Куда идем мы 5 (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 14

— Я бы с превеликим удовольствием. Но надо хотя бы минимизировать убытки. Пошли уже будить твоих монахов.

— И лося.

— И лося, — покладисто согласился толстенький колдун.

Глава сто пятая

Поселок Крутой

(где герои пытаются одолеть неубиваемого монстра)

пос. Крутой

сектор Верхняя Пышма,

Свердловская локация

57°00′ с. ш. 60°41′ в. д.

— … и кишка кишке бьет по башке! — с чувством завершил тираду Жир.

— Как же я от тебя устал, свинтус! — мрачно буркнул Псих. — Сколько можно ныть про жратву? Зачем я вообще тогда подписался наказать одного подозрительного деревенского зятя?

— Да успокойтесь вы! — подал голос с высоты Четвертый. — Впереди поселение, судя по дымам из труб — явно жилое. Если верить карте — это поселок Крутой.

По-прежнему насупленный и мрачный Псих немузыкально заголосил:

Ой-ой-ой, ты очень крутой!

Ну прямо как обрыв над горной рекой!

С чего решил ты, милый мой,

Что побегу, рыдая, следом за тобой?

Ой-ой-ой, ну очень крутой,

Такой крутой, что рядом не стой!

И в беспредельной крутизне

Сто лет не нужен ты мне!

Все паломники с большим удивлением уставились на обезьяна, даже Драк повернул рогатую голову и косил лиловым глазом.

— С вами была группа «Фристайл», — явно смутившись, заявил Псих. — Просим прощения за доставленные неудобства. Боже, какой только ерунды не отложилось в моей голове! И вот зачем я это все помню? Нет бы что хорошее!

— Да ладно тебе, бывает. Это наверняка от голода, — постарался утешить его свин. — Вот у нас в роте был мужик, когда он жрать хотел — у него живот такие рулады выводил, что едва полковой оркестр не заглушал. Его потом демобилизовали, потому что так нельзя. Твое пение по сравнению с его чревовещанием — невероятно музыкально. Практически классическая музыка. И вообще, пойдемте уже к старосте. Ему наверняка надо кого-нибудь в округе граблями забить, кто деревне досаждает и мирных крестьян обижает. Поселок с таким названием должны обижать все соседи — чисто для самоутверждения. Мы старосте доброе дело сделаем, он нас покормит — глядишь, в этом гадком мире станет больше гармонии. Сейчас, только определюсь, где староста…

Свинтус, смешно шевеля пятачком, понюхал воздух как овчарка — верхним чутьем — и уверенно зашагал к дому с цинковой крышей.

Паломники, посмеиваясь, двинулись за ним.

Старостой в деревне оказалась женщина, причем подчеркнуто женственного вида. Четвертый, когда подавал подорожную для отметки, потерял равновесие и уткнулся носом в эти самые маркеры «подчеркнутой женственности» пятого размера. Уткнулся, покраснел как рак и явно выбыл из рядов переговорщиков.

Пришлось Психу брать инициативу на себя.

— Ну что, мать! — панибратски поинтересовался он. — Проблемы в вашем поселке есть?

— Кому и ложкой в рот попасть — проблема! — охотно поддержала разговор староста. — Что вы умеете-то?

— Да все, что угодно! — скромно отрекомендовался Псих. — Мальчишка у нас по духовной части, если там панихиду отслужить или грехи отпустить — это к нему. А мы втроем по физической линии промышляем.

— В смысле? — подозрительно поинтересовалась староста.

— В смысле — изобьем для вас любого, можно даже двух, — любезно пояснил Псих и лучезарно улыбнулся. — За скромный прайс, разумеется. Мы тут, видите ли, поиздержались в дороге, а за просто так христарадничать и побираться совесть не велит. Заработать — это другое дело. Богоугодное.

— Да-да! Мы готовы поработать, — встрял в разговор все еще красный Четвертый. Монах жаждал реабилитироваться, ведь по плану должен был вести переговоры именно он. — Но всякий труд должен быть оплачен!

— Ну это, положим, ты, пацан, брешешь как собака, — рассеяно ответила староста, явно думая о чем-то о своем. — Кто же тебе такую дурь сказал-то? Если всякий труд оплачивать — денег не наберешься!

