Рекорд приключений - Филлипс-Оппенгейм Э. - Страница 10

– В течение нескольких лет Норман Грэй делал нашу жизнь очень тяжелой, – сказал я. – Один из наших способнейших товарищей вынужден был тратить свое драгоценное время на то, чтобы беспрерывно следить за ним. Нам приходилось избегать места, которые я охотно посещал бы. Он обладает неприятной способностью – она была свойственна ему всегда – ставить определенных людей в связь с определенными событиями. Вследствие этого мы должны были почти прекратить нашу деятельность, проводя время в полнейшей праздности, пока наши средства не иссякли. После того как мы покроем расходы последнего предприятия и уплатим нашим помощникам, нам едва останется столько, чтобы до Рождества свести концы с концами. Если бы мы могли избавиться от Нормана Грэя, арена нашей деятельности значительно расширилась бы.

– Почему же нет? – равнодушно спросила она. – Он такой же человек, как все другие.

Я притворился глубоко погруженным в размышления – в действительности же я наблюдал за Дженет; но я воспринимаю многие вещи чисто инстинктивно и редко ошибаюсь. Я знаю, она чрезвычайно страстная и непосредственная натура. До сих пор героем ее жизни был я. Но порой мне казалось, что на моем месте с таким же успехом мог быть Норман Грэй.

Прежде чем мы добрались до места ночлега, нам пришлось пережить еще несколько тревожных минут.

Мы проезжали маленький городок, и наш молчаливый шофер собирался увеличить скорость, как вдруг мы очутились в положении, не предвещавшем ничего хорошего. На дороге показались двое мужчин на велосипедах. Сойдя, они протянули руки, делая нам знак остановиться. Несмотря на расстояние, можно было разглядеть сверкавшие на солнце металлические пуговицы мундиров: это были полицейские. Шофер обернулся ко мне.

– Что делать? – спросила Дженет.

– Ничего, – ответил я, – кроме того, что полагается. Все предосторожности на этот случай приняты. Оливер, – прибавил я, наклоняясь вперед, – по-видимому, эти полицейские хотят поговорить с нами – остановитесь.

На расстоянии нескольких метров от них мы остановились. Полицейский повыше, одетый в мундир сержанта, мрачно приблизился к нам.

– Добрый день, сержант, – приветствовал я его, – надеюсь мы ни в чем не провинились?

Он смерил меня взглядом, каким посмотрел бы, вероятно, на убийцу своего лучшего друга.

– Все дело в номере вашего автомобиля, сэр, – заявил он. – Нам телефонировали из Рипона с приказом задержать вашу машину и сделать вам замечание.

– Что такое с номером моего автомобиля? – спросил я.

– Вы проезжали через местности, где улицы были политы, вероятно, чересчур обильно, и номер вашего автомобиля совершенно забрызган грязью. Невозможно разобрать ни одной цифры.

Я почувствовал, как холодные пальчики Дженет сжали мою руку. Это мгновение навеки врезалось в моей памяти, не по своей важности, а по тому впечатлению, какое оно произвело на мою спутницу. Шофер, сержант и я деловито осмотрели дощечку с номером, и первый почистил ее тряпкой, которую вынул из своего ящика для инструментов.

– Теперь все в порядке, сержант? – спросил я.

– Да, сэр, – ответил он, снимая каску и отирая пот со лба.

– Ездить на велосипеде по такой жарище – небольшое удовольствие.

Глаза полицейского радостно блеснули, когда я опустил в его руку несколько серебряных монет.

– Сожалею, что причинил вам столько труда, – сказал я. – Всем известно, что мы, туристы, обращаем, к сожалению, слишком мало внимания на дощечку с номером машины. Я думаю, вы не откажетесь выпить за мое здоровье.

– Охотно, сэр, особенно в эту жару, – обещал сержант. Сделал мне, потом Дженет под козырек. – Идем, Джек, – прибавил он, – на обратном пути мы нанесем маленький визит вдове Мак-Джил.

