Счастливый шанс - Финч Кэрол - Страница 33

— Ты не собираешься спросить, почему свадьба не состоялась?

Андреа повернулась и посмотрела на его застывший профиль.

— Я не имею права, это не мое дело. Но; я думаю, она была полной идиоткой, если обманула твое доверие.

— Откуда ты знаешь, что не я ее предал?

— Потому что я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

— Флетчер, ты меня вообще не знаешь, только хочешь верить, что знаешь.

Андреа уставилась прямо перед собой, слушая мерный шорох дворников. Снова этот пренебрежительный тон, который предостерегает ее: держись подальше. Бывали моменты — и сейчас как раз наступил один из них — когда Андреа задавала себе вопрос: как ее угораздило влюбиться в этого мужчину? Может быть, это всего лишь иллюзия, может быть, ей просто нужно о ком-то заботиться, как-то заполнить пустоту в своей жизни?

— Ты прав, — прошептала девушка, — не знаю, с чего мне пришло в голову, что я тебя понимаю.

Глава 9

Хэл ходил злой, раздраженный, готовый наброситься на первого встречного, причем его состояние затянулось так надолго, что он уже потерял счет часам. Причина? Причина простая: он принуждал себя обходиться без того, чем в данный момент в неограниченном количестве наслаждался его старший брат, — без секса. Без хорошего здорового секса.

«Как может мужчина нормально заниматься делами, если он постоянно пребывает в возбужденном состоянии?» — спрашивал себя Хэл, нехотя направляясь к конюшне. В таком состоянии скакать верхом — удовольствие небольшое. Чего ему сейчас меньше всего хотелось, так это садиться на лошадь.

Хэл с мрачным видом положил седло на спину мерина по кличке Бандит. Когда он затянул подпругу, Бандит недовольно попятился. Точно так же реагировала и кобыла Горошина, когда Хэл порывисто швырнул ей на спину чепрак. Две славные лошадки, привезенные Нэшем в обмен на бесценных призовых коней, с которыми Хэл выступал на арене, жевали удила, безо всякого энтузиазма глядя через окно во двор. Там по-прежнему лил проливной дождь. Хэл вполне разделял их чувства; он и сам предпочел бы остаться в сухом и теплом доме, а не месить грязь на промокших пастбище загоняя строптивых браминов.

— Гриффин, эта женщина сведет тебя с ума, — пробурчал он, увидев Андреа, вышедшую на дощатый настил перед кухней.

Хэл надеялся, что ночь, проведенная рядом с Андреа, умерит грызущую его боль. Ничего подобного. После того как он всю ночь держал ее в объятиях, желание стало еще нестерпимее. Все-таки выдержка и благородство мужчины имеют свои пределы: потом он просто взрывается. И Хэл этих пределов достиг. Он самым глупейшим образом вожделел к неопытной девственнице, которая последние четыре года даже на свидания не ходила. Если когда-нибудь Андреа решится ступить в неизведанные воды страсти, ей понадобится мужчина нежный и бесконечно терпеливый, Хэл Грйффин совсем не такой. Он ясно дал это понять в то утро, когда Андреа решила попробовать силы в кокетстве. Кокетничать с ним, — все равно что щекотать травинкой гремучую змею.

Утром он проснулся таким возбужденным, что едва хватало сил терпеть физическое неудобство. Что бы Андреа ни говорила или ни делала, все его раздражало; он готов был наброситься на нее с руганью по малейшему поводу. А когда она заявила, что начинает в него влюбляться, Хэлу захотелось хорошенько встряхнуть девушку, чтобы у нее из головы вылетела эта дурь.

У Андреа такая невообразимая путаница с эмоциями: она не может различить благодарность, чувство одиночества и отчаяние. И что же она сделала? Назвала эту мешанину любовью.

Мало ему проблем с нелепыми идеями Андреа и собственной сексуальной неудовлетворенностью, так в довершение всех бед он еще наткнулся на Дженну Рендалл или как там ее теперь величают! Этого ему только не хватало!

Встреча с Дженной разворошила в его душе целый пласт похороненных разочарований, возиться с которыми Хэл был сейчас совершенно не в настроении. Женщина из прошлого и женщина из настоящего — это уже чересчур; вместе они рождали в нем слишком много размышлений и воспоминаний, душа его кипела, как растревоженный улей. Лучшее, что он мог бы сейчас сделать, — это поскорее завершить работу на ранчо Флетчеров и убраться к Дьяволу из этого города.

