Защитник (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 46

Прыжком бросив себя к самоходке, приземляюсь на её крышу. Спину прикрывают три слоя барьера из сжатого воздуха. Пальцы вцепляются в металл. Мимолётное усилие, и люк вместе с частью брони под пронзительный стон металла отброшен прочь с чудовищной силой. В неудачно подвергнувшегося Кваза.

Тому срезает корпус в районе подмышек, и уже мёртвое тело пробегает на автомате ещё несколько шагов, прежде чем завалиться в грязную кашу снега.

На меня же из недр вражеской техники с испугом взирают водитель с наводчиком. Замерли, парализованные, как обгадившиеся котята.

— Добрый день, — скалюсь я, — не хотите поговорить о боге?

Электричество струится с моих ладоней по металлу, заставляя тела кселари обуглиться и почернеть.

— Передавайте ему привет, как увидите.

Стремительный рывок ввысь и на миг я зависаю в воздухе над факторией, прикрыв глаза. Парные револьверы будто сами прыгают в руки. Всё исчезает в грохоте стрельбы.

Я фиксирую вражеские силуэты и жму на спусковой крючок, кручусь, ловлю их в прицел и укладываю в холодную землю одного за другим. Мне не нужно автоматическое оружие, не нужны особые патроны. Усиленные выстрелы с минимумов влитой арканы перфорируют такие удобные мишени — непропорциональные вытянутые головы.

От монотонного занятия меня отвлекает голос Ребекки, в котором несмотря на напускное спокойствие угадывается паника.

— Егерь! Нова! Он здесь!

Глава 28

Тай методично потягивает пиво из банки, наблюдая за суетой, царящей во Фритауне. Все готовятся дать отпор надвигающейся угрозе. Солдаты проверяют оружие и боеприпасы, бойцы Десперадос, Пульсаров и Скитальцев занимают места на стенах. Даже изобретатель МакГайвер выбрался из своей мастерской, влез в собственноручно созданный мех и тащит в охапке короба с патронными лентами для стационарных пулемётов.

Сам же Тай сохраняет невозмутимость, лишь мрачно поглядывает в сторону ворот. Рядом внезапно возникает Эрис, её карие глаза светятся беспокойством.

— Ну вот, началось… Сейчас нам придётся несладко.

Морозов лишь пожимает плечами, переводя взгляд на девушку, мол, прорвёмся. Та вздыхает:

— Ты, как всегда, болтлив. Знаешь, у меня такое чувство, будто мы прощаемся. Я волнуюсь… С таким врагом и на таких условиях мы ещё не сталкивались. Я не хочу, чтобы эта битва стала последней для кого-то из нас. Не хочу потерять тебя! — её голос ломается.

Комок подступает к горлу Тая, и он пытается подобрать слова, чтобы выразить всё, что чувствует.

— Ана… — Николай касается ладонью её щеки, — я не боюсь смерти, но мне невыносима сама мысль, что с тобой может что-нибудь случиться. Не думай об этом. Мы сразимся в полную силу, не показывая спины. Что будет, то будет. У нас хватает бойцов, с нами Егерь, а он всегда выводил нас из любых передряг.

Девушка горько усмехается:

— Сражаться в полную силу… А если моей силы не хватит? Я не такая, как ты или ковбой. Что если бессмысленно погибну? Или ещё хуже, подведу вас?

Тай мягко обнимает её и шепчет на ухо:

— Я не дам этому случиться. Клянусь тебе, пока я рядом, ничто не причинит тебе вреда. Мы выстоим и выиграем эту битву. Вместе.

Девушка утыкается ему в плечо. Страх немного отступает. Рядом с Таем Одоромантка чувствует себя под защитой. Что бы ни случилось дальше — они будут сражаться бок о бок.

Звучит протяжный вой сирены — сигнал тревоги. Последние защитники Фритауна спешат занять боевые позиции. Стиснув ладонь Эрис, Николай направляется вместе с ней на восточную стену. Пришло время проливать кровь во имя свободы.

— О, эти гады связались не с тем кланом! Верно, Тай? — подошедший Гидеон, напряжённо улыбается. — Мы заставим их бежать прочь, роняя портки, правильно я говорю? — Пиромант нервно облизывает губы.

— Шутишь, что ли, Спичка? — фыркает девушка. — Да мы размотаем их, как отчим нелюбимого рыжеволосого пасынка!

