Лана из Змейгорода (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 36

— Это демон открыл Кощею лаз из Нави? — догадалась Лана, которой магия, исходящая от ледяного вихря, показалась смутно знакомой.

— Не могу точно сказать, — уклончиво отозвался Мудрейший. — Но сейчас его вызвала к жизни жуткая жертва, принесенная отцом.

Лана переглянулась с Даждьросой, Дождирадой и другими русалками, не имея сил, чтобы вздохнуть. Поднявшийся над равниной ледяной шторм и без того не позволял набрать воздух, и те, кто находились рядом с воронкой, просто падали с разорванными легкими, как во время неслыханной бури.

Вот только дыхание Ланы сейчас прервал вовсе не смерч, а страшная догадка. Боярин Земледар, скорбя о сыне, на битву сегодня не вышел, оставшись в своем тереме под незримой охраной. Старейшины боялись, что у него от горя помутится рассудок. А он, похоже, не просто уже все знал, но давно принял сторону, которую считал более сильной, надеясь, таким образом упрочить свое влияние. Когда Мудрейший послал служителей к дому боярина, при попытке открыть ворота те едва не погибли от сильнейшего заклятья, искорежившего бревна усадьбы и обрушившего нарядный терем в Навь. Кто вступает в сделку со смертью, должен быть готов ее принять. Велесовы чары, к счастью, быстро запечатали проход.

Мудрейший потом признался, что еще во время испытания Яромира и Медведко начал Змеедара подозревать, но не хотел начинать в городе смуту, решил за боярином приглядеть, хотя и старался не перечить. Тем более что в день испытания он знал, что участники живы и в момент, когда у них иссякли силы, им пришла подмога. Теперь в заступничестве Велеса и его великих первенцев нуждался уже весь Змейгород.

Старый кудесник приказал вновь открыть колодец, призывая силу великого предка. Заскрипели тяжелые створки, из глубины поднялась напоминающая Мировое древо могучая водяная струя, наполненная силой всех миров. Но даже ее мощи не хватало, чтобы противостоять могуществу изгнанника Небес, принявшему сейчас облик человекоподобного рогатого чудовища с беспощадными ледяными глазами.

— Глупые ящеры и ничтожные смертные! Кому вы посмели бросить вызов? — презрительно хохотал демон, затягивая в воронку, не разбирая, целые полки, с каждой новой жертвой увеличивая свою мощь. — Разве вы не понимаете, что силе Нави нельзя противостоять? Смерть венчает и подытоживает все. Она поет колыбельные новорожденным и обручальные нареченным. Она пожинает жатву на поле брани, и нет косаря усердней! Покоритесь ее силе, и вы обретете долгожданный покой!

— Почему только твой хозяин никак не успокоится? — бросая демону вызов, приблизился к воронке Велибор. — Почему он не хочет просто подождать? Почему так торопится получить все и сразу. Может быть, потому, что его гложет проклятый огонь, которому нет насыщения?

Спокойный и основательный, ящер не пытался преодолеть силу льда, просто взрывая и бросая в ненасытное жерло целые пласты земли и пустой породы, превращавшиеся в ледяные комья, но замедлявшие демона. Воевода привык идти первым и все опасности брать на себя.

«Постарайтесь увести смертных, а лучше укройте за стены! — скомандовал воевода, едва только понял, с какой силой они имеют дело. — Им против такой напасти не выстоять. Их гибель питает его мощь!»

Легко сказать — увести. Большинство воинов, которых сразу не затянуло внутрь, а только повалило наземь, из последних сил цеплялись за каждую кочку, любой корешок, в надежде удержаться. Лане и другим русалкам оставалось только чудовищным усилием превращать былинки в толстые корневища, которые, впрочем, по мере обретения вихрем еще большей мощи, просто не выдерживали.

Да и кто бы посмел сейчас открыть ворота, нарушая рвущийся и так по частям Велесов покров. Конечно, та древняя сила, которую Мудрейший черпал из колодца, помогала кудесникам и русалкам хоть как-то продержаться. Но только при закрытых створках. И все же Бронислав, Боривой и другие потомки Полоза сумели оградить потрепанное пешее войско Змейгорода достаточно крепкими кольцами, а кудесники с русалками создали над головами воинов щит, позволивший рати отойти хотя бы под защиту валов.

