Второй, третий… последний 2 (СИ) - Мамин Олег - Страница 1

Annotation

Алекс продолжает обживаться в мире практиков.

Прорыв на второй этап с его подходом, оказывается, очень неприятная вещь. Не годятся ему классические методы: все люди как люди, открыли семь чакр, и вот вам приглашение дальше. А у Алекса открылись восьмая и девятая...

Второй, третий… последний — 2

Глава первая

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

Часть пятая

Часть шестая

Часть седьмая

Часть восьмая

Часть девятая

Часть десятая

Часть одиннадцатая

Часть двенадцатая

Часть тринадцатая

Второй, третий… последний — 2

Глава первая

Начнется с нового попаданчества — в Робинзона, но реальность сразу призовет обратно

Сильные, но мягкие пальцы Морозной Ночи очень приятно разминали икроножную мышцу. День выдался тяжёлым, Алекс устал носиться по лесу с её ученицей на руках, потому с удовольствием принимал благодарность…

— Чё? А ну, сука, пошёл отсюда! — Алекс вскочил, как в зад ужаленный. Да собственно, почти так и было: полутораметровый микс краба и скорпиона схватил его за ногу своими немаленькими клешнями и пытался уволочь куда-то с отмели. При этом постоянно тыкал его куда придётся своим жалом. Тварь не относилась к монстрам, «обычное» животное, которое можно есть и простым смертным, не опасаясь получить мутации, потому силы ей не хватало, чтоб хоть как-то ранить такое прочное существо как мастер шестого уровня. Возможно, с обычным-то оно справилось бы, не такие уж они и сильные. Даже, скорее, обычные, если не применяют внутреннюю энергию. Только Алекс, во-первых, с другой планеты, где сила тяжести больше, а во-вторых, его метод открытия чакр далеко не классический. Он перенял сущность тварей, ядра которых поглотил: панцирная рыба и бронированный червь — это не те существа, которых любой разжуёт. Даже если у них есть полуметровая клешня и острый шип на конце хвоста.

Крабоскорпион послушался и бочком потрусил вводу.

— А ну, стоять! — опять рявкнул Алекс, чувствовавший себя подозрительно бодро для того, кто сколько-то времени провёл без сознания и неизвестно сколько до этого плавал в ледяной воде.

Существо подчинилось. Замерло, хотя до этого бодро бежало прятаться.

«Вот это поворот!» — Алекс прислушался к себе. Он неосознанно напитывал горловую чакру силой, а именно она отвечает за воздействия на окружающий мир путём слов в том числе.

Все приказы, кроме станцевать джигу (авт.: ирландский танец), зверюга выполнила. Да и сплясать, наверное, смогла бы, если бы сам Алекс мог представить, как с анатомией членистоногого это возможно. А пока только смешно подёргалась и клешнями пощёлкала. Если можно применить слово «смешно» к двухметровому многолапому существу, щёлкающему гигантскими ножницами типа «гильотина».

Другим наблюдением стало то, что команды на языке аборигенов существо игнорировало, а на русском принимало — это сразу отмело версию того, что тварь дрессированная. Только если есть ещё кто-то с Земли, кто научил зверюгу русскому, что казалось маловероятным, хоть и возможным. В конце концов, есть даже вероятность того, что все молекулы воздуха в коробке окажутся в одной стороне. Другое дело, вместит ли Вселенная количество нулей после запятой, при попытке записать эту вероятность?

Хм… Скорее всего это связано с тем, что приказ на языке, на котором думаешь, более сильный, чем на «тарабарском». Алекс говорил с аборигенами методом автоподстановки, какая уж тут волшебная сила.

Да и в целом, за способность и против дрессировки говорило то, что действенность приказа зависела от того, как напитывать горловую чакру энергией, какие дополнительные узлы задействовать. Лучшим вариантом оказался далеко не самый прямой путь, хотя нашёлся и быстрый, хоть и менее надёжный вариант — его-то Алекс и применил первым. Скорее всего. С ним сложные команды не работают, разве что «стой», «беги», «ужаль». Если хочешь джигу, будь добр «смешать» свои мысли с энергией и выпустить через горловую чакру, передай их вместе твари. Этакая смесь приказа с вознаграждением — энергия очень бодрит зверюшку.

