Клирик (СИ) - "shellina" - Страница 14

— Ты смотри, как бы тебе за цыпочек бока не намяли, — предупредил я этого соблазнителя доморощенного. — Меня может рядом не оказаться в самый тот момент, когда твой хвост облезлый нужно будет вытаскивать из передряги.

— Да уж сам, поди, справлюсь, — небрежно предположил Волков. — В крайнем случае убегу, — махнул он рукой.

— Ты, убежишь? Мне жаль тебя огорчать, но, Петька, признайся уже сам себе, что ты себя переоцениваешь, — я расхохотался.

Смеялся я долго, искренне наслаждаясь этим смехом. Правы были наставники, не стать мне истинным клириком. Как же мне этого, оказывается, не хватало. И хоть клирики не такие отмороженные, как о них думали многие, но большинство чувств они привыкли держать на привязи, не демонстрируя окружающим, какие на самом деле страсти кипят у них в душе.

— Интересно, что такого смешного я сейчас сказал? — насупился оборотень. — Ты мне, Романов, поведай, не стесняйся. Я, может быть, тоже посмеяться хочу.

— Петя, ты и бегать — два взаимоисключающих понятия. — Я поднял палец вверх. — Если ты действительно хочешь отбиться от обиженных в лучших чувствах ухажеров, чьих девушек ты уже планируешь уводить и соблазнять, необязательно в такой последовательности, то тебе лучше начинать заниматься со мной. Хотя бы бегать начни. А то с таким пузом ты далеко не убежишь.

— Да какое у меня пузо? — возмущенно заорал оборотень. Вскочив с лавки, он провел рукой по плоскому животу. Вот правда, столько жрать, как он, и не толстеть — это уметь надо. Скорее всего, метаболизм оборотня особый, не иначе. — Где ты у меня пузо увидел?

— Ты пока до сюда дошёл, восемь раз чуть не помер. А сколько раз мы останавливались, чтобы ты дух перевёл? Ты же как одышливый старикашка, через каждые сто метров останавливался и стенать начинал, — напомнил я ему.

— Ты не понимаешь, это другое, — он гордо вскинул голову. — Я спринтер. И долгие дистанции предпочитаю проезжать с комфортом и не на своих двоих. Так что стартануть и в окно — это самое моё!

— У меня тогда сразу вопрос образовался, — я задумчиво смотрел на него. — А в постели ты тоже так говоришь, что ты спринтер и вообще, чем короче дистанция, тем лучше? Ну, тогда я за тебя спокоен. Девушки, они же сплетничать любят, особенно на подобные темы. Так что тебе достаточно будет одну, самую непривередливую в уголок укромный затащить, чтобы остальных отвадить. — Я усмехнулся, глядя на его грозно нахмуренные брови. — Ты подумай об этом, Петя. Стоит ли позориться? Кстати, ты выспался?

— Представь себе, да, выспался, — оборотень продолжал сверлить меня сердитым взглядом. — А что, ты не оставил свою затею тащиться к мега опасному объекту, чтобы… что? Что, Петруха, ты там хочешь увидеть?

— Не знаю, — я задумчиво посмотрел в ту сторону, где, предположительно располагалась пещера с артефактом. — Просто я почему-то уверен, что это важно. Именно там всё началось и там всё в итоге закончится. Надо же знать хотя бы место, чтобы не блуждать, когда придёт время. Да на сам артефакт не мешает взглянуть.

— Ну, пойдём, взглянем. Признаться, ты меня своей паранойей здорово заводишь, особенно по утрам. — Петька потянулся.

— Тогда в душ, завтракать и собираться. Нужно ещё с командиром отряда, который дед мне выделил познакомиться. А потом в путь. Чем быстрее здесь закончим, тем быстрее на море попадем.

Оборотня долго уговаривать не пришлось. Видимо, сама мысль о море дала ему сил, и он взял довольно резвый старт, направляясь к дому, насвистывая что-то бодрое себе под нос. Интересно, что их всех все-таки вынесло в такую рань из дома.

Я еще немного постоял, глядя на рассвет. Как бы не звучала со стороны моя речь, но я не хочу на море. Я его боюсь. Всегда боялся. Может быть, потому дедово детище — флот Российский почти угробил. Но, с другой стороны, теперь точно знаю, что любой страх нужно уметь в себе побороть. Так что начнём, пожалуй, как раз с моря.

