МОЯ. Не отдам! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 11

Но все ближе и ближе.

Теперь его член прижат к низу моего живота и пульсирует, почти в таком же ритме, как закручивается у меня между ног сильнейшее возбуждение.

— Мне пора готовить завтрак.

— Успеешь.

Дан с явным наслаждением сминает мою попу, гладит талию и сжимает ладони под грудью.

Большие пальцы чиркают по полушариям, подбираясь к соскам.

Меня начинает потряхивать.

— Пожалуйста, не стоит.

— Ты так смущаешься, — смотрит на меня с любопытством. — Ни разу не было полноценного секса?

— Нет.

— Будет.

— Нет! — возражаю с зарождающейся паникой. — Я… У меня…

— Ты не умрешь от оргазма, глупая. И даже если захочешь… я тебя реанимирую.

Ну и заявление, в переводе на человеческий означает: затрахаю о смерти, но даже помереть не позволю!

Я не успеваю возразить, пальцы Дана смыкаются на сосках, сжимая и покручивая их. Он с наслаждением оттягивает сосок и возвращает, растирая его.

Снова и снова…

Похныкиваю от жара, рождающегося под его пальцами. Схожу с ума от потребности, наливающейся у меня между ног, требовательно и сладко, влажно…

Покусываю губы, ерзаю на мужских бедрах.

Новый шлепок по заднице заставляет взвизгнуть и глухо простонать в рот мужчины, которым он накрыл мои губы.

— До чего же неугомонная, — с этой фразой в меня проталкивается его горячий язык.

Комната наполняется темнотой, мои глаза закрываются, как по волшебству, когда его язык и губы захватывают мои сладким пленом. Он терзает мой рот, целуя его глубоко и требовательно.

И снова у меня не хватает слов, чтобы возразить ему или как-то соотнести свои новые впечатления о поцелуях с теми, что у меня были ранее.

Все, что я знаю о поцелуях, это сухие и торопливые касания обветренных губ к моим.

И влажные, противные, пьяные чмоканья — значительно позднее, против моей воли.

Ни первое, ни второе — даже близко не находятся к тому, что происходит сейчас.

Мажущие прикосновения, уверенные толчки языка, демонстрация силы…

Эти наглые касания крадут дыхание из моих легких и заставляют меня раствориться в нем.

Я сижу с распахнутым ртом и просто принимаю этот вкус, запах, дрожу губами над его ртом.

Дан отстраняется:

— Целоваться не любишь? Тоже смысла не вижу, давай без обмена слюнями.

Голова кружится.

Дан проводит пальцем по моим половым губам.

Я вскрикиваю, вцепившись в него руками, когда он поглаживает меня там.

Все настойчивее и настойчивее, дальше и дальше, пока не касается абсолютно влажного входа с довольным урчанием.

— Чувствуешь, какая ты мокрая для меня, Белочка?

Его голос скатывается в довольное мурлыканье, горячий рот скользит по шее, покусывая зубами.

— Насколько сильно твоей щелочке хочется, чтобы я с ней поиграл?

— Ноль.

— Лгунья.

Я крепко держусь за его плечи, с трудом сохраняя дистанцию и вынуждаю свои бедра не двигаться, пока он водит пальцем вверх и вниз по моей щели.

Несколько мучительно медленны дорожек туда-сюда, и… больше ничего.

С моих губ срывается стон с протестом.

Дан медленно ведет пальцы до клитора. Точечным, сильным нажимом вынуждает меня вспыхнуть, до острого помутнения, перед глазами разливается чернильная клякса.

— Ааа… — стону.

Тело дрожит в конвульсиях и требует продолжения.

Но он убирает пальцы, оставляя меня задыхающейся и жаждущей большего.

Ледянной, искрящийся взгляд скользит по моему телу, как горячее, дразнящее прикосновение любовника.

Вверх и вниз, из стороны в сторону, я понимаю, что мои бедра сильно дрожат от желания раскачиваться.

Его взгляд достигает моих глаз.

Мой пульс зашкаливает, когда я встречаюсь с ним взглядом. Мои соски торчат тугими острыми бусинками, и когда его взгляд опускается вниз, к моей груди, я чувствую, как ему нравится и мне тоже нравится, как он на меня смотрит.

— Ты покраснела.

— Мне стыдно.

— Стыдно?

