Грифон торжествует (ЛП) - Нортон Андрэ - Страница 14

Дорога Изгнанных… Керован упоминал о ней в те дни, когда мы направлялись в Норсдейл, сопровождая мой бедный народ в безопасное место. Как-то он уже путешествовал по ней, однако не сообщил тогда подробностей этого путешествия. Слишком многим из своего прошлого он отказывался поделиться со мной.

— Знает ли кто-нибудь, куда она ведет? — спросила я.

— Не имею ни малейшего понятия. Мы старались поменьше ездить по ней. Но я не слышал ни о какой другой дороге в этом краю.

В течение всего дня, пока мы скакали, мне так и не представилась возможность поговорить с Элис по поводу той мысли, что мелькнула у меня ранним утром. Отчего-то я не решалась сообщить Джервону о своем страстном желании овладеть Могуществом. Но совсем не потому, что опасалась его возражений. Из-за присутствия Эллис, он принимал многое из того, где любой другой житель Долин в открытую бы отринул. Скорее, я просто боялась просить помощи и не знала, как сказать об этом.

В следующие четыре дня мне также не представилось удобного случая. Земля была такой пустынной, что даже путешествуя со всей осторожностью, за короткое время мы преодолели изрядное расстояние. Вечером пятого дня Джервон показал на запад, где сквозь облака пробивалось желтоватое сияние, весьма отличавшееся от цвета того заката, который я знала.

— Пустыня.

Во время этого путешествия на запад мы усердно искали какие-либо следы троп, проложенных металлоискателями, но не обнаружили даже малейшего намека на них. И когда мы на этот раз сняли с пони поклажу, а Элис собрала сухие веточки, которые, по ее утверждениям, после разожжения костра не выдадут нашего присутствия здесь, Джервон не слез с коня, а поскакал дальше в поисках каких-либо тропинок.

Когда желтое сияние в небе поблекло, я и Элис поджарили на вертелах горных куропаток — куда более приятную на вкус пищу, чем та, которой мы довольствовались в течение последних четырех дней. Мне наконец-то представилась возможность поговорить, и я торопливо сообщила Элис о своем желании, пока мы приготовляли пищу.

Она выслушала меня, но когда заговорила, в ее низком голосе заметно прозвучали серьезные нотки.

— В твоих словах есть какая-то логика. Вполне может быть так, что этот край оказывает свое воздействие на рожденных здесь… даже если у них никогда и не возникало причин думать, что у них есть такие способности, поскольку для проявления этого не представился удобный случай. Что же касается того, как научиться призывать Могущество… Да, я могу стать твоим наставником, если у тебя есть способности, как меня саму обучали в детстве и молодости. Но времени нет. Это не то знание, которое можно получить по мановению волшебной палочки. Нужно долгое обучение. Однако это не означает, что ты не можешь сама попытаться пробудить в себе то, что сокрыто внутри. Нужно только быть очень терпеливой.

После этого предупреждения она начала рассказывать мне в общих чертах о тренировке сознания, чтобы я могла попрактиковаться, я же дала себе зарок, что если и смогу добиться чего-нибудь благодаря такому обучению, — то обязательно добьюсь. Поэтому с тех пор я постоянно напрягала свое сознание, как воин напрягает и упражняет свое тело, чтобы приобрести такое воинское умение, когда каждый мускул становится ему полностью подвластным. Утром, хотя Джервон так и не нашел тропинок, мы вновь отправились вперед, все дальше углубляясь в эту страну, угрюмую и полную дурных предчувствий. Я думала, что Пустыня должна оказаться мешаниной самых различных местностей, но тут были лишь песок, гравий и голые скалы, от которых исходили волны непереносимого солнечного жара. Мы использовали все уловки, которые предпринимают путники в подобного рода пустынных землях, и когда всем становилось уж совсем невмоготу, отправлялись искать укрытие, путешествуя либо рано утром, либо вечером. Ночью мы не передвигались, хотя лунного света хватало.

Здесь было слишком много странно выглядевших теней, непонятных звуков (хотя и раздававшихся вдалеке). Лучше уж провести ночь в лагере, несмотря на то, что это замедляло наше путешествие, и к тому же приходилось по очереди дежурить.

