Маг для особых поручений - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 28

К ним подошел Свирин:

– Вот ты где, Темьян. Пойдем. Твой бой первый – ты же новичок. Драться на кулаках, без подножек. Урмакские штучки не применять. Правил всего два. Первое, и главное: не калечить, не убивать. Если наставишь синяков или нос разобьешь – ничего. Но чтоб без серьезных травм! Иначе до смерти кнутами запорем. Правило второе: в пах не бить. Проигравшим считается тот, кто упал и не может или не хочет встать. Понял?

Темьян кивнул и в сопровождении Свирина отправился к огороженной площадке.

Первый бой он неожиданно проиграл. Его противник, местный кузнец, звезданул ему огромным кулачищем в лоб так сноровисто, что Темьян не успел ничего предпринять. Он, конечно, сознания не потерял и даже остался стоять на ногах, но опасности для противника больше не представлял. Юноша «плыл», пытаясь сквозь шум в ушах и раздваивающееся сознание хотя бы делать вид, что дерется. Кузнец не проявил понимания, не дал ему времени прийти в себя и избивал по-черному. Кости, правда, не ломал, но по печени пару раз ударил весьма ощутимо. Темьян шатался, но стоял. «Падай, паскуда!» – шипел кузнец, нанося очередной удар. Темьян смахивал кровь, обильно текущую из рассеченной брови, но упрямо стоял. Зрители кричали, подбадривая обоих. Темьян постепенно превращался в отбивную.

Наконец не выдержал Свирин. Он втиснулся между бойцами и махнул рукой:

– Бой окончен! Кузнец Пирс Шатуба выиграл!

Сквозь шум в ушах Темьян слышал одобрительные крики поклонников кузнеца и разочарованные – его.

Кто-то – он не сразу понял, что это Лодда, – увел его на пустующую скамейку в дальний угол амбара. Темьян с наслаждением сел, прислонился к стене и закрыл глаза. Голова у него кружилась, а действительность воспринималась тягуче, с некоторым замедлением. Мокрой губкой девушка стерла у него с его лица кровь и зашептала наговор. Потом к губам прикоснулся ковшик с остро пахнущим питьем. Темьян сделал несколько глотков, не открывая глаз и рассеянно слушая торопливый тихий говор Лодды: «Через черную воду, через белую воду уносись кровица быстрой рекою, улетай боль жемчугами росистыми, убегай хворь скакуном через поле пречистое…» А в глубине амбара слышались звуки очередного боя, свист и крики болельщиков.

Кто-то подошел и сел рядом. На Темьяна пахнуло весельем и здоровым мужским потом. Задыхающийся голос Хью сказал:

– Ну как ты, Темьян, в порядке? Жаль, ты не видел, как я только что уложил Бракса. Моего удара снизу в челюсть не удается избежать никому! – Он засмеялся. – А ты молодец, долго стоял. Только кузнец у нас признанный лидер, его еще никому не удавалось побить. Ты-то хоть на ногах устоял, а я ложусь у него удара с третьего.

Темьян открыл глаза. После колдовства Лодды ему заметно полегчало.

– Эй, Лодда! Ты где? – закричали из круга зрителей возле самой площадки. – Твоя помощь Крису нужна!

– Я что здесь, единственная колдунья? – огрызнулась она. Судя по всему, ей очень не хотелось уходить от Темьяна.

– Лодда! – раздался голос Свирина. – Быстро сюда, негодница!

Свирин был кем-то вроде распорядителя боев. Девушка насупилась, бросила быстрый взгляд на урмака и поспешила к отцу.

– Пойдем посмотрим, – предложил Темьян Хью, поднимаясь на ноги.

Они протиснулись поближе к площадке и сели на скамью рядом с Костом. Тот поджал губы, но наткнулся на взгляд брата и промолчал. Темьян жадно разглядывал дерущихся, слушал комментарии Хью и старался подметить особенности каждого из бойцов, их любимые уловки, уходы и удары. Попутно Темьян вспоминал уроки отца по кулачному бою. Больше он не собирался проигрывать.

В этот вечер Темьян больше не дрался. Хью участвовал еще в двух боях. Один проиграл, второй выиграл, отправив противника на пол своим коронным снизу. Кост в боях не участвовал вообще, предпочитая быть зрителем, нежели участником. Он делал ставки на бойцов и, как заметил глазастый Темьян, чаще всего выигрывал.

