Маг для особых поручений - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 36

Но скоро, скоро придет время Созидания, и тогда вся вселенная содрогнется перед Силой Творца!

ОН усмехнулся и снова посмотрел в спину скачущему впереди спутнику. Прислушался к дыханию того, кто чуть отставал.

Пешки. Простые пешки в ЕГО игре, они думают, что от них что-то зависит.

Две пешки думают, что едут спасать мир, а две других… Ну хорошо, хорошо. Они, пожалуй, не пешки, а, скажем, ладьи… думают, что собираются разрушить мир, чтобы создать свою собственную вселенную.

«Власть над смертными»! «Спасение мира»! Все живые существа любят придумывать себе сказочки, которые больше похожи на бред! Но неважно, во что верят ЕГО пешки и ладьи. Важно лишь, что они ни на шаг не отходят от намеченного ИМ плана.

Правда, чтобы контролировать ситуацию, ЕМУ пришлось лично присутствовать на Ксантине и даже стать постоянным, бессменным спутником некоторых из своих фигур.

Но ЕГО Цель близка. А потом…

С каким наслаждением ОН расправится с некоторыми из своих нынешних помощников! Каким изощренным пыткам ОН их подвергнет! Как будет наслаждаться их криками и мольбами о помощи!

ОН хищно усмехнулся, благо из-за дождя невозможно разглядеть выражения лиц. Спасибо дождю, что можно хоть на миг сбросить носимую ежедневно маску вежливости, прикидываясь, будто ЕГО спутники действительно ровня ЕМУ. ЕМУ – будущему Творцу Мироздания!

…А дождь все шел и шел. Три закутанные в сети дождя всадника погоняли коней, спеша поскорее выбраться из мокрого, неприютного леса…

Часть вторая

МАГ

1

Я амечи, мое настоящее имя Эрхал. Вода – моя родная стихия, мое второе «я». Это не означает, что я не в состоянии «плеваться» огнем или плести всевозможные заклятия воздуха. Конечно же мне подвластны и другие стихии. Но Вода – моя сущность, часть тела, как рука или нога. Я Повелитель Воды. Не зря при встрече Миссел потребовал, чтобы я вызвал дождь. Он хотел убедиться, что я делаю это без помощи магии. Для меня вызвать дождь то же самое, что для обычных людей, к примеру, улыбнуться – действие естественное и вполне обыденное.

Кстати о Мисселе. Наша «случайная» встреча очень удивляет и тревожит. Ну прикиньте сами: много ли шансов столкнуться нос к носу двоим Изначальным в таком огромном мире, как Ксантина?

Конечно, есть множество миров, которые амечи и дейвами просто кишмя кишат, там их можно встретить буквально на каждом шагу, но Ксантина явно не из их числа. Думаю, на всю Ксантину нас таких всего двое – я и Миссел. Тем более подозрительной выглядит наша встреча. Разве что ее заранее готовили. Но тогда возникают неизбежные вопросы: кто и зачем? На первый вопрос напрашивается ответ: Миссел. Но я не сторонник поспешных выводов.

Размышляя об этом, я вышел из гостиницы «Дары Небес» на ночную, освещенную масляными фонарями улицу и жадно вдохнул полной грудью запах приближающейся осени. И хотя деревья еще не потеряли зеленого глянца, неуловимые признаки свидетельствовали: лету конец. Об этом говорила усиливающаяся к ночи прохлада, прощальное курлыканье журавлей и груженные зерном и овощами крестьянские обозы, которые вереницей потянулись в Малку – столицу Беотии, где мы обосновались на время.

Не люблю осень. Она навевает на меня тоску. А тоска – опасное чувство для Волшебника, идущего по Дороге Миров. Она внушает апатию, усыпляет бдительность и мешает вовремя отразить направленный на тебя удар. Лучшее лекарство от тоски – веселая пирушка в компании друзей или страстная ночь с любимой. Но, к сожалению, ни то ни другое мне сейчас недоступно. Придется справляться как-то по-другому, например подумав о деле. О мире, где Некто затеял свою непонятную игру против Богов. Впрочем, против Богов ли?

Вообще-то вся ситуация на Ксантине выглядит более чем странно.