Покачав головой, я уже собирался двинуться с места, как меня отвлек едва ощутимый толчок под ногами. Он был настолько незначимый, что я уже начал думать о том, не померещилось ли мне это. Но едва заметная рябь, прошедшая по земле, повторилась, а птицы, сидевшие на верхушке ухоженных деревьев, с испуганным щебетом взлетели вверх и полетели подальше от опасности. Напрягшись, я чисто рефлекторно потянул руку за кинжалом, который постоянно висел в ножнах, но рука схватила лишь пустоту. Выйдя на пробежку, я не удосужился взять с собой оружие. Только вышел за стены монастыря, так тут же начал все навыки терять. Стыдно должно быть тебе, Петр, ох как стыдно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я несколько раз крутанулся вокруг свой оси, внимательно осматривая окрестности. После встревоженного птичьего щебета на приусадебную территорию словно навалилась подозрительная абсолютная тишина. Набежавшие тучи, закрыли еще только начавшее вставать солнце, от чего стало зябко и довольно неуютно.

Присев на корточки, я прикоснулся рукой к влажной траве, стараясь понять откуда идет эта дрожь, потому что ничего странного и подозрительного я так и не увидел, собственно, как и не услышал. Эта вибрация, которую можно было почувствовать только если акцентировать внимание, словно удалялась, а толчки, которые ее вызывали шли прямо от того места, куда я пристально смотрел.

Впереди находилась какая-та небольшая парковая зона, судя по живому забору из невысоких кустарников, которые загораживали обзор. Никакой тропы не было, поэтому я, тихо ступая и стараясь идти совершенно бесшумно, направился к этой еще зеленой изгороди. Внезапно появившиеся звуки набатом ударили по ушам. Еще буквально несколько секунд стояла звенящая тишина, как сейчас все вокруг начало окружать меня обычными звуками, которые обычно по утрам доносятся снаружи от поместья: голоса слуг, девичий смех, шаги и беготня.

Практически не таясь, я раздвинул ветви кустов, шагнув через них, оказываясь перед летней беседкой, которая несмотря на осеннюю холодную погоду содержалась в ухоженном виде, как и уютный сад с прудом, находившемся поблизости. Сделав еще несколько шагов, я снова почувствовал довольно ощутимый толчок, понимая, что нахожусь в самом эпицентре или довольно близко от него. После прокатившейся вибрации, от которой свело зубы и заложило уши по глазам ударил яркий золотистый свет, который ослепил меня. Проморгавшись, я увидел перед собой ту же самую беседку, которая находилась здесь мгновение назад, но озаряющее ее со всех сторон мерцание стало довольно неприятным сюрпризом.

Подойдя к ней ближе, но все еще держась на безопасном расстоянии, я осмотрел ее, не найдя ничего, что могло отличаться от той картины, которую я видел только что.

— Господин, вы сегодня рано, — раздавшийся голос заставил меня резко обернуться. Я не слышал приближающихся шагов или каких-либо иных звуков, поэтому появившийся буквально из ниоткуда мужчина застал меня врасплох.

— Я решил прогуляться, — выдавил из себя первое, что пришло на ум, удивленно разглядывая садовника, который держал в руках метлу и грабли и с удивлением меня рассматривал. Яркое мерцание, точно такое же, как шло от беседки окружало его с головы до ног, словно искажая в пространстве.

— Похвальное решение, но одевайтесь всё-таки по погоде. Не хватало вам еще заболеть и преставиться, как вашему батюшке, царствие ему небесное, — перекрестился он, после чего поклонившись мне, развернулся и направился в сторону небольшой клубы, земля которой была усыпана пожелтевшей листвой.

Только в моей реальности никакой клумбы на том месте не было. Там стоял пруд, которого не было и в помине. Что тут происходит? Я сделал шаг назад, как оглушительный звук, подобный удару колокола своей волной сбил меня с ног и отнес к тем же самым кустам, за которыми располагалось основное здание поместья.

— Ты что, еще не оделся? Вечно тебя ждать приходится. Иди собирайся, море само ко мне не приедет, — раздался буквально над ухом голос Петьки. Я даже не понял, как закрыл глаза, поэтому разлепив сомкнутые веки, смотрел на Волкова, который обеспокоенно заглядывал мне в лицо. — Ты чего тут валяешься?