Пабам, и вновь на БАМ (СИ) - Шарапановский Владимир - Страница 29

***

В остальном поездка оказалась абсолютно бездарной. И на кой чёрт были все мои ночные страдания? Для того, чтобы постоял в виде мебели в кабинете комбата соседней части? В качестве затейливой меблировки? У актёров, чье амплуа — «кушать подано», и то куда больше реплик в их творческом пути.

От меня только и требовалось, что молча внимать мудрости отцов-командиров! Да ещё таскать с собой документацию и чертежи проекта кинобудки. В остальном на меня обращали не больше внимания, чем на тумбочку.

Ну да, определённая польза для меня имелась. В прошлом я только слышал голос бравого майора Романенко по линии связи, и наблюдал его самого лишь издали, бывая в Солонях по делам связи. Да и задолго до моего дембеля его за высокие достижения отправили командовать другой бригадой.

Командир он молодой, перспективный, как говорится — из ранних. Очень хорошо себя зарекомендовал перед командованием. Не мне о том судить, но в прошлом меня страшно бесили действия его подчинённых, что с завидным постоянством своими мощными взрывами повреждали линии связи. Как наши военные, так и гражданскую нашего якута Володи. Уж и не знаю кто в том виноват, что постоянно приходилось их восстанавливать?

И именно нам приходилось в любую погоду отправляться для проведения восстановительных работ. Никто не удосужился распорядиться отправлять их связистов присутствовать при проведении взрывных работ. С простой и понятной целью проверки линий связи после взрывов.

На мой взгляд — это говорит о крайней бестолковости. Не стану утверждать, что каждый взрыв заканчивался обрывом связи, но тот был достаточно детерминирован с этими взрывными работами, чтобы просто так игнорировать такую возможность.

Правда, кого же трогает чужое горе? Показатели выработки отменные, а «мелкие проблемы» других, так они имели лишь их мозг, а вовсе не героев-производственников. Нам же приходилось действовать согласно известной надписи на фронтоне нью-йоркского почтамта: «Ни снег, ни дождь, ни жара, ни мрак ночной не остановит этих гонцов от быстрейшего выполнения назначенной службы».

Правда этот девиз американских почтальонов относился уже не к тем героям подрывникам и их связистам, а к нам горемычным, которым приходилось срываться с места и пёхом устремляться на устранение повреждений. И происходило это значительно позже самого проведения взрывных работ, когда данное повреждение обнаружили.

А от нас место проведения взрывных работ и отсыпки полки железнодорожного пути находилось на значительном отдалении, а машины на дороге попадались только встречные, а не попутные. К вечеру они возвращаясь в свои части из дальних поездок. Так что — храни бог ноги, но приходилось отмерять немалые расстояния, и притом нагруженными, что та тягловая скотинка.

Тем самым подтверждалась древняя традиция — «на ком ездят, того и бьют». Нам же впоследствии и влетало от своих военных или от гражданских рукамиводителей, за длительное время устранения повреждений и проявленную непредусмотрительность.

Так мы же совсем не реактивные, чтобы развивать скорость более 8 километров в час. И до места повреждения добирались полтора-два часа, и то после сообщения об обнаружении повреждении, что дополнительно задерживало принятие мер.

Короче накрутив себя этими воспоминаниями я недовольным взглядом сверлил этого передовика военного строительства, и нисколько не стеснялся своего отношения, ничем на сей момент ещё не заслуженного. Уж больно в прошлый раз сие допекло, со всеми такими героями строительства этой магистрали.

Не мне судить, как они работали. Насколько перевыполняли поставленные им планы и задачи. Мы в то время не смогли значительно продвинуться в очистке тоннеля от льда. Но если бы закладывали такие же порции взрывчатки, то расхерачили б тоннель — к «бениной матери».

Однако надеюсь, что теперь успехи нашего батальона будут значительно лучше и мы не станем выглядеть откровенными лузерами, о которых вытирает ноги всё командование железнодорожных войск.

