Маг для особых поручений - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 31

Темьян задумался:

– Кайя, а если начать шантажировать Бродаря этим домом? Раз он его скрывает, то дело там явно нечисто. Я пригрожу, что расскажу обо всем Свирину, если Бродарь не даст тебе вольную.

– Да? И куда я пойду с этой вольной? В какой-нибудь бордель?

– Нет, зачем. Ты будешь со мной.

– Ты мне очень нравишься, Темьян, но разве у тебя есть дом, деньги?

– Будут. Я… – Темьян еле удержался, чтобы не выпалить: «Я врал всем здесь. Я могу принимать четыре боевых обличил. Четыре! Такие, как я, в армиях королей на вес золота!» Но в последний момент что-то удержало его, намертво сковав гортань. – Я… Я вступлю в армию короля и очень быстро разбогатею. А ты… станешь моей женой.

Кайя приподнялась на локте и заглянула ему в глаза:

– Темьян, ты прячешься от кого-то, да?

Он замялся:

– Вовсе нет, с чего ты взяла? И ты мне не ответила.

– Я подумаю, ладно?

Пропели петухи. Наступило утро. Кайя быстро начала одеваться.

Следующие несколько дней они не встречались. Зато сюрприз ждал Темьяна в амбаре: кузнец Шатуба желал драться с ним.

Помня первый неудачный бой, Темьян атаковал сразу, едва прозвучал сигнал к началу. Но в том месте, куда со страшной силой летел его кулак, Шатубы не оказалось. Он почему-то очутился гораздо левее, почти за спиной Темьяна, хотя так быстро переместиться не мог просто физически. И тем не менее все обстояло именно так, о чем свидетельствовал несильный, а скорее обидный тычок по почкам урмака. Кузнец дал время Темьяну развернуться и ударил снова, на этот раз в область солнечного сплетения. Темьяну удалось локтем блокировать кулак противника, и он попытался перейти в контратаку, но все его усилия были напрасны – кузнец двигался прямо-таки с нечеловеческой быстротой, заставляя Темьяна постоянно искать его на площадке. При этом кузнец время от времени лениво долбил урмака по разным частям тела, играя с ним как кошка с мышкой.

Темьян начал уставать первым. Его дыхание участилось, пот катился градом, а Шатуба даже не запыхался. Во взгляде урмака все чаще сквозило отчаяние – он отчетливо понимал, что находится полностью в руках противника и тот может добить его в любой момент, как только наиграется. И все же сдаваться Темьян не собирался. В какой-то миг, обретя второе дыхание, он почти дотянулся до кузнеца прямым слева, но тот сбил его с ног несильным, как вначале показалось Темьяну, хлестким ударом раскрытой ладони в грудь, чуть пониже шеи. Удар оказался очень странным – словно прошла мягкая воздушная волна, которая моментально унесла все силы урмака, превратив его в «сухой послушный лист на ветру».

Тяжело дыша, изумленный Темьян упал на песок, который мгновенно стал мокрым от пота. Шатуба молниеносным движением наклонился над ним и слегка сжал двумя пальцами левую ногу побежденного чуть повыше колена. В тот же миг у Темьяна перехватило дыхание от боли – казалось, будто чудовищная сила напрочь оторвала его ногу. Корчась в судорогах, он прочувствовал каждый нерв, каждую артерию, разорванную немыслимой силищей, видя перед собой внимательное лицо кузнеца, окрашенное брезгливым веселым любопытством, и только после этого потерял сознание.

Очнулся Темьян в дальнем углу амбара на полу у стенки. Над ним хлопотала Лодда. Рядом стоял Шатуба.

– С чего ему вдруг сознание терять? – лицемерно говорил кузнец. – Я вроде и не бил. Так, толкнул легонько.

Девушка сердито зыркнула на него огромными голубыми глазищами и снова зашептала наговор. Может, благодаря наговору боль в ноге у Темьяна утихла, но перед глазами еще плавали огненные круги, а дышать приходилось часто-часто, с трудом сдерживая стон.

– Ну как ты? – спросил кузнец, заметив, что Темьян пришел в себя.

– Почему?..

Кузнец предостерегающе нахмурился и покосился на Лодду. Темьян понял и заткнулся.

Через некоторое время девушку позвали к следующему пострадавшему. Кузнец присел на корточки рядом с Темьяном:

– Болит?

