Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах - Март Артём - Страница 4

– Сколько тут уже живу, – проговорила Вика и отпила немного прохладного фруктового чая, – все никак не привыкну к прислуге. Раньше все как-то сама да сама. А теперь вот даже не готовлю.

– А заявление-то написала? – отвлекся я от своих мыслей о черной книге.

– Угу, – вздохнула она, – уволят через две недели.

– Займись своим здоровьем, – встал я с небольшого креслица, – особенно психологическим. Тебе нужно покончить с нервозностью.

– Я стараюсь медитировать каждый день, – закивала она.

– Я пойду в библиотеку.

– Работать? – Тома отняла взгляд от книжки по артефакторике, – так поздно?

Уже несколько дней она изучала медальон Ордена Новой Маны, который я забрал у Елены Петриной еще на дуэльном фестивале. Тома пыталась понять, как он действует и как искусство личной трансгуманизайии вышло за пределы рода Орловских.

– Полистаю черный дневник еще немного.

– Не увлекайся им, – встала Тома и подошла ко мне, – иногда я боюсь, что ты можешь из него не вернуться, – проговорила она полушепотом, – что твое сознание останется внутри этой жуткой книжки.

– Не засиживайся, Стас, – не ответив Томе, бросил я взгляд на братика, развалившегося прямо на ковре у пустого камина и читающего какую-то книжку про магических существ.

– Хорошо, Игнат, – поднял он на меня глаза.

– Игнат, – остановила меня Тома, – я волнуюсь.

– Все будет хорошо, – улыбнулся я девушке.

В библиотеке было тихо. Лишь шуршание пустых страниц черной книги прерывало эту тишину время от времени. Видение, что я видел, открыв дневник, все еще было тем же.

Каждый раз, погружаясь внутрь, я подмечал все новые и новые мелочи. Новые особенности и детали, которых не видел раньше. Однако ни одна из них не меняла картину в целом. Не делала ее яснее. Каждый раз, все повторялось.

– Секреты проекта “Геката”, – закрыл я книгу, – как же их раскрыть?

Пока что работа в библиотеке не дала внятных плодов. Информации в книгах и свитках по снологии было так много, и она была столь противоречива, что разобраться в этом стало просто невозможно.

Оставалось лишь два варианта: встреча со снологом, которую организовывал мне Денис Фомин, и девушка-кошмарница, что приходила в себя в госпитале.

Причем ставку я делал именно на нее. Ее сила была невероятной. Манипулировать снами других людей таким образом было недоступно снологам. Обычная снология – это работа с человеком, его сном и его разумом внутри сна. Сон можно изменить. Человека в нем можно изменить. Но чтобы эти изменения влияли на действительность… такое снологом недоступно. Как считалось раньше. Но эта девочка нечто совершенно другое. Она – снящая иного порядка.

– Можно? – со скрипом открылась дверь в библиотеку, – уже поздно. Что не спишь? – проговорила Тома.

– Входи, – разрешил я, – могу задать тебе тот же вопрос.

Девушка вошла, и я улыбнулся, потому что Тома была в прозрачном пеньюаре, сквозь который просвечивало красивое бежевое белье. Несколько смущенно она вошла внутрь.

– Не спится, – загорелась она румянцем, обняла плечи.

– Что ты задумала? – хмыкнул я.

Совсем недолго девушка колебалась, потом поправила сползающую на изящное плечико, бретельку и уже решительнее пошла ко мне.

– Я… я хочу поговорить, – села она на кушетку, что была справа от стола.

Девушка выглядела робкой: взгляд опущен, румянец на лице, сжавшаяся и напряженная поза. Я обратил внимание на ее ножки: красивые широкие бедра, изящные голени, маленькие ступни – все это радовало глаз.

– О чем?

– О… нас. Нас с тобой, Игнат, – подняла она глаза, посмотрела решительнее.

Я вздохнул, улыбнулся ей.

– Разве есть мы?

– В моей голове… – Сглотнула девушка, – в моей голове да. Есть. Я постоянно думаю о тебе. Уже давно сама не своя. Это странно, – хохотнула она растерянно, – ты в теле, которое младше меня на два года, но душа твоя, Павел Замятин, старше на все десять, – она подняла глаза, – и это видно. По тому, как держишься, что делаешь, как говоришь. Когда… – она засмущалась, – когда я думаю о тебе, внутри все горит. Ты не выходишь из моей головы. Но… но я знаю, что у тебя есть та, ради которой ты затеял все, – она развела руками, – все это! Твоя Екатерина, которую ты так стремишься вернуть.

