Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Раскаты грома (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

— А третья? — поднял бровь Аркан. — Третья половина?

— Не бывает третьей половины, ваше высочество… — неуверенно проговорил тарвальский баннерет, знаменитый Кровавый Цирюльник. — Откуда ей взяться?

— Зная моего папашу… — начал Аркан, но тут же прервался, засмотревшись на некое масштабное действо развернувшееся как раз на другой стороне Эдари, куда копыта лошадей дружины Буревестника должны были ступить с минуты на минуту.

Там раскинулась ярмарка: шатры, повозки, жаровни с мясом, выпивка, музыканты… Понятное дело — крестьяне продавали зерно и скот, торговцы предлагали им ремесленные изделия, соль, полезные мелочи и инструменты. Однако, в отличие от привычных Рему с детства сельских торжищ, территория здесь была огорожена рогатками! Совсем как военный лагерь. И у единственного входа собралась большая толпа народу с вьючными животными и повозками. В основном — мужчины, одетые очень характерно: камизы, шоссы, чеп… Оптиматы?

— Это еще что за чертовщина? — удивился Рем.

— Так указ деспота, — пояснил Скавр. — На ярмарки теперь всех подряд не пускают.

— Вот как? — Рем действительно увидел с десяток воинов в черных аркановских коттах, которые по какому-то принципу фильтровали людей, одних пропуская, других — спроваживая к черту после порции ругани, третьих — направляя к реке. — И в чем суть нововведения?

— По всему герцогству… Хм! По всей деспотии перестали пускать в присутственные… Да и вообще — в любые общественные места немытых и нечесаных людей. И нелюдей! Будь ты хоть трижды эльф, если руки у тебя не вымыты и меж пальцами — короста, то ты пойдешь к черту! Или — если по волосам ползают вши!

— Однако! — дернул головой Аркан. — Дискриминация по гигиеническому признаку? Такого свет еще не видывал. И что, наши земляки-оптиматы прям сразу кинулись мыться?

— А вы сами посмотрите… Одно дело — присутственные места, всякие муниципалитеты и конторы, там этих самых, прости Господи, земляков и днем с огнем не встретишь, и другое — осенние ярмарки! Вы спрашивали про третью половину? Вот она, ваша третья половина.

Дружина Буревестника уже приблизилась к месту событий достаточно, чтобы убедиться: действительно — у ярмарки назревал серьезный конфликт. Оптиматские крестьяне сгрудились в кучу перед стражниками и орали указывая на возы с продукцией и на торговые ряды.

— Чинш? — спросил Аркан. — Они впервые продают всё сами, да? Первое лето без барщины — и такая засада! Мало того что с места сдернули, так еще и мыться заставляют… Какое досадное недоразумение.

— Хо-хо, пусть привыкают, грязнули! — раздался комментарий от кого-то из дружинников, и тут же посыпались все обидные прозвища, которыми ортодоксы награждали своих соседей оптиматской веры: — Тухлятина, свинтусы, навозники!

Отмена обязательных отработок на полях феодала и введенный вместо этого указом единый денежный налог и так вызвал настоящие глобальные потрясения в оптиматской части аскеронского общества. И если прогрессивные аристократы типа дю Керванов, Варнифов или Инграма и сами уже давно ввели практику сдачи земли в аренду крестьянам в обмен на звонкую монету, то дремучая часть сельских оптиматов была задета за живое. Такая смена привычного уклада! А теперь еще и руки мыть надо! И не только руки — в принципе, если стражник чувствовал, что от желающего продать зерно или овощи на ярмарке плохо пахнет — он отправлял его прямиком к реке, мыться и стирать одежду. И это вызывало целую бурю недовольства.

Глупости? Куда там! Забитые и необразованные представители «третьего сословия» (тех, кто работает) были уверены, что еретики-ортодоксы таким образом хотят заставить их сотворить какие-то свои дьявольские обряда и погубить бессмертные оптиматские души. И одной только искры недоставало, чтобы недовольство не превратилось в откровенный бунт.

Аркан направил коня в самую толпу, Негодяй гарцевал на месте, косил дурным глазом, издавал странные звуки, распугивая оптиматских крестьян-вилланов.