И с крестьянской рассудительностью разъяснила:

— Мало ли что тебе в твои ушибленные тестостероном мозги взбредет? Вдруг ты вон ту кучу камней на другой конец деревни перетащишь, а потом обратно. И что? Я работал, я устал, давайте деньги? Нет уж, хрена лысого! Оплачивать нужно только труд, от которого и другим польза есть, и то — при условии предварительной договоренности. Нет, вы, разумеется, можете и без договоренности потрудиться, я не возражаю. Но потом не жалуйтесь. Как говорят умные люди — уже оказанная услуга не стоит и гроша.

Псих бросил злобный взгляд на Четвертого, и тут же повернулся к старосте:

— Да нет, мы в тимуровцы не записывались, бесплатно работать не привыкли, нам лишнего не надо, но наше — отдай и не греши! Так что — есть у вас запрос на мордобитие, или мы дальше пойдем?

Староста тяжело вздохнула и поинтересовалась:

— Дорого берете?

Псих пожал плечами.

— Смотря за что. Ты, мать, рассказывай, кого ушатать надо, а мы посчитаем и прайс выставим.

Женщина выдающихся достоинств опять тяжело вздохнула и начала рассказ.

— У нас тут рядом — свалка. Но не просто помойка, а какой-то глобальный свальный грех. Раньше официально именовалась «Мусорный полигон 'Северный», но, если по-простому — это просто мега-свалка, куда целый Екатеринбург много-много лет весь свой срач свозил. Дед рассказывал — полигон все закрыть хотели, но никак не получалось. После того, как Система пришла и веселуха настала, о ней, разумеется, все забыли — а зря! Там какие-то свои брожения и бурления пошли и лет через пятьдесят на месте полигона уже какая-то зона для сталкеров образовалось, со своей глобальной экосистемой. Теперь это место просто Свалкой зовут. И все нормальные люди и демоны эту язву на теле Родины седьмой дорогой обходят — там такие порождения миазмов завелись и выкормились, что сожрут и косточек не сплюнут. Но наш Крутой — случай особый. Мы, почитай, впритирку к Свалке стоим, нам от нее никуда не деться. Вот наши мужики там и шарят потихоньку, с того и живут. Но не наглеют — ходят аккуратно, по краешку и глубоко не лезут.

Псих кивнул.

— Я рад за ваших мужиков, но проблема-то в чем? Если надо глубоко залезть, то это не к нам. Мы только на лицо ужасные, а с мозгами у нас все в порядке. Слышал я про эту вашу Свалку, тамошние обитатели, говорят, не то что честного демона — динозавра на бегу до костей обглодают.

— Да нет, — покачала головой староста. — Дураков в дальний поиск я и без вас нашла бы, вот уж что-то, а дураки на Руси никогда в дефиците не были. Проблема в другом. Мы-то туда ходим аккуратно, а вот тамошние обитатели такими условностями себя не ограничивают. Смекаете, к чему я веду?

— А, ну тогда все понятно, — закивал головой Жир, который до этого сидел молча и лишь пожирал глазами прелести старосты. — Походу, какое-то тамошнее чудо-юдо к вам в поселок обедать ходить повадилось. Так?

— Так, — кивнула староста, зло прищурив глаза. — Именно что повадилось. Приходит не часто, но зато как приходит — хоть святых выноси. Чисто как хорек в курятнике веселится. И, что самое печальное — промежутки между визитами у него все короче и короче становятся. Наши мужики попытались было его заломать — не сдюжили, только семерых добытчиков зазря положили. Сами, можно сказать, пир горой ему устроили, кучу еды с доставкой организовали. Вот мы и задумались после этого случая. По всему выходит — нам теперь или проблему эту как-то решать, или всем колхозом организовано с обжитого места сниматься и идти кочевать по белу свету, словно Будулаи какие… Народ и без того уже потихоньку разбегаться начал, кого дети и семьи по рукам-ногам не вяжут. Вот в такой вот мы жалостливой ситуации оказались.

— Жалко, — почесал в затылке свин. — Жалко, говорю, что у вас в поселке народец такой жадный подобрался. Уже по тапкам вдарить собираетесь, вместо того, чтобы скинуться и нанять какого-нибудь истребителя чудовищ. У вас же Екатеринбург под боком, я в жизни не поверю, что там никто ведьмачьим промыслом деньгу не зашибает.