Пусть дерутся другие (СИ) - Булаев Вадим - Страница 55

В строении зажурчало, а когда первый номер вышел, то был полон разочарования.

— Так не интересно, — обиженно сообщил первый номер. — Вместо приличной выгребной ямы — сантехнический утилизатор. Всю гармонию разрушает.

— Выгребная яма лучше?

— Да.

— С какой радости.

— Потому что... вот!

Псих нервно дёрнул головой, а потом резким движением сорвал медаль с груди. Посмотрел на неё, залихватски щёлкнул по стальному ребру ногтем, и с блаженной улыбкой швырнул награду в сортирный зев.

— В выгребной яме ей было бы самое место, — удовлетворённо сказал он, брезгливо отряхивая руки. — В говне, которого она не стоит.

Зашумел автоматический смыв.

— Ты пьян... Не жалко?

— С чего бы? Мне подачки без надобности, в том числе и показушные цацки. Какой из меня герой? Я что, на пожаре людей спас или совершил великое научное открытие?

— Нет... Стыдно за чужое ханжество и фальшь?

— Угу. Ненавижу, когда задаривают, а не воздают по заслугам. У меня есть знакомые, которых не награждать, а увешивать наградами надо, как ёлку на Рождество. У них же, из всех регалий, только памятные значки о юбилее подразделения… Всё, Маяк! Проехали!

Решения друзей нужно уважать, какими бы странными они не казались.

— Легко. Тем более, ты так и не ответил. Что дальше?

— Дальше? — первый номер закрыл дверь туалета, с удовольствием зевнул. — Да что-нибудь. Будем жить в своё удовольствие. И начнём с комикса. Про Ло, Го, и нового персонажа, бездомного потеряшку Ма.

— Ты это придумал тут, в сортире?

— Ага. И про жизнь, и про потеряшку. Что не так?

— Да нормально... Только псих мог начать строить столь грандиозные планы в таком месте.

— Так я и есть Псих! Пошли, выпьем немножко.

(*) Правило «двух сроков» — согласно Конституции независимого государства Нанда, президент не может находится у власти более двух сроков, однако их подсчёт, в случае досрочного или добровольного ухода с поста, не учитывает последний срок, позволяя баллотироваться вновь. Так же возможен вариант «зануления» по ходатайству неравнодушных граждан, но данный вариант в истории государства не использовался ни разу.

(**) Каденция — срок полномочий должностного лица или органа власти.

Эпилог

Глубокий, сочный голос пригласил пассажиров пройти на регистрацию. Вот он, мой рейс. Даже не верится, что можно вот так, запросто, взять и улететь, и, при этом, за мной никто не гонится, не интригует, не угрожает и не обманывает.

Никому ничего не надо. Все забыли про Вита Самада, словно его никогда не было.

Почти обидно... и радостно. Устал я. Не физически, морально устал. Домой хочу, на родную ферму.

Первые, немногочисленные вылетающие начали подниматься со своих кресел в зале ожидания, неторопливо идти к стойке и получать посадочные талоны. Поднялся и я, нащупав в кармане коммуникатор с заранее записанным обращением к моему бывшему первому номеру.

Не помню, в какой раз за этот день трогаю аппарат, давя в зародыше желание отправить файл на облачный сервис, пользователю с логином АртиПсих. Там — всё. Все мои пояснения, извинения, комментарии и пожелания. Всё, что я не осмелился сказать ему лично.

«Настала пора разбегаться» — так я убеждал себя, не зная, чем ещё оправдаться. У Психа своя жизнь, у меня — своя. Мама, папа — они тоже ждут беспокойного сына, тем более, обещавшего им вернуться.

На счету достаточная сумма — ещё во время посиделок в «Ранчо Джо» первый номер, крепко подпив, перебудил половину адвокатской конторы, представляющей его интересы, но к трём часам утра перевёл на мой счёт пятьдесят тысяч кредитов, не слушая отговорок о том, что наличными у меня хранилось гораздо меньше. К ним приплюсовывались деньги, полученные от правительства и остатки отступных от армии. Солидный куш. Больше, чем за пять лет службы в охране маяка, будь он неладен...