— Я — Рем Тиберий Аркан, герцог Аскеронский! — выкрикнул Буревестник и взмахнул знаменем, с которого щерился жуткой ухмылкой Красный Дэн Беллами. — Вижу, мои добрые подданные, у вас возникло непонимание с людьми деспота?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Люди деспота» заметно расслабились: черные котты и черные знамена, да и громогласное представление герцога дали им понять — прибыло подкрепление, и теперь многосотенная толпа оптиматов не сможет их смять. С другой же стороны… Один Бог знает, чего ожидать от сумасбродного молодого Аркана!

Оптиматы, которые еще не прошли сквозь фильтр стражников, и те, которые отказались мыться, собрались в кучу и буйно что-то обсуждали, а потом вытолкнули мужика, дородством и качеством одежды явно выделяющегося из толпы. Этот виллан в лихо сдвинутом набекрень кале, который едва держался на сальных волосах, низко поклонился, едва ли не метя кудлатой бородой дорожную грязь, а потом забубнил, постоянно оглядываясь на своих единоверцев:

— Вашество Аркан, это самое, как батюшка-деспот вашества-то повелел деньгой платить, а не отработки сеньору делать, так мы собрав урожай и повезли на ярмарку, чтобы и в казну-то и сеньору, и церкви-матери оптиматской положенное отдать. А люди предвосхитительства деспота не пускают! Не велено, говорят, честному оптимату на ярмарку ехать, зерно и картофель торговать!

— Вот как? — нахмурился Аркан и грозно глянул на стражников в черных коттах.

Старший из них, судя по нашивкам — сержант, тут же подкинулся:

— Ваше высочество, да мы…

— Пусть он говорит! — погрозил пальцем Буревестник. — Он такой же мой подданый, как и вы, верно? Как звать тебя, добрый поселянин?

Дружинники Аркана, хорошо знающие своего господина, уже переглядывались встревоженно — такой тон означал крайнюю степень бешенства. Но «доброму поселянину» это было невдомек, и незнакомому сержанту деспотской стражи — тоже.

— Оскар, вашество, — увидев, как грозный герцог дал укорот служивому, оптиматы явно оживились. — Я староста Шеврю-Барбю, у нас большая деревня, на триста дворов! Не пустили нас на ярмарку, почти никого! Так все и было, клянусь Фениксом! Так он и сказал: ежели не соблюдаете вы, гиены, правила, и не скребете тело свое, и не становитесь как ортодоксы — то всё, нет вам пути на ярмарку, и ничего вы не продадите! Мол ваш, оптиматский дух противен нам, и вы свою мерзость оптиматскую на ярмарку не пронесете! И что это теперь — нам от веры нашей отказываться? Или налог не платить? Герольд проезжал по градам и весям и возвещал что ныне это… Свободное вероиспытание! Никакого ущемления! Так как же оптиматский дух им мерзок?

Закончив, староста Оскар уставился себе под ноги.

Сержант явно имел много чего сказать по этому поводу, но держался, помня строгий взгляд герцога. Аркановские люди давили ухмылки — они-то знали разницу между «гиеной» и «гигиеной», независимо от вероисповедания, при таком-то господине с квартирмейстерскими замашками и маниакальной страстью к чистоте, приобретенной после гребной практики в пиратском трюме. Сам же Буревестник медленно выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.

— Я не знаю, Скавр, — проговорил он. — Есть ли смысл что-то объяснять или это такая же дурацкая затея, как попытка пробить лбом гранитную стену?

— Если мы не будем пробовать — то чем мы отличаемся от Синедриона? — парировал Цирюльник. — Хотите — я попробую?

— Я сам, — сделал жест рукой Аркан, спрыгнул с коня, а потом взглядом нашел среди своих людей одного ортодокса, одного оптимата и одного популяра, и мотнул головой, призывая приблизиться.

Дружинники выехали из строя и спешились следом за Буревестником. Толпа недоуменно смотрела на них, ожидая развязки.

— Сержант, вы пустите этих людей на ярмарку? — очень надеясь, что служивый все поймет правильно, спросил Рем.

— Ваше высочество, — с достоинством проговорил стражник. — У меня приказ его превосходительства — проверять соблюдение правил личной гигиены, дабы не допускать распространения заразы, у всех и каждого.

— Гиены… — прошел шепоток по толпе оптиматов. — Заразы!