Мы снова помчались к северу. Мой шофер был пожилым человеком, перенесшим со мной много опасностей, но следующие две мили он ехал с большой осторожностью. Я заметил также, что достаточно было еще пустяка, чтобы Дженет, которая внешне казалась совершенно спокойной, разразилась истерикой. Я уселся поудобнее в своем углу, поправил роговые очки и вынул из кармана новую книгу под названием «Как сделаться хорошим игроком в гольф», написанную, очевидно, профаном. После продолжительной езды мы достигли, наконец, отеля, в котором провели ночь, и к вечеру следующего дня приехали к цели нашего путешествия: белой вилле, ворота которой раскрыл нам рослый парень. На расстоянии многих миль кругом расстилалась равнина, а внизу было море. Я с удовольствием оглянулся.

– Вы Сэнди Мак-Лейн и служите сторожем? – спросил я. Он ответил что-то по-шотландски, что должно было, вероятно, означать – да.

– Где расположена площадка для гольфа?

Он указал мне длинным волосатым пальцем.

– Там клуб, а здесь, сразу же на той стороне улицы – пятнадцатое поле.

Я облегченно вздохнул.

– Идем в дом, – позвал я, – после чая я хочу немного поиграть в гольф.

Грэй

В тот вечер, когда я вернулся из Норвегии, меня посетил мой друг Ремингтон. Он неодобрительно поглядел на мои разбросанные с дороги вещи.

– Итак, вы снова отправляетесь путешествовать? – спросил он.

– Напротив, я только что вернулся, – успокоил я его. – Погода стояла отвратительная. Мне вообще не следовало уезжать – я избежал бы многих разочарований.

– Рад, что вы снова здесь, – заявил он, опускаясь в кресло. – Собственно, мало удовольствия в том, чтобы жариться в Лондоне весь август.

– Что случилось в Лидсе? – спросил я. – Судя по газетам, это несложное происшествие причинило вам много хлопот.

Ремингтон нахмурился. Несколько минут он молчал и, взглянув на него, я заметил, что он был бледен и как будто смущен.

– К сожалению, должен подтвердить, что этот случай превышает мое понимание, – сказал он, – то же самое и в еще более резкой форме сообщил мне о себе мой шеф, когда я вернулся вчера ночью. И должен сознаться, что я пришел сюда просить вашей помощи.

– Вы отлично знаете, что я с величайшим удовольствием сделаю для вас все возможное, – обещал я ему.

– Вы, вероятно, отчасти знакомы с этим делом по газетам, – начал он, – два заслуживающих доверия свидетеля показывают, что видели человека в серой фланели и низко надвинутой на лоб панаме, подъехавшего на форде к колониальному магазину Бейля; после этого он вышел из автомобиля и направился к бульвару, где находится отделение банка. Это произошло во время грабежа. Три женщины и двое детей видели его через две минуты возвращающимся по улице и входившим в лавку Бейля. Приказчик, отпустивший ему мармеладу, чаю и сала, видел, как он снова сел в форд и уехал. Этого человека в лавке знали под именем Ральфа Робертсона. Нет никакого сомнения в том, что авто принадлежит ему. Через полчаса после нападения он был арестован у себя на квартире. Его застали за чисткой автомобиля – хоть он и переменил платье, но его светло-серый сюртук, бывший на нем раньше, нашли в спальне, а панама, еще влажная от пота, лежала в шкафу. Он пояснил, что переменил платье на более поношенное, чтобы удобнее было чистить автомобиль, и утверждал, что подъехал непосредственно к лавке Бейля за покупками и оттуда вернулся прямо домой. Двое свидетелей готовы дать показание под присягой, что видели, как он, выйдя из машины, направился к банку, прислуживавший же ему приказчик утверждает, что он успел только побывать в лавке и, выйдя оттуда, тотчас же уехал.

– Что за человек этот Робертсон? – спросил я.

– Человек с дурным прошлым, – гласил быстрый ответ. – Прежде он был букмекером, но совершенно обанкротился. Был привлечен к ответственности за нечестное ведение дела, и теперь против него снова выплывает около полудюжины подобных же обвинений. Небольшая сумма денег, которую он нынче зарабатывает, составляется, очевидно, из взяток на скачках. Он отлично знает местность и однажды сделал подозрительное замечание насчет того, что банк расположен в слишком пустынном месте. Является во всех отношениях человеком, способным совершить преступление, и все же показания свидетелей слишком противоречивы. Кроме того, при нем нашли не больше шиллинга, и он утверждает, что в этот день собирался продать свою машину, чтобы получить немного денег.