Над почти попранном поле боя теперь кружили только ящеры, помогавшие Велибору сдерживать лед древней тягой земной или призывающие на помощь мощь дремлющего во чреве земном извечного огня. Крылатым воинам тоже приходилось туго, и далеко не все успевали предугадать направление вращения воронки и рассчитать силы при приближении к ней. То одна, то другая русалка на стенах, вскрикивала от ужаса или застывала соляным столпом, когда чей-то муж или отец оказывался повержен.

Причем, те, кого отбросило на скалы, как и другие, кто испытал своим хребтом мягкость смерзшейся земли, еще благодарили судьбу. Несмотря на сломанные крылья, раздробленные кости и другие тяжкие раны они за редким исключением остались живы. В отличие от воинов, оказавшихся внутри воронки. Лана даже боялась представить, какая судьба ждет тех, кто стал добычей демона, живьем попадая прямиком в Навь.

«Назад! Теперь влево! Разворот вправо и рассыпаться, потом снова собраться!» — попеременно командовали полками правого и левого крыла Велибор и Яромир.

Каким образом они предугадывали движения смерча, не могла разобрать даже Лана, которая лишь недавно побывала в похожей передряге.

«Куда вы лезете в самое жерло? Жить надоело?» — осаживали они молодых, которые в отчаянных попытках остановить демона подбирались слишком близко и нередко жестоко расплачивались и хорошо, если только увечьями.

— Глупцы! — поднимаясь уже до самых небес, смеялся демон. — Вся ваша суета бессмысленна. Вы боретесь за жизнь, но она настолько ничтожна, что ее, можно сказать, не существует.

— Но она все равно продолжается, — возразил ему Велибор, приближаясь к самому жерлу. — И только она имеет смысл.

— Дерзкий ящер! — из клубящейся тьмы снежной тучи сверкнул ледяными глазами-молниями демон. — Пойдем со мной. Я покажу тебе, что на самом деле имеет смысл и к чему приходит во вселенной все, начиная от сияющих звезд и заканчивая маленькой букашкой!

— Что он задумал? — недоумевали сгрудившиеся у плотины смертные воины.

— Разве он не понимает, что его силы не хватит одолеть демона? — переживали старейшины и русалки, которые, конечно, знали, что с каждым новым поколением сила, унаследованная от бессмертных предков, становится слабее.

А Велибор при всей его отваге принадлежал к одной из младших ветвей. Другое дело, что в своем стремлении защитить родной город и тех, кто его там ждал, он превосходил многих из тех, кто кичился знатностью и богатством, и не собирался торговаться, готовый заплатить самую высокую цену, которую не считал чрезмерной.

И когда демон в своей бесконечной злобе выпустил ледяной заряд, обратившийся в не имевшее обороны копье, сокрушительной силы, Велибор и не стал уклоняться, бестрепетно встречая свою судьбу. Только за несколько мгновений до того, как ледяное копье пронзило его грудь, все потомки бессмертных Змейгорода услышали его бестрепетный приказ:

«Яромир, Медведко! пора! Не подведите! Я верю в вас! Велес батюшка защитит! Не поминайте лихом!»

И в тот момент, когда жуткое оружие Нави достигло цели, облака, словно пронзила золотая молния, а в основание смерча вонзился сразу десяток громовых стрел.

* * *

Еще когда над Змейгородом бушевала гроза, Яромир и Медведко, которые и в прежние дни достаточно часто, вернувшись из дозора, заглядывали на выгон, помогая старому Ждану и оставшимися с ним отрокам-подпаскам присматривать за стадом, отправились в горы.

— Куда это они? — удивлялись ящеры, предпочитавшие ночь накануне решающей битвы если не провести с родными, то проверить вооружение, приладить снасть, отдохнуть и собраться с силами.

— Проведать скотину на пастбище и выбрать коров для жертвенного пира, — невозмутимо отозвался Велибор.

Лана, которая вместе с Гордеей зашла проводить лад любимых, могла бы рассказать, за какой надобностью ящер и смертный в такую собачью погоду собираются себе приключений на головы искать, но ей велели молчать. Яромир имел все основания не доверять старейшинам. Потому о том, что они с Медведко еще с весны разыскивали в верховьях Свияри белый песок и перед каждой грозой расставляли ловушки, собирая громовые стрелы, кроме видевшей оружие в действии Ланы знали только Велибор и близнецы.