Взъерошив волосы на голове амиша, Николай кивает и чувствует, как пружина внутри сжимается до предела. Несмотря на весь ужас, обрушенный Сопряжением на Землю, у него снова есть дом. Есть, за кого драться. Разве это не то, к чему он стремился всю свою жизнь? Как и сказал Егерь, ради этого не жалко отдать свою жизнь.

Молодой Пиромант едва сдерживает себя в предвкушении боя. Тай лишь хмыкает. Парень растёт у них на глазах, превратившись из драчливого неумёхи в грозного воина.

Оказавшись на стене, Тай кладёт расслабленную ладонь на рукоять катаны и активирует Элементальное насыщение. Острейшую кромку меча покрывает ледяная корка. Рядом уже сияет Мэтт, держа в руках дальнобойную винтовку.

Над горизонтом уже маячат едва уловимые силуэты, звуки приближающихся десятков машин создают нарастающий тревожный фон.

Ожидание на стенах резко обрывается, когда кселари сокращают расстояние ещё сильнее. Десятки единиц тяжёлой техники, мехов и бегущих рядом с бойцами ботов двигаются к Фритауну неумолимой лавиной. Над наземными войсками кружат редкие фигуры прикрытия. Отблески солнца окрашивают снег и броню захватчиков в цвета растопленного золота.

Среди защитников прокатывается ропот, кто-то ахает. Даже бывалые вояки вроде Шерхана и Конрада на миг теряются от открывшейся картины. Лишь Тай, невозмутимо допив банку, сминает её в кулаке и бросает:

— Ерунда, чем больше шкаф, тем громче падает.

— И промахнуться будет сложнее, — с оскалом добавляет Эрис.

Эти немногословные, но такие нужные слова возвращают бойцов к реальности. Плечи расправляются, ладони сжимаются на рукоятях холодного и огнестрельного оружия.

За свои жизни готовы драться все, ведь в одном Егерь был прав, пощады не будет.

Фритаун вступает в бой, и дальше говорить будет металл, а не люди. Не все здесь завтра увидят новый рассвет, но это даст шансы остальным.

Первыми открывают огонь плазменные турели по периметру. Когда враг подходит в их радиус действия, орудия начинают рокотать, посылая залп за залпом в наступающие ряды неприятеля. Вспышки взрывов озаряют вражескую бронетехнику. Кселари готовы к такому повороту — каждый танк, самоходку, БТР и ховербайк защищает силовое поле. Однако и турели не зря стоят своих денег. Достаточно сигнала от Деворы, чтобы те сфокусировали свой огонь поочерёдно на единственной машине. Щит лопается, и транспорт обращается факелом. А плазменные турели уже переключаются на соседний мех.

Остальная техника несётся вперёд под прикрытием собственной артиллерии. Разрывы снарядов заставляют энергетический купол дрожать.

Яростно искрят плазменные выхлопы надвигающейся армады кселари. Сумрачное небо расчерчивают зарницы всполохов. Земля содрогается под тяжестью боевых мехов. Строчат пулемёты с обеих сторон. Хлопают снайперские винтовки, гранатомёты и ракетницы. По периметру стен Фритауна гудят турели, неспособные в одиночку остановить врага.

Напряжение на время сковывает тело колючим льдом. Однако ему на смену приходит зарождающийся пожар. Так происходит всегда, когда дело доходит до драки. Словно что-то щёлкает, и управление берёт на себя другой Тай. Его не интересует ничего кроме упоения боем, тёплой крови на лице и криков врагов.

Тяжесть катаны в ножнах на бедре придаёт уверенности. Когда в его руке верный клинок, врагам не сбежать и не скрыться от возмездия.

Ветер треплет волосы Николая, а холод и адреналин заставляют все чувства обостриться. И вот уже он различает стук собственного сердца. В голове всплывают яркие образы прожитых недель. Обещающий поквитаться за проигрыш в спарринге Кухулин. Робкая Соловей, до сих пор смущающаяся при виде остальных офицеров. Тёплая улыбка Аны, стоящей сейчас позади него. Искренняя привязанность Мэтта.

Прогремевший поблизости взрыв, возвращает Николая в настоящий момент. Гидеон с яростью на лице посылает выстрел за выстрелом по дальним целям. Винтовка в его руках вздрагивает, но не может вырваться. Каждое попадание заставляет кинетический щит кселари просесть, а пара удачных выстрелов окутывают неудачников огнём.