Куда идем мы 5 (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 52

Псих скорчил недоуменную рожу.

— Ваше Величество, я простой монах, и у меня ничего нет ничего ценного, кроме этой рясы и лося, на котором я путешествую. Не знаю, что там вам посоветовал попросить у меня ваш тесть, но, по моему, он ошибается.

— Мне нужны твои сердце и печень, — с милой улыбкой пояснил правитель Набережных Челнов. Стражники за спиной Лжечетвертого сомкнули ряды и ощетинились копьями.

Псих сделал вид, будто смертельно испугался.

— Ка… Как… Какое сердце?

Тесть государя не удержался и, тыча пальцем в сторону мнимого монаха, заорал:

— Твое, тупой святоша! Твое волшебное сердце!

— Вол… Волшебное? — Лжечетвертый чуть не плакал. — Я… Я не знаю.

— Что ты не знаешь⁈ — продолжил орать волшебник. — Его Величеству позарез нужно твое волшебное сердце и лучше тебе отдать его добровольно, а не умереть еще и предварительно избитым!

— Хорошо, хорошо, только не бейте! — голос псевдомонаха непритворно дрожал. — Я… Я просто не уверен. Я… Я сейчас посмотрю. Я быстро!

Фальшивый Четвертый достал откуда-то нож, распахнул рясу и одним движением взрезал себе живот от паха до грудины.

Кто-то из стражников охнул.

А Лжечетвертый сунул руку в разрез и принялся ковыряться в собственных внутренностях. Потом вытащил сердце, с которого капала кровь.

— Это? — он показал ливер царственным родственникам. — Да нет, непохоже, это обычное сердце, красное.

Монах скорчил расстроенную рожу, бросил сердце на пол, но тут же ободряюще махнул рукой.

— Да вы не расстраивайтесь пока! Сейчас я еще поищу.

И он принялся бодро шарить в кишках. Не прошло и минуты, как он извлек еще одно сердце.

— Это тоже не то, — расстроенно сказал он и показал находку хану. — Это белое сердце, вот видите?

Все собравшиеся, отвесив челюсти, наблюдали за этим шапито.

А Псих с шутками и прибаутками вытащил из себя желтое, потом синее сердце. На этом цветовая серия закончилась, и собравшимся было продемонстрированно сердце алчное, честолюбивое, ревнивое и завистливое, хитрое и коварное, заносчивое, спесивое, пренебрежительное, пагубное, злое, устрашающее, осторожное, невоздержанное и необузданное, скрытное, боязливое и еще много разнообразных сердец. Лжечетвертый залил весь пол кровью и раскидал ливер по всему тронному залу, но волшебного сердца у себя так и не нашел.

Двоих стражников стошнило, да и правитель реально позеленел, а руки у него реально ходили ходуном.

— Нету! — расстроенно резюмировал монах и аккуратно запихнул все выпавшее вовнутрь. — Нету у меня волшебного сердца, вы сами все видели.

Он чуть не пустил слезу с расстройства, но вдруг разом повеселел.

— Вот я затупил! Конечно же! Откуда у монаха волшебное сердце? Волшебные сердца бывают только у волшебников! Но на наше счастье, Ваше Величество, среди нас есть настоящий волшебник. Сейчас я вырежу у него сердце, и уже к вечеру мы вас вылечим!!!

И, размахивая все тем же окровавленным ножом, он с недвусмысленными намерениями побежал к ханскому тестю.

Тут нервы у волшебника не выдержали, он с грохотом вскочил с трона, двумя руками перехватил свой посох, извилистый как змея, и заорал:

— Нет! Нет!

Фальшивый монах остановился и расстроенно сказал:

— Ну, я так не играю! Я думал, ты хороший мужик. А ты плохой мужик. Жадный. Ладно, если не хочешь моего ножа — попробуй моей палки!

Псих принял свой настоящий облик, извлек железный посох с золотыми кольцами и кинулся на волшебника.

Ханский тесть парировал удар своим посохом и злобно оскалился. Его Величество завизжал как свинья и полез прятаться под трон. Окончательно деморализованные стражники сбились в кучу у входа. Впрягаться за ханского тестя, которого во дворце тихо ненавидели, никто не рвался.

Бой оказался недолгим.

Силы противников были не равны, и Псих уверенно теснил своего соперника. Он уже почти загнал колдуна в угол, как вдруг страшный удар воздушного кулака в спину сбил его с ног и буквально вбил в горящий камин тронного зала.

