Академия 3 (СИ) - Шиленко Сергей - Страница 30

Казалось, будто я упёрся плечом в огромную гранитную плиту и пытаюсь протиснуться сквозь неё. Из-за сильного сопротивления уже было подумал, что эти усилия бесполезны, но потом внезапно начал медленно продвигаться вперёд. С каждым мгновением напряжение возрастало… и уменьшались струйки силы. К моменту, когда два бассейна встретились, с каждой стороны оставалось по капле энергии.

Чёрно-малиновый свет соприкоснулся с сине-белым, и в ту же секунду в моей голове словно взорвалась бомба: раздался гулкий грохот, обе энергии яростно скручивались друг с другом. Меня затрясло, голова ударилась о стену позади меня.

— Ой, — прошептал я и прикоснулся пальцами к затылку, чтобы проверить, не идет ли кровь. Не ощущалось никаких серьезных повреждений, поэтому снова сосредоточил всё своё внимание на внутреннем мире.

Сейчас внутри меня творилась странная вещь: между двумя бассейнами мерцало глубокое фиолетовое пламя. Высоко над ним взмывали белые искры и чёрные языки огня. Оттенок пламени напоминал цвет баклажана с драгоценными вкраплениями сверкающего аметиста. Этот огонь казался мне очень важным, невероятно важным.

Невозможно было описать его человеческими словами. Как будто… заглядываю в свою душу. Но он каким-то образом ощущался… Священный огонь? Что это вообще такое? Спросить об этом Антонину? Стоит ли мне вообще кому-либо говорить об этом?

Мои размышления были грубо прерваны Ангелиной, которая громко щебетала что-то мне на ухо. Затем, видимо отчаявшись докричаться до меня, завизжала во всю мощь своих легких, и я вздрогнул. — Что, что⁈

Белка сидела у меня на плече, сцепив лапки по обе стороны от своего крошечного рыльца, как мегафон. Лина нетерпеливо стучала задней лапой мне по плечу, заглядывая в глаза. Затем она начала пищать и агрессивно жестикулировать.

— Ладно, ладно! Прости! Да, конечно мы можем пойти позавтракать. Расслабься, — выдохнув, рассмеялся — я был рад, что к Ангелине вместе с аппетитом вернулось её дерзкое поведение, которое меня так умиляло. Поднявшись на ноги, нежно погладил белку. Немного кружилась голова, но я отогнал это ощущение и посмотрел на груду бракованных деталей.

— Я только быстро оставлю записку, — сообщил Ангелине, не желая, чтобы она снова накричала на меня за то, что заставил её ждать. Озорница высунула язычок, и я, усмехнувшись в ответ, написал объяснение для следующей смены ремонтников.

В животе у меня громко булькнуло, и Ангелина защебетала.

— Да, мамочка, ты как всегда абсолютно права. Завтрак — самый важный приём пищи за день, — ответил ей. Странно, но эти сэндвичи перебили аппетит и есть почти не хотелось. Но, видимо, медитация сожгла все мои запасы и теперь, когда белка напомнила о еде, почувствовал, что неплохо было бы и перекусить.

Тихонько напевая себе под нос, двигался по направлению к камбузу. Ангелине, похоже, нравились мои музыкальные экзерсисы, и она принялась щебетать вместе со мной. В иллюминаторах, изредка встречающихся в коридоре, было видно, что небо снаружи постепенно светлеет, а это означало, что я провёл в медитации больше половины ночи.

Команда камбуза уже работала вовсю, подавая на завтрак что-то вроде блинов, мука для которых была сделана из какого-то молотого ореха. Такое меню привело Ангелину в несказанный восторг: она нетерпеливо подпрыгивала у меня на плече, пока я нагружал поднос едой. Положив рядом ещё несколько слабо флуоресцирующих бананов, направился к свободному столику.

Едва только поставил поднос на стол, как Ангелина молниеносно слетела с моего плеча и принялась за свою порцию. По вкусу оладьи очень напоминали кешью, а в сладком сиропе чувствовался привкус соли. Странно, но это почему-то улучшало их вкус. Белка настороженно смотрела на мою руку, если она приближалась к оладьям ближе, чем на полметра, и я предпочёл сосредоточиться на фруктах.

— Так необычно, что бананы на вкус совсем как яблоки, — сказал Ангелине.

