Семена магии - 1 (СИ) - "Тампио" - Страница 13

Следующий поход состоялся через месяц. Это было необычно, поскольку перерыв между походами обычно больше. Но в этот раз решили не расходиться по домам, поскольку многие члены клана не были довольны полученной добычей. Си́грид и И́нгрид-Ильва́, на правах уже побывавших в сражениях воительницах, были приняты в отряд. На этот раз лодок взяли ещё больше, как бы намекая богам, что все ожидают обильного благословения в виде трофеев.

Так оно и получилось. Вместо того, чтобы, как раньше, пройтись вдоль побережья, воины решили проплыть по крупной реке внутрь материка. Да, это был больший риск, но и возможная добыча из поселений, расположенных поодаль от мест, где обычно нападают северяне, тоже может быть намного больше.

Вначале всё шло хорошо и лодки наполнялись трофеями. Но, видимо, их всё же смогли обнаружить и дорогу преградил далеко немаленький отряд местного войска. Началась битва, в которой могло бы полечь много храбрых северян, но в тыл врага неожиданно ударили какие-то северяне, спускавшиеся вниз по реке. Вероятно, это их подкарауливали местные защитники. Совместными усилиями морские пираты смогли-таки разбить врагов. Потом началось “братание” двух совоюющих сторон. После нескольких грабежей обоими отрядами было принято разумное решение вместе спускаться по реке и возвращаться в родные фьорды. Нашумели на чужой земле они уже прилично и можно разгневать богов если пожадничать, и неосторожно продолжать грабёжи.

Вот в этом походе жизнь И́нгрид-Ильвы́ и изменилась. В другом отряде ей приглянулся храбро сражающийся мужчина. Пока плыли вниз по реке, девушка решилась на неслыханное – уйти вместе с ним. Си́грид пыталась вразумить, но сестра не стала прислушиваться к доводам разума. Любовь – она такая, ей нужно здесь и сейчас, а что будет потóм – не важно. Так И́нгрид-Ильва́ оказалась в далёком чужом поселении с мужчиной, которого знала всего несколько дней. Безумие? Возможно.

Лет через пять у них было двое детей да неплохой достаток. А через год пришла в поселение неизвестная болезнь. Половина жителей умерла в течении месяца. Умерли и дети И́нгрид-Ильвы́, и она с мужем решила уходить из прóклятого богами места. Все, кто мог, сели на лодки и уплыли. Беда не пришла лишь к ним. Вскоре они повстречали жителей соседнего фьорда, тоже пострадавших от подобного несчастья. Объединившись, решили подыскать место для нового жилья. А когда нашли и обосновались, мужчины рассудили, что неплохо было бы разбогатеть привычным для северян способом. Сказано – сделано. Сели в лодки и поплыли. И́нгрид-Ильва́ пошла вместе с мужем.

Но, видимо, местные боги оказались сильнее богов морских пиратов. После нескольких успешно ограбленных ими деревень, они решили напасть на прибрежный храм и наткнулись на отряд хорошо вооружённых солдат. Почти все северяне погибли, а Ильва была ранена стрелой в бедро. Имперские воины долго не думали, продав женщин и немногих уцелевших мужчин работорговцам. Ну а те решив, что хорошую прибыль можно получить лишь в крупных городах, отправились в Велгород.

Раненая И́нгрид-Ильва́ не могла ни убежать, ни защититься от девиц, пленённых северянами ранее. Если бы не работорговцы, которые не хотели упускать прибыль из-за потерь среди купленного говорящего товара, она бы не выжила.

Когда их привезли в город, И́нгрид-Ильва́ была уже совсем плохой. Рана на бедре воспалилась, синяки и ссадины мешали двигаться. Её почти перестали кормить, посчитав, что нечего переводить продукты. Покупатели шарахались от одного только взгляда на рабыню. Неожиданно к ней подошёл мужчина и спросил по-дански: “Ты жить хочешь?” Затуманенным взором она смогла-таки разглядеть его и лишь шевельнула губами: “Хочу”.