Наверное, я бы ушёл и без денег, но так уж сложилось.

***

Три с половиной недели до старта прошли тягуче-медленно. Единственное, что скрашивало ожидание — океан. Именно к нему я подался, остановившись в маленькой семейной гостинице с полным пансионом. Оттуда связался с родителями, вновь успокоил маму, послушал беззлобное бурчание отца о выборе достойной гражданской профессии.

Лопал ананасы, учился кататься на доске для серфинга, приобрёл в местной лавке сувениры и радовался тому, что отлёта пришлось ждать всего лишь около месяца.

Хороший получился отдых. Запоминающийся своей размеренностью и тишиной.

***

В то памятное утро, покидая гостиницу, куда мы припёрлись после ресторана, я сознательно ограничил возможности своего коммуникатора, избегая разговора с Психом. Мальчишество, но его непосредственная открытость, граничащая с беззащитностью, откровенно пугала.

Как попрощаться? Как сообщить, что его друг, которым он так дорожит, покидает планету навсегда?

Сказать — созвонимся, спишемся, как обычно говорят расстающиеся люди? Так ведь все знают, что этих обменов сообщениями хватит ненадолго. Они быстро сойдут на нет, поглощённые рутиной, новыми знакомствами и отсутствием поводов, чтобы взять коммуникатор в руки и набрать товарища. Дрянь это всё, самообман. Для полноценной дружбы надо быть рядом, встречаться, обмениваться значительными и пустяковыми новостями, принимать участие в жизни близкого тебе по духу человека.

Так что лучше расстаться, не прощаясь. Разорвать один раз.

***

Сотрудница космопорта с дежурной улыбкой просмотрела мои документы, пожелала приятного полёта, и я шагнул в длинный коридор, выходящий на взлётное поле. Достал коммуникатор, нажал иконку отправки файла, и немедленно выбросил уже бесполезную звонилку в урну.

Дома новую куплю.

— И я выброшу! Пусть будет символ разрыва с прошлым! — из-за спины донёсся жизнерадостный голос Психа. — Как интересно ты придумал! Мне нравится!

Я обернулся. Ну да, мой первый номер. С дорожной сумкой, в лёгкой рубашке, шортах, кроссовках и с улыбкой до ушей тоже выбрасывает коммуникатор.

— Привет! — лучился он счастьем. — А я следил за тобой! Да-да! Я в туалете прятался. Хотел тебе сюрприз сделать! Правда, получилось? Ты грустный сидел, печальный. Не надо грустить. Полетели! В пути обо всём поговорим.

Устроившись в автобусе, перевозящем пассажиров к челноку, первый номер продолжал сыпать словами, не давая мне открыть рот:

— Я, когда проснулся — сразу догадался, что тебе пора и ты не любишь долгие прощания. Посмотрел расписание челноков, купил билет на ближайший. Как и ты. А потом поехал к тётке. А потом к маме... А потом занимался всякими скучными делами с адвокатами. Дом выставил на продажу, много гулял в парке. Я подумал, ты хочешь побыть один, и не стал искать. Одному бывать надо. Полезно. А дерутся пусть другие, — озвучил он такую знакомую сентенцию, — я больше не хочу. Пусть сами, без нас... Лучше мир, лучше новые комиксы рисовать и видеть только тех, кого хочется.

— Ты, вообще, куда собрался? — поинтересовался я, когда Псих, наконец-то, сделал паузу.

— Вселенную посмотреть. Банкиров проведать. Найти приличных преступников, чтобы с Кано рассчитались. Ему я прощать не готов. — чистосердечно вывалил первый номер. — А ты?

— Домой.

— На курсы шерифов записываться? Помнится, ты мечтал.

— Забудь. Хватит с меня… Поищу более спокойное занятие.

— Раз у тебя нет срочных планов, тогда я заеду в гости. К тебе. Ты, правда, не приглашал, но ведь пригласишь? — весело уточнил мой настоящий друг. — У меня билет открытый. Если что, ты мне адрес оставь, я сам доберусь.

— Вместе доберёмся, — с улыбкой сказал я, ощущая внутри непонятную теплоту. — Вместе.

Конец книги