Моя навсегда - Финч Кэрол - Страница 26

Джерард злобно посмотрел на Сейбера. Его все раздражало в этом красавце лорде: и его аристократические манеры, и безупречное английское произношение, и элегантная одежда. К тому же этот хлыщ, как говорили, происходил из какого-то древнего графского рода. Даже если у Сейбера родословная длиной с хвост аллигатора, он не имеет права обращаться с Джерардом как с лакеем! Джерард рад был бы видеть, как этот чертов проныра уносит свою графскую задницу обратно в Англию. С самой первой встречи Джерард и Себастьян невзлюбили друг друга.

— Если вам есть что сказать, — Локвуд смерил неприязненным взглядом шептавшихся англичан, — говорите вслух.

— Как прикажете, Локвуд, — тут же согласился Талли и, повернувшись, заявил ему прямо в лицо: — По-моему, вы величайший зануда.

Джерард сжал кулаки я приготовился нанести удар, но Себастьян жестом остановил его:

— Полегче, Локвуд. Не стоит затевать драки среди своих. Нравится вам это или нет, но главный здесь я, и придется вам меня слушаться.

— Прекрасно, но я не должен выслушивать оскорбления вашего приятеля. У нас с ним счеты еще с той ночи, когда он увел у меня мисс Пембрук.

— Вы должны благодарить Талли, что он образумил вас, — заметил Себастьян. — Мы не воюем с ни в чем не повинными женщинами. Не забывайте этого и сегодня. Ваше обращение с женским полом оставляет желать лучшего. Вы меня поняли, Локвуд?

— Да, ваша светлость, — выругавшись про себя, ответил тот, бросая на Сейбера еще более злобный взгляд. Конечно, Локвуд родился в колонии и не мог похвастаться голубой кровью, а все эти английские лорды всегда заодно. Ладно, очень скоро он займет высокий пост и получит гораздо больше власти, чем этот британский денди… И как только ему представится случай, он разделается с этим надменным выскочкой.

— Предоставьте мне вести разговор, — потребовала Иден, спрыгивая из экипажа на землю. Налетел ветер, и она придержала юбку, надувшуюся как парус. — Вы мне очень поможете, если будете сидеть молча и нежно глядеть друг на друга.

— Не думаю… — Угрюмого вида дворецкий, открывший дверь на стук Иден, сделал большие глаза при виде Питера.

— Я хотела бы видеть Кэтрин и Ангуса, — решительно заявила Иден и, не дожидаясь ответа дворецкого, быстро прошла в дом, Бет и Питер последовали за ней.

— Что им здесь нужно? — У Кэтрин, отдыхавшей в гостиной, глаза полезли на лоб. — Надеюсь, они пришли объявить, что признали наши доводы разумными?

— Ваш муж дома? Я хочу поговорить с вами обоими обратилась к ней Иден.

— Мужа задержали дела. — Кэтрин бросила на сына воинственный взгляд.

— По-моему, нам стоит спокойно обсудить возникшую ситуацию. — Иден подозревала, что Ангуса задержали совсем не дела, а любовница. — Я понимаю, что вы и ваш муж расстроены, так как у вас были другие планы в отношении Питера. — Иден опустилась на диван рядом с Кэтрин. — Я тоже была удивлена, но в жизни столько сюрпризов, не правда ли?

—Я…

— Я не сомневаюсь, что, когда прошел первый шок, сердца ваши начали смягчаться. Любовь непредсказуема, как стихия. Питер и Бет неожиданно обрели друг друга. — Сделав паузу, Иден взглянула на голубков, словно в подтверждение ее слов не сводивших друг с друга сияющих глаз. — Им сейчас можно только позавидовать. Любить и быть любимым — это неоценимый дар судьбы. Не каждому из нас удается найти свою вторую половину, как Бет и Питеру. Вы согласны со мной, Кэтрин?

— Да, но…

— Я очень рада, что молодые поселились у меня. Питер помог мне разобраться со счетами, и я ему очень признательна — теперь мне не приходится отрывать на это время от других обязанностей. Ваш сын очень способный юноша, и, думаю, за неделю он наведет порядок в моей бухгалтерии. У него просто талант в этом деле, правда?

— Да, но…

— Ангусу наверняка сейчас тяжело торговать одному, думаю, он будет рад, когда Питер снова примется за работу. — Иден тепло улыбнулась. — Если ваш муж захочет…

По холлу прогремели тяжелые шаги, и на пороге появился несколько помятый Ангус Далтон. Судя по его криво напяленному парику, красным пятнам на щеках и осоловевшему взгляду, трудно было представить, что его задержали дела.