По какой-то благосклонности судьбы нам ежедневно попадалась вода и скудные пастбища. Джервон еще издали замечал их, и хотя до сих пор мы так и не встретили никаких признаков дороги, вполне вероятно что мы все-таки двигались по какому-то тракту, некогда доложенному путешественниками… быть может, уже давно заброшенному.

И я постоянно с волнением следила за своим грифоном, надеясь, что он каким-то образом даст нам ключ к понимаю того, на правильном ли мы пути или нет. Я не знала, чего ожидать, и главным образом одна лишь надежда поддерживала меня в поисках хоть какого-нибудь знака. Но шар всегда оставался одним и тем же.

Джервон петлял впереди нас, по-прежнему пытаясь обнаружить тропу, но всегда возвращался, сообщая, что так ничего и не нашел. Вот поэтому нам и пришлось, поскольку ведь должен же быть у нас хоть какой-нибудь ориентир, выбрать в качестве оного линию холмов на западе, которые казались фиолетово-черным и ночью и коричневыми днем. Они были единственными знаками отличия на местности.

На второй день Джервон возвратился из очередной своей экспедиции торопливой рысью. Ради безопасности нам приходилось вести лошадей в поводу, и то, что он мчался с такой поспешностью, означало, что случилось что-то неприятное.

— Там — оазис с водой и следами недавней стоянки, — сообщил он.

Надежда на то, что это была стоянка Керована, была совсем крошечной, но я все-таки направила в ту сторону коня, и за мной последовали остальные. Этот оазис располагался в узкой расщелине, протянувшейся ниже поверхности этой песчаной пустыни. Там росла зелень, потемневшая и высохшая. Вода ручья не казалась приятной на вид, скорее мрачной, будто это был источник с застоявшейся водой, хотя поток воды медленно тек. Однако наши лошади в алчностью принялись пить ее, а Джервон показал туда, где трава была пониже, потому что еще совсем недавно она была там выщипана.

— И еще есть кое-что… — он знаком приказал нам следовать за ним к двум кустарникам.

Я потянула носом воздух и тут же пожалела об этом. В том месте стоял тошнотворный запах разложения — запах смерти! Земля была беспорядочно раскидана, и груда камней скрывала узкую яму.

— Животное бы не стали хоронить, — Элис изучала эти камни. — Но для человека места здесь недостаточно.

К моему облегчению, она оказалась права, в такой могилке можно было бы захоронить только ребенка. Но ребенок… Керован не мог поднять руку на ребенка!

Элис прикрыла глаза, покачнулась, и Джервон тут же оказался рядом с ней, с вытянутой рукой, чтобы поддержать ее. Тело Элис вздрогнуло прежде, чем она снова посмотрела на нас.

— Не нашей крови… оно не нашей крови. Что-то чуждое — хотя, может, для этой земли и нет. Но чем бы оно ни являлось, оно служило Тьме!

Я непроизвольно отпрянула назад. Тьма… Это означало злое Могущество и всех тех, кто ему служит. Не подвергся ли Керован еще раз нападению подобной силы, вызвав ее своим появлением здесь?

— Оставим это! — резким тоном приказал Джервон. — Не нужно бояться мертвых. Тревожиться нет причин. Мы не должны вмешиваться, — впервые за все время в разговоре он проявил такую властность.

Элис повернулась.

— Ты прав, Оно и в самом деле мертвое… и, как мне кажется, уже много дней.

— Значит, Керован… — я споткнулась об один из откатившихся камней. Его не нужно обвинять в этой смерти, хотя, возможно, он-то и похоронил этот труп. Я пыталась заставить себя поверить в эту мысль и надеялась, что он снова не стоит — в одиночестве — перед зловещей опасностью сил Тьмы.

— Не думаю, — продолжил Джервон — что это место сулит добрые предзнаменования.

Мы расположились сколько могли дальше от этого захоронения, позволив лошадям, которые не выказывали никакого отвращения, пощипать травку в это самое жаркое время дня. А когда солнце начало склоняться к западу, мы продолжили свой путь.

И именно когда мы взобрались на дальний склон этой зловещей расщелины, мои ожидания были вознаграждены: грифон наконец-то вспыхнул сиянием — более ослепительным, чем отражение солнца. На мой крик Элис и Джервон натянули поводья, в то время как я заерзала в седле, все свое внимание обратив на шар, пока мне не показалось, что я поняла, в каком направлении его сияние ярче всего.