– Она моя невеста, – сказал я добродушно.

– Я знаю, – поджала она губки, – и я… я не знаю ее лично, но если честно, уже ненавижу… Одна лишь мысль, что ты не мой, заставляет меня… заставляет… – всхлипнула она.

Внезапно за моей спиной грохнуло. Расплескался звон стекла, и раздался треск дерева. Я вскочил, обернулся. Огромный серогрудый ворон выбил окно своим телом. Вынес всю раму, грохнулся на пол библиотеки, словно бы без сил. Мне показалось, только на миг показалось, что он изранен. Было непонятно: блестит ли на нем кровь, или это играет светом черное перо.

Тома крикнула. Ворон протяжно каркнул, вставая на когтистые лапы.

– Это он! Он! – кричала Тамара, – это…

– Виктор Орловский, – процедил я сквозь зубы, извлекая проводник.

Глава 3

– Прошу! Не убивай! – Виктор почти сразу принял человеческий облик.

Я приблизился к нему, указал проводником.

Он выглядел плохо. Одежда – сплошные лохмотья, испачканные кровью. Отросшие волосы сбились в грязные сосульки. На угловатом, еще более похудевшем и грязном лице, чернела двухнедельная щетина. Казалось, его долго держали в заточении.

– Почему? – застыл я перед ним, а проводник раскалился в руках, – почему бы мне тебя не убить? Назови хоть одну причину.

– Я… – он выглядел измотанным. Изорванные и грязные штаны напитывались кровью на правом бедре, – я был у Сновидца в плену.

– Сновидца? – нахмурился я.

– Да. Предводителя братства Роялистов. Попал туда, когда проиграл бой с тобой и отрекся от них. За это Сновидец пленил меня. Сегодня я сбежал. Сбежал, чтобы сказать, что ночью на Предлесье нападут силы роялистов!

– Штурм моего имения? – нахмурился я, – откуда знаешь?

– Сновидец сказал. Он намеревался сгноить меня в темнице, – Виктор хотел было встать, но я не разрешил. Он так и остался сидеть на полу, среди осколков стекла, – но сначала вылечил, чтобы я не умер от ран до встречи с ним, а потом явился, сказал, что сегодня ночью все мои племянники умрут, а я сдохну в магической темнице от голода, зная все это. Он ублюдский садист!

– Звучит подозрительно, – холодно сказал я, – сегодня нападение и сегодня же отпустил?

– Это случайность, – помотал головой Виктор, – все это случайность! Чтобы я мог освободиться, хороший человек рисковал жизнью, – Виктор опустил глаза, – проклятье. Надеюсь, но жива.

Я поджал губы, задумчиво посмотрел на Виктора.

– Тома, – позвал я девушку, и та аж вздрогнула.

Она так и продолжила сидеть на кушетке, поджав ноги и закрывшись от нежелательного взгляда.

– Да, Игнат?

– Позови охрану. Арестуем Виктора, пока что, – я поджал губы, – не знаю, можно ли верить твоим словам, – я обратился к дяде, – но перестраховаться нужно.

– В библиотеке есть артефактная система защиты! Мы можем укрыться здесь! – вскочила Тома.

– Верно, – я кивнул, – спрячем вас в безопасном месте, на всякий случай. Я останусь внизу и буду встречать гостей. Если, конечно, они явятся.

– Что?! Один?! – Тома тронула губы.

– Явятся. Это будет массированный штурм, – мотнул головой Виктор, – их будет много.

– Свяжемся с Фомиными! – Предложила Тома.

– Если он лжет, – я кивнул на Виктора проводником, – то мы потеряем лицо.

– Я не лгу, Павел, – посмотрел он мне в глаза и выдержал взгляд, – поверь, прошу! Если хочешь, я буду защищать Вику и Стаса с оружием в руках! Бок о бок с тобой! И оружия не надо! – он сжал кулаки, – я буду выжигать роялистов голыми руками!

– Весть о нападении может быть дезинформацией, – задумался я, но потом все же решился, – к черту лицо. Если дому может угрожать опасность, мы не будем сидеть сложа руки. Тома?