Она посмотрела на меня со ртом, плотно набитым оладьями и молча пожала плечами. Я усмехнулся и, взяв сироп, осторожно капнул немного на фрукты. Когда надкусил банан, политый им, то простонал от наслаждения: — О, Боже, это действительно похоже на карамельное яблоко!

И в этот момент напротив меня неожиданно появилась Анна.

— Что? Подожди, что это? Можно мне попробовать? Это взгляд на меня или на еду? — вопросы посыпались, как горох из дырявого мешка, и я, воспользовавшись моментом, быстро отправил ей в рот немного фруктов с сиропом. Она издала долгий стон и уставилась на меня: — О-о-о, это почти так же вкусно, как торт…

— Да, с твоей стороны это весьма высокая оценка.

Эльфийка покраснела, а я через стол протянул руку и сжал её ладонь: — Скучал по тебе.

— Я тоже по тебе скучала! Очень рада, что ты наконец-то встал на ноги. Чувствуешь себя лучше? — Анна смотрела на меня, практически вибрируя на своем месте. Казалось, она сейчас перепрыгнет через стол и сядет мне на колени.

— Да, Лилия… помогла мне восстановиться. Хотя это отняло у неё много сил, и сейчас они с Антониной отсыпаются после бессонной ночи.

Анна внимательно изучила моё лицо, её лавандовые глаза сузились, уголок губ дрогнул в улыбке: — Иван Стрельцов, ты извращенец. Ты умудрился соблазнить женщину, лежа на больничной койке?

— Даже не мечтал об этом… — ответил ей, притворно вздохнув.

— Весь этот мир — великая комедия, но никто не понимает этого, — подумал я, и, наложив небольшое заклинание уединения, начал рассказывать Анне о том, что произошло ночью.

Глава 19

Несмотря на то, что мне пришлось умереть и возродиться вновь, я не был готов к тому, что жизнь может стать по-настоящему странной. Мне уже приходилось раньше слышать такое выражение «кошка в течке», но не думал, что придётся испытать его на собственной шкуре. Конечно, Лилия делает удивительные вещи для усиления моей концентрации, но когда она опускается на колени напротив меня, пока я варю зелье, трудно удержать своё внимание на точном взвешивании ингредиентов. Не говоря уже о том, что Ангелина начала больше времени проводить с Лиззи, чтобы не видеть парад озабоченных.

Лилия с довольным видом расхаживала по лаборатории. Её юбка всё ещё была немного задрана после последнего проявления желаний, а хвост вилял от самодовольства. Мне начинает казаться, что она делает это специально.

— Лилия, — начал я. Она повернулась ко мне лицом и сцепила руки за спиной. То, как она наклонилась вперед и выпятила грудь, должно быть, было намеренным. К тому же она стала носить более открытые спереди платья — её декольте было выставлено на всеобщее обозрение.

— Я заметил, что ты, кажется, часто… перехватываешь меня, когда я иду проводить время с другими людьми.

Её уши повернулись назад, и она на мгновение опустила взгляд. Затем её хвост взметнулся вверх вдоль позвоночника и распушился.

— Просто… у тебя особый талант к зельям, и я считаю, что его нужно развивать, — промурлыкала она.

— Но это простое совпадение означает, что я провожу меньше времени с Анной, Антониной и Алисой.

Хитрые глаза Лилии забегали с места на место, она фыркнула, глядя на вентиляционный колпак: — Не понимаю, о чём ты говоришь.

— Лилия…

Женщина скрестила руки под грудью, и я видел, как она поднимает и сжимает её между бицепсами, чтобы она сильнее выделялась. — Ну, нет! Хватит! Ты больше не будешь мешать мне! — подумал я. А вслух сказал: — Прошлой ночью ты пришла в мою комнату и свернулась калачиком на моей кровати, а потом «случайно» столкнула с неё Лиз так, что та упала.

Лилия надулась: — Зачем тебе нужно проводить с ними время? Разве меня недостаточно? Когда она прикусила губу и повернулась, чтобы посмотреть на меня, в голове всплыл образ Кота в сапогах: огромные жалобные глаза, уши прижаты к черепу. Я вздохнул и почесал пальцами основание своих рогов: — Во-первых, я их люблю, так что просить меня выбрать тебя, а не их — это как-то по-дурацки. Во-вторых, я понимаю, что у нас не было достаточно времени, чтобы установить основные правила, но ты не можешь выгнать других женщин, и ты не сможешь их заменить.