Некто разрушает Храмы Богов. Зачем? Ведь таким образом он только привлекает к себе внимание нынешних Хозяев Вселенной. Если бы Черный Незнакомец действительно хотел расколоть мир, ему нужно было бы потихоньку накопить силы, а затем провести один-единственный разрушающий обряд так, чтобы Богам стало поздно что-либо предпринимать. Но он как будто выставляет себя напоказ: я здесь! Сразитесь со мною, Боги!

Странность вторая. Миссел прав: почему Боги прислали в этот мир меня – Ученика, пусть и лучшего, но все же с ограниченным запасом магических сил? Если Некто угрожает Богам, те должны были прислать сюда Бога. Или Богам все равно и они не чувствуют угрозы? Считают Черного неспособным помериться с ними силой? Но Проклятые же испугались. А они не менее могущественны, чем Боги. Они не пожалели жизни двоих, чтобы попытаться выяснить подноготную Незнакомца. Они встревожены и обеспокоены – Миссел не врет, вранье я бы сразу почувствовал.

Так почему же в данной ситуации так беспечны Боги?

И последняя странность. Она связана с Темьяном. Этот парень не так-то прост. От него за версту несет силой. Да не урмачьей, а… Если бы я не боялся прослыть параноиком, то сказал бы, что она в чем-то сродни моей и Миссела. В этом оборотне из провинциального мирка чувствуется сила… Изначальных! Но возможно ли такое?

Загадок полно, и все без ответов. Но мне обязательно нужно их разгадать…

– Разгадаешь, куда ты денешься, – в ответ на мои мысли отозвался Миссел.

Он неслышной тенью встал за спиной и раскурил курту, местную разновидность сигар, довольно мерзкую штуку, на мой вкус. А уж источаемый ею вонючий дым!..

– Потерпишь, – повеселел Проклятый.

«А ты невежлив, – подумал я. – Влезать в мысли будущего Бога без разрешения…»

«А ты не забывай ставить защиту, – перешел он на мысленную речь и осклабился. – Кстати, ходили слухи, что ты не очень-то жаждешь становиться Богом. Предпочитаешь оставаться Волшебником для особых поручений… Вроде у вас там даже по этому поводу бушевал страшный скандал… Упоминалось имя… Динантра… Нет?»

«Да», – мысленно сказал я, но мой разум уже за надежным укрыт барьером, и Миссел не услышал ответа.

2

…Верховный Бог не терял божественного величия даже в гневе. Вернее, раньше не терял. А мне удалось привести его в такое бешенство, что сейчас он напоминал утратившего последний разум крестьянина, у которого наглые воры увели из-под носа единственную и очень любимую корову: всклокоченная борода, белое от ярости лицо, выпученные гиацинтовые глаза и пена в уголках рта.

– Ты… ты… – шипел Ювис. – Ты… ты… – Он все никак не мог подобрать для меня подходящие оскорбления.

– Я не раскаиваюсь, – прошептал я, еле живой от страха.

– А!!! – взревел он, и в меня ударила хлесткая болезненная молния.

Я сжался, втянув голову в плечи. Я мог уклониться от удара, но колоссальным усилием воли заставил себя остаться на месте – прямо на пути его ярости. Вспышка! Молния прошла по касательной, оставив на плече глубокий болезненный порез-ожог. Мне удалось сдержать стон.

– И каково это, а? Получать удары от своих?! Нравится?! – прорычал он и снова вытянул в мою сторону руку. Вытянул медленно, демонстративно, а между его пальцами снова засветился голубоватый разряд. На этот раз он целился в голову. В глаза.

Я сглотнул и еле удержался, чтобы не выставить защиту. Глаза – единственная часть тела амечи, которую невозможно восстановить. Конечно, можно видеть не только глазами, но дело даже не в зрении. Глаза – средоточие стихии, а без стихии мы никто.

– Предатель! Ублюдок! Трусливый щенок! – Ювис брызгал слюной, а молния на его пальцах все сгущалась и темнела, набирая силу.

Я криво ухмыльнулся. Что ж! Предатель – да, с этим не поспоришь. Ублюдок – вопрос остается открытым, но что касается труса… Тут он был неправ – кем-кем, а трусом я не был. Даже мой самый злейший враг не смог бы обвинить меня в трусости. Недаром за три сотни лет ученичества ко мне крепко прилепилось прозвище «волшебник для особых поручений». Их действительно было множество – особых поручений.