Глава 5

Евпл наслаждался свободой. Он ещё не до конца принял тот факт, что ему не надо каждое утро кормить домашних животных, работать по хозяйству и участвовать в сенокосе. Опекун от него почти ничего не требовал, кроме небольшой помощи по поддержанию дома в надлежащем виде. Мальчик даже вызвался ходить с И́львой на местный рынок, куда крестьяне из ближайших деревень привозили свежие продукты. Рабыня немного пугала его своей необычным внешним видом (у той была причёска по северной моде), множеством амулетов, предназначения которых он не знал, и просто тем, что она не говорила на “человеческом” языке.

Эразм объяснил мальчику, что теперь И́льва проживает вместе с ними и ему придётся привыкать к ней. Раз она готовит им еду, обстирывает, штопает одежду, то волей-неволей Евплу придётся с ней общаться, даже если они оба не могут говорить друг с другом. Эразм надеялся, что рано или поздно паренёк и женщина найдут взаимопонимание, а на большее пока и не надеялся.

Постепенно мальчик начал входить во вкус от осознания, что совместное с Ильвой посещение общественных мест как бы возвышает его над приятелями. И ему стало нравиться с важным видом идти так по улицам, прохаживаться по рынку и принимать решение о покупке продуктов. Северянка же даже не думала обо всём этом. Она просто просыпалась утром, разогревала или готовила еду, потом шла с мальчиком на рынок и выбирала овощи и зелень, а возвращалась обратно. Сутолока большого города совершенно не похожа на почти спокойную жизнь во фьордах, и это нервировала бывшую воительницу. Всё для неё было необычно – толкотня и гомон на улицах, большие необычные дома, одежда и быт горожан. Поэтому Ильва немного расслаблялась, когда возвращалась в дом, к которому она начала привыкать, хотя ей было и необычно видеть, как горожане живут в одно- или двухэтажных зданиях, а не в землянке или длинном доме.

Наступил август. Евпл обзавёлся несколькими друзьями-приятелями и с ними бегал по улицам, слободам, озорничал и участвовал в местных потасовках. Он стал почти стал своим в насыщенной городской жизни. Почти каждое утро Эразм заставлял его делать гимнастические упражнения, что вкупе с результатами уличных приключений положительно влияли на физическое развитие. По вечерам опекун учил его знаниям, которые могли бы пригодиться в школе. В этом не было какой-то определённой системы, а делалась, скорее, по наитию.

В городе было довольно много различных храмов и Евпл успел побывать в некоторых из них. Ему нравилось наблюдать за религиозными ритуалами. Он начал различать жрецов различных богов и понимать их основные обязанности. Это разительно отличалось от того, что он видел в двух храмах соседних сёл. Мальчик действительно начал осознавать себя горожанином и даже время от времени прогуливался рядом с общественными зданиям, пытаясь по внешнему виду прохожих понять кто они такие.

Но больше всего Евпла манил онипол. Там было полно лавок иноземных купцов и множество необычных людей. Помня, что это место также является источником различных неприятностей, паренёк старался ходить там в сопровождении таких же сорванцов, как и он сам. Эразм несколько раз брал Евпла с собой, когда появлялась необходимость сходить на правый берег Волхова и они всегда старались посетить то злосчастное место со светлым пламенем. Следует заметить, что мальчик в своих похождениях по городу не забывал высматривать подобные “костры”, но найти их ему не удавалось. Но он не терял надежду и исследовал всё новые и новые улицы, переулки.

Эразм пока не рассказывал подопечному о открытии своего дара внушения. Он разумно решил, что тринадцать лет – это не тот возраст, когда можно ответственно пользоваться подобной силой. Да и сам он так и не смог уверенно овладеть этим даром, поскольку не понимал до конца, кому можно безопасно внушать, а кому нет. Зато Альберусу пришла в голову ещё одна идея, как можно научить Евпла полезному навыку – владению луком. Конечно, мальчик не будет владеть этим оружием как воин, но научиться хотя бы основам он сможет. И тот стал пытаться попадать в мишени под присмотром Ильвы. Так возникла ещё одна точка соприкосновения их интересов, что окончательно разрушило стену недоверия между ними. Конечно, в первые занятия опекуну пришлось быть переводчиком, но через пару седмиц мальчик и женщина нашли общий язык и присутствие Эразма более не потребовалось…