Бои окончились далеко за полночь. К дому Свирина пошли втроем. Темьян и Хью азартно спорили, обсуждая наиболее острые моменты схваток, и посмеивались над разными забавными происшествиями. Вскоре Кост не выдержал и начал участвовать в разговоре, горячо обсуждая достоинства и недостатки бойцов. Правда, обращаться напрямую к Темьяну он избегал.

Придя в усадьбу, наполнили стоящую на заднем дворе за поленницей огромную деревянную бадью талой водой из дубовых бочек. Первым в воду полез Кост. Вымывшись, он сразу ушел в дом.

Хью и Темьян слили воду. Оказалось, что в бадье имеется затычка на уровне дна. Хью ловко вынул дубовую пробку и вставил в отверстие длинный деревянный желоб, направив другой его конец в сточную канаву. Темьян с интересом изучал конструкцию. На миг ему показалось, что он уже где-то видел подобное: медный чан и деревянный желоб. Вот только текущая вода из воспоминаний почему-то была красной.

Темьяна царапнула неприятная мысль, даже не мысль, а скорее ощущение, но сразу ушло, будто смытая весенними ливнями зимняя грязь.

– Это что, – гордо сказал Хью. – Вот у Лодды… Вода греется на печи и по желобу стекает прямо в бадью, которая стоит в отдельной комнате-купальне. А потом через другой желоб выливается на улицу.

Темьян восторженно поцокал языком:

– Дорого, наверное?

– Да уж не дешево! Ксил за эту конструкцию с отца сотню золотых куаров содрал.

– Ксил?

– Ксил Бродарь. Это он из Малки привез.

Когда бадья опустела, они снова наполнили ее водой. Хью сделал приглашающий жест. Темьян отрицательно покачал головой:

– После тебя. Ведь ты хозяин.

Хью шутливо надулся и выпятил грудь, копируя надменного Коста.

– Да, я хозяин, а ты мой невольник, – высокомерно проговорил он.

И это было так похоже на брата и так смешно, что Темьян не выдержал и громко захохотал.

Вымывшись, Хью помог Темьяну сменить воду и протянул кусок пахнущего ландышем мыла.

– Лодда варила. Из обычного мыльного корня, но с какими-то травами. Такое мыло только у нас в семье. Даже в столице подобного не сыщешь. А летом она и другие запахи делает. Так пахнут, что из воды вылезать не хочется. Сидел бы всю жизнь и намыливался.

– Да-а, – протянул Темьян, – Лодда у вас прелесть. Мастерица на все руки. И очень красивая.

Хью насмешливо выпятил губы:

– Тогда мойся тщательнее, Темьян. Я думаю, что для тебя ночь только начинается.

Темьян покраснел, но совет выполнил. Вода, как ни странно, оказалась теплой – весеннее солнце успело за день нагреть. Потом Хью помог Темьяну опорожнить бадью и пошел в дом.

Темьян отправился на сеновал. Лодда уже ждала его. Они не тратили времени на слова – все было понятно и так. Она ушла только под утро, и Темьян смог немного поспать. Спал он крепко, впервые за три года без сновидений и кошмаров. И даже улыбался во сне.

Утром он был несколько заторможен после практически бессонной ночи, но работал хорошо. За обедом Лодда поглядывала на него, и нежный румянец окрашивал ее щечки. После работы Темьян уединился на заднем дворе и провел один тренировочный бой с тенью.

В этот вечер он дрался трижды – и все три раза выиграл. Правда, среди его противников не было кузнеца. В перерывах между боями юноша сидел рядом с Лоддой, и ему показалось, что девушка чем-то расстроена. Когда развлечения окончились, они с Лоддой пошли к дому вдвоем: Коста отозвал к себе Свирин, а Хью довольно шепнул на ухо Темьяну: «У меня свидание» – и быстро исчез. Лодда молчала всю дорогу. Темьян попытался ее поцеловать в густой тени березняка. Она не отстранилась, но отвечала вяло.

– Лодда, что с тобой?

– Ничего. – Она отвела глаза. – Пойдем домой.

– Ты придешь на сеновал?

– Нет, не сегодня.

– Завтра?

– Может быть. Погоди… – Лодда что-то высчитывала в уме. – Я приду через два дня.

– Почему через два?

– Потому что через два. – Она окончательно сникла.

Темьян пожал плечами и прекратил расспросы: мало ли у женщин причин избегать несколько дней любовной близости.