— Хватит забавляться, — сказал сам себе Робинзон. С героем Дэфо его роднило то, что он находился на побережье, правда, озера, потому что в паре километров во все стороны от его маленького островка наблюдался знакомый пейзаж: горы с водопадами с одной стороны, и леса тропического типа — с другой. В том, что нет примыкания к суше убедиться нетрудно: камень, на котором он очнулся, диаметром всего-то c километр, но без всякой растительности, в отличие от того, куда попал упомянутый литературный герой. А ещё из общего с Робинзоном, к сожалению, и то, что с острова самостоятельно уйти вряд ли удастся.

Да и остров ли это? Явно искусственная дрянь. Ну, где вы видели, чтобы посередине каменюки располагался «родник» пяти сотен метров шириной? Невысокий, не выше метра, этот бурлящий поток, примерно как канализация при прорыве, а не водопровод. Этакий водяной аналог вулкана. Этот рукав подводной реки, наверное, и принёс сюда Алекса. Что ж, одной загадкой меньше.

Камень по форме напоминал перевёрнутую суповую тарелку, с отверстием вместо донышка. На края тарелки периодически выносило потоком разный хлам, но он практически не задерживался — коллеги крабоскорпиона с удовольствием в нём копались и тащили в воду, перестав обращать внимание на человека, как только тот стал ходячим. Ну вот зачем, скажите на милость, им набухшие от воды, тонущие деревяшки? Или вон та тряпка… О! Тряпка! Да это же сумка Алекса!

— Эй, ты, с сумкой! А ну, неси её ко мне! — отдал он волшебный приказ, затаённо надеясь, что сработает. Может это только один краб дрессированный, а остальные — дикие?

Нет, к счастью, подтвердилось, что дело не в дрессировке, а в способностях. Членистоногое принесло сумку, но у Алекса сразу потяжелело на сердце. Потому что сумка полегчала. Существенно. Из всего содержимого в ней остались только его поделки из сверхпроводника, потому что они лежали в специальной коробке, и свиток артефактора. Они не убрались в отверстие, образовавшееся во время приключений. Пропали все кристаллы, немного золота, которое использовалось как средство оплаты и в этом мире — в мире практиков оно выполняло ту же роль, что разменные мелкие монеты среди смертных. У мастеров больше в ходу натуральный обмен: кристаллы, эликсиры, пилюли, техники. Более-менее стандартизированной единицей, в которых можно измерять, являются духовные камни — особый минерал, аналог ядер зверей, но без мутационного эффекта. Именно единицей являлся обломок размером где-то полдюйма на дюйм (авт.: 2,5×1,3 см). Пока что Алекс их даже в руках не держал, знал только, что свиток с техникой перемещения должен стоить два-пять таких камней, в зависимости от умения торговаться. Свиток, кстати, размок и размазался по внутренней части сумки, что казалось невозможным ранее — не раз Алекс его мочил случайно, ронял в грязь, отмывал. Не было никакого эффекта. Возможно, это из-за соседства с ядрами зверей, которые лежали в сумке? Вот их-то не осталось ни одного. Или вода эта не так уж проста. Что-то ведь сделало Алекса бодрым? Остаётся только догадываться — часть пути, возможно большую, он провёл без сознания.

Смысла оставаться на острове нет никакого, вряд ли Алекса будут искать — иголку в стоге сена найти проще. Наверняка Морозная Ночь осмотрела окрестности места падения, но кто мог знать, что под водопадом есть подземное течение?

С другой стороны, это ничего не меняет — рассчитывать как всегда, можно только на себя. То есть в данном случае — не на что! Умений Алекса в технике перемещения не хватит, чтобы допрыгнуть до берега.