– Да-а-а! – простонал урмак.

– Будет болеть до утра, причем скоро боль усилится настолько, что ты снова потеряешь сознание.

– За что?!

– За Соланну, разумеется! – Пирс Шатуба вроде даже удивился. – А ты думал, что спать с чужими женами – сплошное удовольствие?

Темьян покраснел. Кузнец усмехнулся:

– Травмы не будет, не бойся. Я просто пережал тебе нервный центр. К утру нога полностью восстановится. В мои планы не входило тебя калечить. Ты не так уж и виноват, парень. Мы с Соланной давно уже каждый сам по себе. Я ведь тоже небезгрешен, каюсь, люблю разнообразие. Да и у нее уже полселения в любовниках переходило. Не ты первый, не ты последний. Обычно я к этому спокойно отношусь. Но ты… Ты взбесил меня невероятно!

– Чем же? – Выплюнув вопрос, Темьян скривился от очередной болезненной судороги.

– Да тем, что в этой грязи ты умудрился остаться чистым. Сохранил наивность и достоинство. Не разучился краснеть. Не озлобился. Может, по молодости лет или по глупости. – Пирс Шатуба потер мозолистыми руками лицо. – Ладно, вставай, я отведу тебя на сеновал или где ты там ночуешь в доме Свирина, пока снова не потерял сознание.

Темьян с трудом встал, опираясь на его плечо. Перед глазами все плыло от боли. На ногу невозможно было наступить, казалось, в ней засели раскаленные, острые иглы. Не выдержав, он застонал.

– Терпи молча, – жестко усмехнулся кузнец, – это входит в твое наказание. Застонешь, сделаю то же самое со второй ногой.

Темьян подавился стоном и до крови закусил губу. Он не помнил, как они добрались до сеновала, но за всю дорогу не проронил ни звука. Ему становилось все хуже. Но один вопрос не давал ему покоя. Перед тем как рухнуть в сено, он прохрипел:

– Ты научишь меня этой науке?

Кузнец с интересом поглядел на него:

– В ученики просишься? После всего?

Темьян кивнул. Шатуба неприятно усмехнулся:

– А не боишься, что наказание еще не окончено и ты перепробуешь на себе все болевые спайки по очереди?

– Если перепробую, значит, заслужил, – скривился от боли Темьян, надеясь, что кузнец примет его гримасу за бесстрашную усмешку. – Ты имеешь право так поступать со мной.

Кузнец с новым выражением взглянул на урмака:

– Да, Соланна права, ты редкий экземпляр, Темьян! Ладно, научу. Только, чур, науку мою никому не передавать – такое условие.

Темьян кивнул и с облегчением упал в сено. Силы его были на исходе, но перед кузнецом он собирался хорохориться до конца.

Шатуба пошел к выходу. Уже стоя одной ногой снаружи, он оглянулся и сказал:

– Кстати, можешь продолжать встречаться с Соланной. И не говори ей про свое наказание. Если она узнает, прибьет меня на месте.

Темьян нашел в себе силы понимающе улыбнуться и потерял сознание.

23

С тех пор кузнец стал преподавать ему науку «Ласкового касания» – древнее искусство таинственных Белых Волшебников, Мастеров Жизни и Повелителей Пространств. В амбаре они между собой больше не дрались.

Так прошел почти месяц.

Темьян продолжал убеждать Кайю бежать с ним в город и стать его женой. Та боялась, тянула время и просила подождать. Сама же подробно расспрашивала о его прошлой жизни, семье и способностях. Темьян рассказывал не обо всем. Не то чтобы он не доверял Кайе, но какая-то сила удерживала его от излишней откровенности.

Однажды к Темьяну подошел Бродарь. Урмак напрягся, ожидая скандала. Слава Богам, поблизости никого не было.

– Ты хорошо дерешься, урмак, – обычным заискивающим тоном проговорил Бродарь, с приторной улыбочкой заглядывая снизу вверх в лицо Темьяну.

Чистоплотного урмака слегка перекосило от омерзения, когда он разглядел в неопрятной бороде селянина хлебные крошки, но, сделав над собой усилие, ответил вполне вежливо:

– Спасибо на добром слове, господин Бродарь.

– Ты стал признанным лидером. На тебя ставят много куаров.

Темьян склонил голову набок, разглядывая хозяина Кайи и не понимая, к чему тот ведет.