— Добрый вечер, Ангус, — приветствовала его Иден со своей обычной доброжелательностью.

— Что им здесь нужно? — не ответив, набросился на жену Далтон.

— Я только что говорила вашей жене, как я рада, что Питер и Бет живут у меня. — Иден не собиралась отдавать инициативу. — Уверена, Питер огорчен, что в эти дни не помогал вам в магазине. Вам не пришлось бы допоздна задерживаться на работе, если бы он был с вами. — Под ее проницательным взглядом Ангус беспокойно поежился. Она явно знала, какие дела задержали его в столь поздний час. — Эта семейная размолвка никому не идет на пользу, — продолжала Иден. — Вы ведь без Питера как без рук, верно?

— Да, но…

— Уверена, сын с удовольствием снова станет помогать вам.

— У меня нет… — взорвался Ангус.

—…к нему враждебных чувств, — поспешно закончила за него Иден.

— А теперь, черт бы вас побрал, помолчите минуту! — рявкнул Далтон. — Вам не удастся заставить меня согласиться со всей той чушью, что вы тут наговорили. Этот брак должен быть немедленно расторгнут, и в дальнейшем Питер станет слушаться только моих советов!

При этом заявлении Питер вскочил, чтобы возразить разъярившемуся отцу, а Иден поморщилась. Она намеревалась отвести гнев от молодых и принять на себя главный удар, а если Питер сейчас вступит в беседу, это может весьма осложнить ее задачу.

— И действовать по вашему образу и подобию? Так же, как и вы, чтить ваши брачные обеты, да? — выпалила Иден, жестом остановив Питера. — Я горжусь, что Питер последовал зову сердца, а не всемогущих денежных интересов.

Благородство и искренность — именно эти качества делают человека джентльменом, Питер ими обладает в полной мере. Вам не помешало бы брать пример со своего сына.

— Как вы смеете оскорблять меня в моем собственном доме?! — завопил Ангус.

— Вы предпочли бы услышать эти слове вне домашних стен?

Далтон задохнулся и, пошатываясь, шагнул назад. Иден подозревала, что данная речь — результат влияния Себастьяна, который научил ее давать волю своим эмоциям. Но пусть лучше Ангус злится на нее, чем на Бет и Питера. Элизабет, сраженная странным поведением сестры, пошатнулась, и Питер поспешил подхватить ее.

— Послушайте, Иден, — усмехнулся Ангус, — пусть вас и называют святой, но у вас нет права судить людей.

— И у вас тоже, — быстро парировала Иден. — А в отношении Бет и Питера вы именно это и делаете. Как вы смеете покушаться на их любовь и счастье?

— Сейчас я вам объясню, — прорычал Ангус. — Связь ^Питера с вашим семейством угрожает моим делам. Я стараюсь оставаться нейтральным и не хочу потерять покупателей-тори из-за того, что мой сын нашел себе жену в логове повстанцев. В отличие от вас и вашего отца, уверенных, что колонии могут выстоять против лорда Корнуоллиса, чье войско одерживало победы во многих европейских войнах, я в этом совсем не убежден. Еще до конца года Корнуоллис, Тарлтон и Арнольд могут взять Виргинию. Война окончится, и мой бизнес будет по-прежнему процветать, а ваш дом превратится в руины.

— Я верю в борьбу за свободу и независимость колоний, — возразила Иден. — А вы просто защищаете свою личную выгоду. Ваш кошелек значит для вас больше, чем ваши родные и друзья. Из-за своего эгоизма вы уже отступились от жены и сына, а теперь собираетесь так же отступиться от всех колонистов, благодаря которым вы стали преуспевать. И вы, сэр, говорите о чести? — Иден с презрением посмотрела на Ангуса. — Вы не понимаете значения этого слова. Если бы вы хоть наполовину были таким человеком, как ваш сын, вы бы знали, что такое патриотизм, верность и честь! Стыдитесь, Ангус!

Элизабет стало совсем плохо, а Кэтрин, молчаливо наблюдавшая за происходящим, вжалась в угол дивана.

— А я официально заявляю о своей верности молодой жене и делу патриотов! — твердо заявил Питер, и Ангус попятился, словно от удара. — Я лучше буду голодать, чем жить в этом доме, где не знают, что такое любовь. У меня вес будет иначе. — Он взглянул на жену, безжизненно прислонившуюся к его плечу. — Можешь лишить меня наследства, но поверь, отец, я считаю, что совершил очень выгодную сделку.