В конюшню вошла Андреа. Взгляд фиалковых глаз был прикован к Хэлу, и в этом взгляде чувствовалась какая-то неуверенность, причина которой крылась в его собственной грубости и раздражении. Хэла раздирали противоречивые желания: ему хотелось зацеловать Андреа до бесчувствия, и одновременно он клял ее на чем свет стоит за то, что она для него недоступна. Эта внутренняя борьба окрашивала в мрачные цвета каждую его мысль, портила ему настроение и отравляла любой, даже самый пустяковый разговор с Андреа.

— Дерьмо, — пробормотал Хэл поворачиваясь к девушке спиной. Он надеялся, что дождь поможет ему остыть.

Холодный душ, принятый рано утром когда желание так замучило Хэла, что ему пришлось вылезти из кровати Андреа и уйти к себе, не подействовал; не намного больше толку было и от долгой пробежки под дождем.

— Хэл?

— Что? — рявкнул он.

— На автоответчике есть, звонок для тебя.

— От брата? Что ему нужно?

— Нет, звонила женщина по имени Дженна. Она просила перезвонить, когда будет возможность. Это твоя…

Андреа испуганно замолчала, потому что Хэл резко развернулся и вырвал у нее из рук поводья Горошины — Ты передала сообщение, и на этом давай покончим, ладно?

Андреа молча кивнула и понурила голову. Хэл мысленно проклинал себя за то, что прибавил проблем в, и без того, сложной жизни Андреа. Но, черт побери, зная о ее прошлом, о полном отсутствии у нее сексуального опыта, он просто обязан был защитить девушку — от самого себя.

Иногда ему хотелось смеяться над собой. Попытка играть роль старшего брата с треском провалилась, его тело решительно отказывалось действовать по этому сценарию. Потом он попытался представить себя наставником Андреа… а сам умирал от желания быть ее любовником. Он знал, что не должен, не имеет права. Хэл не считал себя ни нежным, ни терпеливым, ни тем более склонным к благотворительности — скорее он мог назвать себя равнодушным, бесчувственным и чересчур прямолинейным.

Стоило ему взглянуть на Андреа, как в памяти всплывали запретные воспоминания; он с поразительной четкостью видел, как его интимные ласки заставляли трепетать ее тело, как он возбудил ее до такой степени, что девушка лишилась чувств.

Хэл заскрежетал зубами. Ощущения, так некстати пронзившие его тело, раздражали до безумия. Запрыгивая на спину Бандита, он подумал, что больше всего напоминает сейчас быка на родео. Неукротимый инстинкт заставляет животное яростно брыкаться, фыркать, мотать головой, а ремни на боках и цепь, приковывающая к металлическим прутьям, не дают ему вырваться на свободу. Вот так и он мучается, терзаемый примитивным мужским инстинктом и ограничиваемый собственной совестью.

И Андреа еще считает себя эмоционально ущербной! Ха! Она даже и наполовину не представляет, что это такое! Хэл пустил мерина рысью по раскисшему от воды пастбищу, не, обращая внимания на скакавшую рядом Андреа. Ей хватило здравого смысла не открывать рта, за что Хэл был ей благодарен.

«Парень, тебе нужно просто поскорее закончить эту работу и вернуться к той жизни, к которой ты привык», — повторял про себя Хэл.

— О Господи, — выдохнула Андреа, указывая рукой на запад, — Надо было мне проверить браминов утром.

Она пришпорила Горошину и рванула вперед. Хэл, бормоча ругательства, пустил мерина в галоп следом за ней. Подлесок, в котором раньше паслись брамины, затопила разлившаяся река. Животные, общий интеллектуальный коэффициент которых можно было, наверное, приравнять к аналогичному показателю трухлявого пня, сгрудились на песчаном пригорке, а со всех сторон бурлила и пенилась вода. Андреа направила лошадь прямо в стремительный поток, намереваясь спасти громко мычащего теленка. По-видимому, перепуганное стадо сбило его с ног, и беднягу подхватило течением. Увидев это, Хэл снова выругался и пришпорил Бандита. Конь рванулся вперед с предельной споростью, какую только позволяла развить грязь под котиками.