И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 39

И мать его, эта скотина меня бесит до чесучки, но я готова признать: у светлого ублюдка есть стиль.

Не каждый сможет так просто вежливо улыбаться, будучи спеленаным в мою паутину, когда пауки беспощадно пьют его силы с кровью вместе, а мои чёрные, истекающие ядом когти ласково лежат на мерно бьющемся пульсе.

— Интересно оборачивается жизнь, мастер.

— Без сомнений, моя леди, — его глаза сияли золотом.

Я задумчиво постучала когтем по идеальной коже.

Мне нравилось, как он держался.

— Вот этого я по-настоящему не могу понять. Почему вы так уверены, что я вас не убью? Неужели вы рассчитываете, что ваша прикормленная тварь придёт вас спасать? — уточнила я. — Так много ставите на историю Героя, Который Приходит В Последний Момент?

— Нет, — ответил он спокойно. — Мне прекрасно известно, что в силу моего происхождения власть Героини надо мной не распространяется до конца. Я чувствую, что прямо сейчас мне до неё не докричаться. С другой стороны, смерть не слишком-то пугает меня.

Вот как.

— …Однако, вы меня не убьёте. Точнее, не убьёте прямо сейчас.

— И почему же?

Он не отрывал от меня своего спокойного золотого взгляда.

— Потому что я вам ещё нужен. Потому что теперь мы с вами, хотите вы того или нет, на одной стороне.

Да, мне всё же определённо нравится, как он держится.

Впрочем, ещё в первую встречу стало очевидно, что у парня есть большой опыт в вопросе пыток. И, учитывая его подноготную, я даже не удивляюсь. Более того, с высоты открывшихся интересных фактов мне хочется найти мастера Дио и извиниться: подозреваю, не за красивые глазки (и даже не за людские предубеждения) запихнул он своего старого мастера в тюрьму, предназначенную для опасных тварей.

По-хорошему, надо было сожрать его ещё тогда. Его кровь и сила моим паучкам очень даже по вкусу… Хотя, конечно, было бы жаль давиться таким деликатесом. Им стоило бы лакомиться, кусочек за кусочком…

Я делаю это прямо сейчас, но обстоятельства здорово мешают в полной мере насладиться вкусом.

— Подразумеваете, что без вашей неоценимой помощи я не смогу узнать сюжет лежащей в основе этого чудного мирка истории? — мило улыбнулась я. — Вы то ли переоцениваете себя, то ли недооцениваете меня.

То, что называло себя мастером Лином, имело наглость понимающе улыбнуться.

— Не сомневаюсь, что вы всё узнаете и без меня, — сказал он, — в конечном итоге, вы всегда можете обратиться к тому, кто на самом деле вас сюда прислал.

Да, это пункт второй моего плана. Однако…

— Однако, осведомлённость мастера Лина всё больше меня поражает.

— Моя леди, ну я же пророк, — имел наглость усмехнуться он. — Мне положено знать больше.

Я почти что невольно скривилась.

Из всех весьма разномастных светлых тварей так называемые “пророки” (именуемые в некоторых традициях также “истинными магами”) были, как ни крути, самым уважаемым типом. Причём не только светлыми уважаемым, что характерно, но даже тварями вроде меня. Иметь наглость вот так вот, мне в лицо, приписывать себе чужие достижения…

Моя рука на его шее сжалась. Ногти вспороли кожу, позволяя струйкам крови потечь вниз. Яд пополз по его телу, окрашивая жилы в чёрный и медленно, мучительно отравляя оставшуюся кровь.

Человек бы, разумеется, давно умер.

Но людей тут нет.

— Ты имеешь наглость именовать себя так? — уточнила я. — Прекрасно зная, через что приходится проходить настоящим пророкам? Понимая, что ты ни единой секунды не заслуживал этого звания?.. Знаешь, мастер Лин, или как там тебя на самом деле, это как-то вдвойне отвратительно. Я ещё гадала всё это время: как же так вышло, что ты достиг таких высот на истинном светлом пути, но при этом проявляешь слабости, свойственные светлым более низкой ступени… Я думала, тут есть какая-то загадка, но всё оказалось проще: твоя сила — подачка от хозяев, обманка. На тебя налепили чужую ауру, как костюм, и да здравствует великий мастер Лин! Ну разве не очароваетльно? Получить то, ради чего другие ломают себя заживо, выворачивают наизнанку, ради чего другие жертвуют столь многим и преодолевают собственных демонов, просто так. Ты действительно думаешь, что ты достоин называться пророком?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет, — ответил он, не отрывая от меня взгляда. — Разумеется, я не достоин. Но моя леди ошиблась в одном: это сделали не мои так называемые хозяева. Это сделал мир… в тот день, когда я поклялся его спасти. Так что… Нет, леди Ренита, я не достоин называться пророком, и стоять в одном ряду с высшими колдунами вроде вас тоже. Но проблема в том, что кроме меня некому. Потому да, всё, что мне остаётся — наглеть.