— Ужасно стыдно.

— Давай я избавлю тебя от стыда. И от всех лишних мыслей.

Все закончится прямо сейчас?

Но только я неверно поняла его намерения и поскуливаю, когда он запускает пальцы в мои длинные рыжие волосы, запутываясь, и прижимает ладонь к затылку, подталкивая к себе.

Я не хочу. Не хочу… Не…

Но легкие переполняются пузырьками восторга, когда второй ладонью Дан сжимает мою задницу и прижимает к себе еще ближе.

Настолько близко, что я снова оказываюсь над его членом.

На его члене…

Он подбрасывает бедра вверх и нажимает на задницу, заставляя опуститься, натолкнуться половыми губами на головку члена.

Новый толчок…

— Мне нельзя… Нельзя… — шепчу испуганно, боясь, что реакция тела будет иной, и она….

Другая.

Да, другая.

Ощущения смывают волнами, толчками, Дан толкается в меня неспешно, растягивая, погружаясь, и я стону. Стону в нескольких жалких сантиметров от его рта с поджатыми губами.

— Дан… Отпусти!

Не понимаю, о чем прошу.

Все так смешалось: это я и не я одновременно!

— Кончи на мой член, отпущу. Помоги себе, опусти пальчики и погладь себя.

Глава 14

Глава 14

Ника

— Кончи на мой член, отпущу. Помоги себе, опусти пальчики и погладь себя.

Это слишком порочно для меня, да, но эти же слова наполняет меня чем-то невероятным, искрящимся.

Не думала я, что однажды испытаю когда-нибудь такой восторг и ни с чем не сравнимый азарт.

Мне становится жарко и слишком приятно, сопротивление отходит на второй план.

Я вдруг забываю о том, что надо быть хорошей и следовать элементарным правилам сохранения жизни и здоровья в безопасности.

Правил нет, пульсирует под моей кожей уверенность.

Правила выдумываем мы сами.

То, что между нами происходит — невероятно сексуально, горячо и волнующе. Выше всех правил, вне пределов сдерживающих ограничений, и я не могу отрицать, что чувствую небывалый подъем из-за этого.

Забываю обо всем.

Дан еще крепче сжимает мои волосы, чтобы снова притянуть меня к своим губам.

— Тебе это дико нравится, не так ли, Белочка? — выдыхает хрипло. — Я чувствую, как сходит с ума твой пульс, ощущаю, как твоя сладкая маленькая киска влажная для меня.

Нет смысла отрицать очевидное.

Сейчас точно нет.

— Да, — тихо всхлипываю я, постанывая, когда он кусает нежно и грубо мой подбородок.

— Хорошо, — стонет он.

Его пальцы уверенно гладят меня между, от чего я дрожу, подмахивая бедрами.

— А теперь будь умницей и поиграй с этой хорошенькой киской для меня. Поиграй на моем члене. Присядь…

— Я не могу полностью. Я… Ни с кем не было! — озвучиваю главную преграду.

— Присядь, насколько захочешь, просто почувствуй, — соблазняет.

И меня отпускает.

Иллюзия контроля дарит покой и радость. Я позволяю своим пальцам дразнить свое тело.

— Божеееее… — вырывается из моего рта, когда я понимаю, как это хорошо и сладко, как трепетно.

Дан продолжает держать меня под задницей и немного давит, заставляя нанизываться на его толстый, торчащий член. Немного вниз, снова вверх, еще немного ниже, аааа…

Мои пальцы легко и плавно, порхая, скользят по мокрому теплу, покрывающему мои половые губы. Смазки так много.

Клитор вибрирует от натяжения и напряжения.

Каждое поглаживание — как удар микротоком, в чувствительный центр.

Ритм немного сбивается. Я впервые ласкаю себя… Еще и так бесстыже.

Ужасно порочно.

Невозможно отказаться…

Я настолько мокрая, что смазка беспрерывно течет из щели между ног и стекает по крупному, твердому столу. Дан наблюдает, как мои пальцы танцуют на узелке плоти и подсказывает.

Он подсказывает, я исполняю, и даже кричу от удовольствия, накатывающего острыми волнами.

Слишком хорошо и мокро.

Слишком вкусно его крепкий орган раздвигает половые губки, проникает внутрь, и я хочу еще глубже.

Еще немного ниже.