Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 34

— Давай, сначала проявим черно-белую. Ту которая чужая, — предложил Тема.

Я согласился. Это должно было занять меньше времени, чем проявка цветной.

— Я твоему бате в Москве купил реактивов и пленки.

— Сколько стоит?

— Это в подарок, ты что?

— Вот себе цветной взял и вам. По три катушки. Одну пролюбил, как выясняется.

Хотя мне до конца не хотелось верить, что пленка на которой видно, как Корольков и Лосев в самом финале «ломают» деньги, исчезла, я всё же испытывал интерес к тому, что она содержит.

— Хорошо, спасибо. Но сам знаешь, можно было без подарков приезжать.

Мы проявили черно-белую пленку. Тема вытащил ее из бачка с вращающейся крышкой. На негативах были фотографии разных людей. Я никого из них не узнал. Тогда Тема небрежно предложил мне заняться проявкой черно-белых фоток, пока он сам будет возиться с цветом.

Он сказал это так, словно я всю жизнь занимался этим ремеслом, и удалился за ширму во вторую половину помещения. Скорее всего они с Максом часто сюда приходили до момента моего «пришествия»

Мне повезло я хорошо помнил, как проявлять и печатать фотки. В далеком детстве в красном свете я сам колдовал над кюветой с проявителем и ванночками с водой и закрепителем.

Это было единственное взрослое развлечение, к которому я допускался раз в полгода за хорошее поведение. Я вспомнил запах фиксажа и мокрые, скользкие на ощупь фотографии.

Да это была это была отдельная магия. Она мне далась не сразу. Куча бумаги и реактивов была попорчена, но я в конце концов стал вполне сносным фототехником.

Я разглядывал это старое чудо фотографической техники — увеличитель, куда заряжалась пленка и в котором был красный фильтр, чтобы не засветить фотобумагу.

— Ну что же — приступим, я поплевал на ладони, потер их и заправил пленку в оборудование.

Вначале на листе простой бумаге я выставил фокус, глядя на серые в черном зрачки людей с пленки.

Это было нужно чтобы снимки были сфокусированными и достаточно резкими. Готово

Затем я нашел, как вставляется красный фильтр в окошко увеличителя. Закрыв луч фильтром, я полюбовался изображением на рамке, позволяющей делать белый кант по контуру.

Взяв пачку бумаги «Березка» я извлек из нее первый лист. Сложив пополам, я получил формат девять на двенадцать. Поискав глазами нож или ножницы, я увидел острый медицинский ланцет и линейку.

Руки сами разрезали лист на две идеальные половины. Я сжал губы, а потом негромко, подбадривающе себе присвистнул.

— Глаза бояться — руки делают. Мастерство, то не пропьешь.

— Что ты там бубнишь? — спросил тема из-за ширмы, — помощь нужна?

— Не, всё в порядке.

Я выставил линейку, проверил по углам насколько ровно у меня получилось и убедившись, что бумага легла как надо, открыл красный фильтр.

Да, безусловно, это занимало много времени. В будущем щелк на телефон и всё, фото готово. Ты имеешь в библиотеке любое количество качественных фото, но в тот момент я получал неописуемое удовольствие.

Отсчитав нужное количество секунд, закрыл фильтр обратно, и взяв бумагу с щипцами положил ее в ванну с проявителем. И тут произошло то самое, главное чудо — на белом листе начинали проступать контуры фотографии.

Я засек время на настенных часах освещенных тусклым красным светом. Вначале появлялись самые темные места, затем пошли всё светлее и светлее.

Теперь нужно было смыть с поверхности проявитель, я взял щипцами фото и переложил его в стоп-ванночку со слабым уксусным раствором, а потом вторыми щипцами в фиксаж. Я уже и забыл для чего двое щипцов использовалось.

Получившийся снимок я повесил на прищепку на бечёвку натянутую в помещении по диагонали и стал его разглядывать.

На черно-белой фотографии была запечатлена компания то ли друзей, то ли коллег, состоящая из двух молодых мужчин и двух женщин их возраста.

Все они собрались вместе за одним столом в ресторане, который который напоминал прибрежный объект общепита где-то на Черноморском побережье. Фоном служил живописный морской пейзаж, который был виден через панорамные прямоугольные окна.

Мужчины и женщины были нарядно, даже торжественно одеты в стиле конца семидесятых. Мужчины были одеты в светлые классические костюмы с водолазками, а женщины в элегантные платья с закрытыми плечами.

У одного из мужчин видны очки в тонкой оправе, что добавляло ему интеллигентности и серьезности. Он выглядел скорее как ученый, нежели чем завсегдатай ресторанов.

Со вторым было определиться сложнее, у него были длинные усы подковой, такие носили молодые мужчины, который за глаза называли «песнярами». Такой мог и «погудеть»

Ни у кого из них не было на пальцах обручальных колец, а это значило, что с огромной долей вероятности не женаты и не замужем.

На столе можно увидеть немного блюд, скорее всего, компания не привыкла шиковать. Одна наполовину пустая бутылка вина на всех, должна была говорить об их сдержанности и умеренности.

Атмосфера на фотографии казалась теплой и дружественной, люди в компании выглядели общительными и наслаждающимися временем, проведенным вместе.

Фотка передавала дух научной романтики, как-то связанной с пребыванием на море.

Я всматривался в лица и ещё раз убедился, что я их не знаю.

Из второго отсека вышел Тема.

— Ну, что тут у тебя?

Я постучал карандашом по высыхающей фотке.

— Понятия не имею. Ума не приложу, что это значит и зачем мне их подсунули.

Тема подошел и внимательно посмотрел на снимок.

— Знаешь кого-нибудь из них? — спросил меня друг

— Неа, а ты? — задумчиво ответил я

Он удивленно поднял брови.

— Да, ты чё? Откуда? Я думаю, нужно все напечатать, тогда может стать понятно.

— Что там у тебя?

— Первая пленка готова, я уже посмотрел в проектор, на снимках всё хорошо видно. Я легко узнаю Королькова.

— Ну-ка, покажи.

Я всё ещё надеялся, что, может быть, третья последняя пленка останется среди этих двух.

Но судя по кадрам это была именно вторая кассета.

— Давай, ты заканчивай там с черно-белыми фотками, а я пока доделаю вторую пленку.

Через три часа все кадры с пленок были переведены на фото бумагу. Третья кассета пропала.

Практически, все кадры на остальных двух я отснял на твердую четверочку с плюсом. Были видны все снимки Корлькова и Лосева, даже на некоторых был запечатлен потерпевший, но фотографии с передачей денег были утрачены.

Черно-белая пленка представляла из себя сплошной ребус. На ней были запечатлены самые разные люди, которых я совершенно не знал.

Мужчины и женщины в разных ситуациях. Вместе и по одиночке. Мы с Темой пытались найти хоть какую-то логику или систему и пришли к выводу, что ее нет.

Фотографии делались в разное время года в разных городах. Но самыми странными оказались последние три кадра.

Тот, кто подменил мою последнюю кассету сфотографировал на них Отделение милиции, куда привезли Лося, институт археологии и помещение в заброшенном здании откуда я фоткал Королькова.

Понятно, что все три снимка были связаны со мной, но не понятно в какое время они были сделаны.

Мне посылали какое-то сообщение. Которое я пока был не в состоянии прочитать. Ясно, что за мной кто-то следил.