Я уж постараюсь, чтобы именно так и произошло, а этот чинодрал не выглядел бы так выигрышно на нашем фоне. Уж для этого, я расшибусь в лепёшку, в тонкий блин!

К тому же теперь мне часто придётся бывать в этой части и может быть добьюсь от них, чтобы сами ловили своих мышей, а не навешивали эту почётную обязанность на всех прочих.

А пока я буравил этого героя недобрым взглядом, он прочувствовал сглаз и несколько раз посмотрел в моём направлении. Ну если бы взгляд имел воздействие в материальном мире, то наверно заровнял бы сего комбата с уровнем пола в его кабинете, а то и вбил бы поглубже.

Нет, я обычно никогда не испытывал к нему столь бурных эмоций, но, почти убитый вчерашний вечер, и полу-бессонная ночь нисколько не улучшили моего расположения. Вот все накопившиеся обиды и нашли столь неадекватный выход.

Да и чего такого без году неделя рядовой Советской Армии может сделать будущему генералу? Пока что не знаю, но чего-нибудь придумаем. Слово тут, слово там. Нелестный отзыв в нужное ухо.

Пусть лучше своих подчинённых заставит нести службу, как это следует делать. А не рапортует о достигнутых успехах. Устранять издержки коих приходится нам — простым и незаметным трудягам. И чей труд отмечают лишь тогда, когда происходят повреждения и простои связи. И данная отметка совсем нелестна для тех, кто вынужден устранять повреждения, понаделанные вот такими героями-передовиками.

Проверить исправность связи после проведения взрывов занимает от силы минут тридцать-сорок. Прозвонить наши полёвки до коммутаторов, и визуально осмотреть проводную линию связи. А уж не заметить обрыв довольно толстого медного или биметаллического провода, а то и падение целого столба — для такого нужен особый талант или сверхъестественная лень.

Конечно, когда мы восстановим такое повреждение спустя довольно длительное время, то все шишки достанутся именно на нашу голову. По известному закону жизни — «кто везет, того и погоняют». Уже не говоря о том, что по недосмотру его подчинённых, нас не раз накрывало градом камней от проведённого взрыва.

Конечно же постараюсь их со временем перевоспитать. Пока что они ещё не приступили к своим рутинным повреждениям наших линий связи, но лучше поступлю по принципу того старого цыгана, что лупил своего циганёнка, чтобы тот не разбил кувшин. Есть у меня теперь некоторые рычаги для этого.

Как станут повреждать линии связи, так я стану заниматься их восстановлением, и при этом фиг им всем, а не показ фильмов. Вот так продинамлю многократно, по этой веской причине, то сами впредь забегают, как миленькие. Наказание будет соответствующим проступку. И ни одна сволочь не подкопается, почему киношник не приехал показывать фильму.

А он в первую очередь связист, и восстанавливает связь, оборванную в результате их халатных действий. Уж доведу до сведения последнего солдатика в их части. Так как наибольший воспитательный эффект даёт не само суровое наказание, а именно его неизбежность. А уж с этим у старого ворчуна всё в полном ажуре. Я совсем не злопамятный, а просто злой, и память у меня хорошая.

Так я злобно размышлял и выполнял основную функцию затейливой тумбочки при этом разговоре начальников, а затем передал документацию и чертежи вызванному инженеру их техчасти.

С ним мы хотя бы перемолвились несколькими фразами, и я предоставил ему некоторые дополнительные сведения. И пригласил приехать к нам в часть, чтобы там наглядно осмотреть, как это выглядит воплощённым в жизнь. Лучше один раз показать, чем сто рассказать. И с этим товарищ лейтенант не мог не согласиться. Оттого пообещал приехать в ближайшие дни.

Вот и замечательно, что хоть в этом оказалась малейшая польза от всей этой поездки. Так как всю обратную дорогу мне пришлось мёрзнуть в кузове нашей шишиги. Благо, что совсем недолго, так как машина покрыла расстояние менее чем за час.

Конечно же в часть я вернулся злой и не выспавшийся, а более всего раздосадованный пустой тратой времени. Как-то привык более рационально его тратить. А почти весь день псу прямо под хвост.