Псих успел поднять голову и заметить девушку дивой красоты, стоящую в дверях. Но в это время второй удар воздушного кулака разбил каминный дымоход, и обезьяна завалило закопченными кирпичами.

Он успел услышать лишь:

— Ты обезумел⁈ Это Псих, он нас порвет как тряпку! Бежим, сынок, бежим!

Когда Псих, весь в золе и саже, выбрался из развалин камина, чародейской парочки уже и след простыл.

— Где они? — мрачно спросил он у начальника стражи.

— Не могу знать! — вытянулся во фрунт тот. — Ушли порталом, а куда — неведомо. Как только вас, значится, засыпало, дамочка портал подвесила, они оба в него, значится, и сиганули.

— Сиганули… — передразнил его обезьян. — Что у вас за дворец такой, что даже защитой от порталов не оборудован?

— Как это не оборудован? — оскорбился стражник. — Еще как оборудован! Самая новейшая версия стояла! Вот только эта… Всю нашу магическую защиту этот дезертир и ставил.

— Ну тогда понятно, — кивнул Псих. — Сам поставил, сам и снял. Ну ладно тогда. Подорожную мы отметили, все вроде. Всего вам хорошего, счастья, здоровья, я пошел.

— Как пошел? — высунулся из-под трона Его Величество. — Он же вернется! Нам же всем тогда капец!

— Ну, против вашего капца, Ваше Величество, я ничего против не имею, — уверил хана Псих. — Могу даже сам посодействовать, с превеликим удовольствием. Поэтому лучше не буди лиха, сиди под лавкой и не отсвечивай! Все, удачи!

Псих пошел к выходу, но ему неожиданно заступил дорогу начальник стражи, который извиняющимся тоном, но при этом весьма напористо сказал.

— Слышь, демон, погоди минуту. Оно-то все понятно, и с этим уродом под лавкой мы, без базара, сами разберемся — огребет, что заслужит. Но не в обиду скажу — так-то он прав. Не дело ты задумал. Начал — так уж доводи до конца. Этот волшебник бежавший — та еще сволочь. Я ведь с рядовых стражников начинал, на земле работал и таких уродов много видел. Такие ничего не понимают и никогда не останавливаются. Поэтому он вернется. Рано или поздно — но вернется. Редкостной гнили человек.

— Да не человек он, — буркнул Псих. — Под личиной ходил.

— Тем более! — почему-то обрадовавшись реплике, закивал стражник. — Тогда тем более вернется. И тогда не только тому под лавкой, но всему городу небо с овчинку покажется. Кровью, блин, умоемся. А грех этот на тебя, демон, ляжет. Потому что ты сорняк с корнем не выдрал.

Псих молчал.

— Доведи уже дело до ума, пожалей ты нас, демон, — горячо сказал стражник. — И мы тогда за ценой не постоим — тебе до конца жизни хватит.

Псих молчал.

— Ну смотри, — махнул рукой исчерпавший аргументы стражник. — Я что хотел — то сказал, а дальше решай сам. Хочешь казни, хочешь — милуй.

Псих еще немного помолчал и с досадой сплюнул на пол.

— Как вы меня все задолбали! — с чувством сказал он. — Вот реально, знали бы вы — как!

И немузыкально пропел:

В каждую деревню зайди да зайди

Ради дела чести, а также для славы,

Каждый пристает: «Вон того победи!»,

Али я наемник какой-нибудь, право…[1]

После чего повернулся к стражнику и сказал жестко:

— Значит, так. Первое — есть возможность моих людей из гостиницы сюда порталом перебросить? Мне там одного парня расколдовать надо, а сейчас каждая минута против нас играет, сам понимаешь. Тестя этого брать надо, пока след не остыл.

— Сейчас сделаем! — кивнул главный стражник и жестом подозвал одного из своих.

— Отлично, — кивнул Псих. Как распорядишься — начинай рассказывать про этого тестя. Откуда он взялся, куда ездил, что вспоминал, какие привычки, о чем проговаривался. Короче, все, что может навести на его логово. Ты мент, ты это должен знать.

— Не сомневайся, брат, я его много лет наблюдал, всю его масть опишу в деталях, — стражник улыбнулся одними глазами и добавил. — И это… Спасибо тебе. От души.

[1] Алексей Лысиков, «Сказка про Ивана»