Вот оно значит как…

Это, на самом деле, кое-что объясняло.

Но это значит, что светлая гончая начала кусать руки собственным хозяевам.

Интересно.

Не сказать, чтобы светлые были склонны к милосердию, когда речь идёт о предательстве.

— Значит, хочешь стать властителем своего собственного мирка? Что же, это в известной степени удобней, чем мотаться туда-сюда по грязным поручениям. Довольно амбициозный план, признаю… Хотя и рискованный.

— Я хочу спасти этот мир, — ответил мастер Лин отрывисто, — не чтобы властвовать. Я слишком глуп, чтобы быть властителем… Всегда был. И, кажется, всегда буду.

— Самокритично.

— Я знаю себе цену. И многое бы отдал, чтобы меня одного было достаточно… Но мне нужна ты. И… ты можешь злиться на меня, моя леди. Но теперь у тебя нет другого выбора: или умереть, или стать моим союзником. Ни один из нас не покинет этот мир, пока история не будет окончена.

— …И ты рассчитываешь, что я тебя потом отпущу?

— Нет, — ответил он. — В конечном итоге, для меня в этой истории не предусмотрено “потом”. Судьба мастера Лина определена… и моя собственная, если я предам “хозяев”. Но это не важно.

Вот как.

Я медленно отняла руку от его горла.

— Судьба, значит… Мне надо обдумать то, что я только что услышала. Чтобы обеспечить немного приватности, я убедилась, что сегодня-завтра наши голубки, поражённые истинной любовью, будут заняты, так что у нас ещё будет время.

— И чем же вы их развлекаете, если не секрет? — уточнил он.

Я задумчиво прислушалась к току своего яда в его венах.

И слегка приглушила боль.

Уже совершенно очевидно, что его болью не пронять, по крайней мере, без перехода к совсем уж тяжёлой части марлезонского балета. Конечно, нет таких, кого совсем уж невозможно сломать. И мне нравится наблюдать, как он стискивает челюсти и контролирует модуляцию голоса, побеждая боль…

Но, в целом, всё, что мне надо было, я увидела. И услышала.

— Проблемы с прочими орденами, — пояснила я, отойдя от мастера и небрежно присев на сотканное из паутины кресло. — Деву Фаэн выманили и похитили. Думаю, в идеале у нас есть дня полтора на смысловую паузу, пока зло в моём лице торжествует, а романтический герой в лице бедняги Да-Ара спасает своё светлое чудовище. Не то чтобы она была так уж легко убиваема, конечно. По факту, так вообще неубиваема. Но похищение и спасение — отличный сюжетный твист для нашей замечательной истории.

— Понимаю. Но как? Неужели ты можешь повлиять на неё напрямую? Или твои пауки…

Я даже фыркнула.

— Ну не болтай глупостей. Если бы я могла влиять на неё напрямую, то всё было бы в разы проще. Но девица закручивает вокруг себя чужую пряжу, как веретено, и меняет узор даже не по собственному усмотрению, что было бы терпимо, а по велению твоих хозяев, что не радует, потому что у них, как всегда, большой план на этот мир. Девчонка обладает в этом мире мощью живого бога, быть может, и не с большой буквы, но почти. Но она при этом ничего не понимает и ничего не способна решать… Ужасная, как по мне, участь. Но что бы я понимала…

Он впервые отвёл взгляд.

— Да, — ответил он тихо. — Это ужасная участь. И всё же, как тебе удалось купить нам время, если ты не можешь повлиять на неё?

— Напрямую не могу, — напомнила я сухо. — Есть другие пути. Не зря из всех существ на свете ты выбрал кого-то, подобного мне. Ты прекрасно знал, что делал. Тебе нужен Тёмный Властелин, чтобы иметь дело со Светлым Героем; чтобы победить кого-то, на чьей стороне первоначальный узор, нужен кто-то, способный плести свои собственные нити… Ты, в конечном итоге, сделал вполне очевидный выбор.