортом батальона были выделены в отдельный состав. Батальон двигался по маршруту через Грауденц (Грудзёндз), Варшаву, Люблин и Ровно.

В ночь на 5 декабря состав, в котором двигалась 2-я рота, был обстрелян. Поезд остановился. Унтер-штурмфюрер СС Ройболд спрыгнул из тамбура и побежал в сторону, откуда велась стрельба. Унтерштурмфюрер Эртель и связной последовали за ним. Увидев Ройболда, лежавшего на земле с пулевым ранением в живот, они принесли его в вагон, где ему оказал помощь зубной врач батальона унтерштурмфюрер Франке. Через несколько часов движения поезд сделал остановку в Деблине (Демблине)[57], и Ройболд был доставлен в тамошний лазарет, где он через некоторое время умер. До сих пор никто не знает, был ли Ройболд смертельно ранен партизанской пулей или же попал под один из слепых выстрелов, когда из поезда принялись вести огонь по предположительному месту засады. Унтерштурмфюрер Эртель, которому приходилось уже иметь дело с партизанами, сильно сомневался в том, что это нападение партизан, поскольку в этом районе их практически не было. Он высказал гораздо более реалистичное предположение, что польские машинисты с паровоза выбросили несколько кусков угля своим вооруженным сообщникам, промышлявшим таким образом. Унтерштурмфюрер Ройболд стал первым погибшим военнослужащим батальона. 8 декабря 1941 года личный состав выгрузился на вокзале Винницы. Переночевали в барачном лагере. Автотранспорт батальона проследовал до Бердичева и был выгружен там.

В Виннице узнали, что воспользоваться воздушным транспортом для переброски до Бердичева невозможно, поскольку у летчиков есть гораздо более важные задания. У батальона оставался только один выход – отправиться пешим маршем к своему автотранспорту. Однако «главный инженер-транспортник» батальона унтерштурмфюрер Конрад Блесс получил приказ привести транспортные средства из Бердичева в Винницу. 9 декабря транспорт прибыл в Винницу.

Моторизованным маршем – на фронт! Цель – Сталино в Донбассе. Приведем только два неприметных, трезвых предложения из маршевого предписания, которые, однако, скрывают в себе громадную разницу. Длительность марша была определена в предписании в 10 дней. Пять дней длился переезд по железной дороге протяженностью более 1000 километров. Десять дней предусматривалось на моторизованный марш, за это время надо было преодолеть более 900 километров. Таким образом, средний дневной переход составляет около 90 километров. Ничего чрезвычайного – по среднеевропейским масштабам. Но всего лишь моторизованный марш батальонной авто– и бронетехники от Бердичева до Винницы протяженностью немногим более сотни километров дал вкусить техникам, офицерам и унтер-офицерам полной мерой то, что им еще только придется преодолевать на девятисоткилометровом пути к фронту. Во время осенней распутицы проезжие дороги превратились в жидкое мыло. Да и сам термин «дорога» – чересчур высокое выражение для проселков без какого-либо покрытия вообще. Летом это разъезженные, разбитые полосы земли – темная почва, выдающая идущие по ней колонны длинным серым облаком пыли. А осенью эти «шоссе» становятся длинными полосами глубокой грязи, а которую их превращают дожди, колеса и гусеницы буксующей по ним авто– и бронетехники. Липкая грязь цепко держит сапоги и колеса, неимоверно осложняя продвижение войск. И ко всему этому еще и бесконечный дождь!

Командование батальона, в особенности специалисты-техники и ротные шорники приняли все меры предосторожности и запаслись всем необходимым, чтобы как можно успешнее проделать моторизованный марш в столь необычных погодных условиях. Они заготовили нечто вроде матов из толстых палок, скрепленных проволокой, чтобы в необходимых случаях подкладывать их под колеса грузовиков. Передовая группа двигалась, опережая батальон, чтобы присмотреть места для ночевок и раздобыть необходимое пропитание и горючее.

10 декабря 1941 года батальон моторизованным маршем вышел из Винницы. Путь его лежал через Умань. 13 декабря он вошел в Кировоград. Резко похолодало, внезапно наступила зима. Ночами стоял мороз, днем начинало таять. Уже по дороге к Кировограду солдатам часто приходилось слезать с грузовиков и толкать застрявшие в грязи машины. С морозами пришла русская зима, требовавшая от солдат выкладываться до предела.

Несколько дней батальон провел в Кировограде, будучи расквартирован в одной из школ. Солдаты не были особенно обременены службой, они лишь несли охрану помещения и содержали в чистоте походный лазарет; но все горели нетерпением попасть на фронт. Уборка лазарета успела им опротиветь. Появился вариант названия части – «финский добровольческий батальон уборщиков». Самые нетерпеливые потянулись к бутылке. Резко возросло потребление алкоголя. Однажды поздним вечером в помещениях 2-й роты поднялся шум и гам, разгорелась ссора, а за ней началась драка. Унтерштурмфюрер Эртель, командир взвода этой роты, приказал всем солдатам 2-й роты собраться в большом актовом зале школы и занимался там с ними ружейными приемами целый час до тех пор, пока горячие головы не охладились. После этой вечерней «успокоительной службы» над сценой актового зала появился лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», написанный кириллицей и переведенный с немецкого языка финскими добровольцами.