Авиатор: назад в СССР 7 - Дорин Михаил - Страница 5

– Мощный оказался квас! – воскликнул Бажанян и отправился вслед за ними.

Побежали все сидящие за столом. Остались только я и неунывающий Савельевич, который спокойно выпил ещё одну кружку.

– Воду, вроде, кипятил, – почесал затылок Гусько. – Наверное, климат плохой, верно, Серый?

Я лишь посмеялся над всей этой ситуацией и принялся, помогать Савельевичу, убрать со стола.

Утром к табличке на палатке, где было написано про дегустацию напитка, кто-то решил добавить фразу «Средство от диареи брать с собой. Здесь не выдают».

Постановку задач проводил сам Хреков, предварительно уточнив насущные вопросы и проблемы на базе.

– Совсем обалдели эти тыловики! – воскликнул генерал, подойдя к окошку в классе.

Теперь наша подготовка велась в отдельном строении модульной конструкции. Раньше сюда никого не пускали, поскольку тыловое начальство держало здание для показов комиссии. На нём всегда висела цепь, а внутри до сих пор пахло краской и лаком.

– По поводу задачи на завтрашний день, «весёлым», то есть истребителям, предстоит сопровождать Ту-16е и Ту-22 в район задачи. Что у вас, Тигран Араратович не хватает? – спросил Хреков, достав свой большой блокнот.

– Товарищ генерал, проще сказать, чего у нас хватает, – ответил Бажанян, поднимаясь со своего места.

– Давай, я записываю.

– Запасных пневматиков достаточно. Афганцы нам передали свои запасы, – начал рассказывать Араратович про колёса.

– Товарищ подполковник, резиновые изделия меня не интересуют. Что ещё? – спросил Хреков.

– Полосу должны были сделать, – спокойно сказал Бажанян.

– Тигран Араратович, вы сейчас серьёзно? Я видел, что у вас полосу восстановили. Вон, Ан-12 сел! – указал на проруливший мимо окна транспортный самолёт генерал.

В голове я уже сообразил, что нужно быстро что-то накарябать для Оли. Потом успеть экипаж перехватить и передать письмо.

– Что ещё… ну, у нас появился свет от генератора, – продолжил рассказывать очевидные вещи Бажанян.

– Обалдели, подполковник?! – воскликнул генерал, закрывая блокнот. – Я вас о готовности к выполнению задачи спрашиваю.

– Товарищ генерал, как будто вы не знаете, что у нас полная жопа! – громко сказал Аратович.

Генерал слегка опешил от такой искренности подполковника. В кабинете никто не смел издать и звука, пока Хреков не отреагирует на такую фразу.

– Совсем всё плохо? – переспросил генерал.

– Андрей Константинович, мамой клянусь, что у нас топлива на неделю плотной работы. Боеприпасы в дефиците. Ещё и качество пищи отвратительное. Можно же сделать так, чтобы насекомых в ней не было! – высказался Араратович.

– Я тебя услышал, – сказал Хреков и махнул Бажаняну, чтобы тот сел на место. – Продолжаю рассказывать о вашей задаче.

Ничего сложного в завтрашних полётах нет. Первыми по замыслу командования взлетают три пары дальних бомбардировщиков с аэродромов Карши-Ханабад и Зары. Сначала их прикрывают истребители с Союза, а мы их подхватываем в районе Герата.

– Участок выступа в районе Чахардель и Шаршари самый опасный. Эти неповоротливые бомбёры однозначно зацепят границу, – сказал Хреков, показывая на карте «ленточку» между Ираном и Афганистаном. – Будьте готовы встретиться с соседями. У нас Родин с ними уже познакомился, верно?

– Так точно, – встал я со своего места.

Тут же дверь в кабинет открылась, и на пороге показался полковник Хватов, собственной персоны. Вид у него был слишком довольный.

– Андрей Константинович, а я вас везде ищу. Какими к нам судьбами? – спросил полковник, поправляя свою папку подмышкой.

– У меня постановка задач идёт. Срочное что-то? – спросил Хреков с недовольным лицом.

– Собственно нет. Я за распоряжением по тыловому обеспечению на завтрашние вылеты, – сказал тыловик. – А вот, кстати, и предмет моего разговора, – указал рукой на меня Хватов.

– Что с Родиным? – спросил генерал.

– Этот лейтенант слишком вызывающе себя ведёт, Андрей Константинович, – ответил тыловик и рассказал о нашем разговоре на магистральной рулёжке.

Хреков внимательно на меня смотрел, сверля своим взглядом. Особенно генерал стал вскипать, когда тыловик стал приукрашивать мои действия.

– Рукоприкладство, агрессия… и это, по-вашему, лётчик? – театрально спросил Хватов, ухмыляясь в мою сторону.

– Вы, товарищ полковник, слишком всё преувеличили, – ответил я ему.

– Родин, хорош, – толкнул меня в ногу Барсов.

– Из-за вас пострадали двое солдат. Один из них лишился пальцев на руке, – продолжил я.

– Серый, угомонись, – еле слышно сказал Бажанян, но я уже не мог остановиться.

– За ваши действия, по обеспечению базы всем необходимым, вас следует судить, – сказал я, но тыловик продолжал ухмыляться. – Вы вор, а не офицер, товарищ полковник!

– Лейтенант Родин! – громогласно произнёс генерал, и только теперь я замолчал. – Прекратить! Общая команда – смирно!

Весь класс встал в ожидании речи генерала, и она мне ничего хорошего не сулила.

Глава 3

Хреков был весьма недоволен моими высказываниями. Может, я и не прав, что начал перепалку с полковником, но терпеть произвол и молчать уже надоело.

– Лейтенант Родин, за пререкания со старшим по званию объявляю вам выговор! – громогласно произнёс генерал.

– Есть выговор! – ответил я, выпрямляясь по струнке.

– И запомните, чтобы не происходило, я никому не позволю разговаривать на повышенных тонах со старшим по званию, – сказал генерал, оглядывая грозным взором собравшихся. – Садись!

Конечно, проще всего сейчас было заткнуть меня и ничего не делать. Я уже подумал, что наш Хреков изменился за последнее время в лучшую сторону. Ошибся, похоже.

Пока все присаживались, полковник гордо выпячивал грудь, радуясь за такое разрешение конфликта.

– А теперь, товарищ полковник, покиньте класс. Здесь идёт постановка задачи лётному составу, – сказал генерал, толкнув большой конверт, чтобы тот проскользнул по столу к Хватову.

– Само собой. Спасибо, что передали, – сказал полковник, весело ухмыльнувшись.

– У вас хорошие часы, – указал на левую руку Хватова генерал. – Японские?

– Подтверждаю, товарищ генерал. Разрешите идти? – спросил полковник и Хреков кивнул, присаживаясь на своё место.

Хватов неторопливо пошёл к двери, но генерал его остановил, громко прокашлявшись.

– Что-то случилось? – повернулся к нему тыловик.

– Да, товарищ полковник. Я кое-что забыл вам отдать, – сказал Хреков, достал из кобуры пистолет и положил перед собой.

– Это важно? – заинтриговался Хватов.

– Очень, – ответил Хреков, вынимая магазин из своего Стечкина.

Генерал последнее время прилетает на вертолёте, пилотируя его самостоятельно. Оттого он всегда экипирован для боевого вылета.

– Не понимаю, – занервничал Хватов, наблюдая, как генерал медленно разрядил один патрон из магазина.

– А стоит, товарищ полковник, – сказал Хреков, взял патрон и бросил его тыловику.

Хватов, выронив папку и фуражку, поймал патрон двумя руками.

– Советую вам поторопиться с налаживанием поставок, – произнёс Хреков и отпустил тыловика. – Продолжим постановку.

Хватов быстро ретировался из класса, ничего в ответ не сказав. Интересный способ воздействия у генерала!

Мог бы полковник понять намёк Андрея Константиновича и заняться выполнением поставленных задач, так нет же пошёл жаловаться Полякову. Однако, никаких санкций к Хрекову не было. Генерал также сел в вертолёт и улетел в направлении Кабула. Вечером Бажанян рассказал, что особист, выслушав все жалобы от тыловика, предъявил тому столько эпизодов недостачи и халатности, что Хватов собирался слечь в госпиталь на время, пока всё не утихомириться.

– Одно мне непонятно. Почему тянул особист с этими эпизодами? – задумался Гнетов, когда мы потребляли квас Савельевича.

Сегодня, на удивление, никто не бегал в туалет. Видимо, наши желудки начали привыкать к этому напитку.