Поход (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 11

Валери вспомнила тот восторг и то ликование, охватившие ее, когда безжизненное тело Эмиля-жабы рухнуло на пол. О! Макс был великолепен в тот вечер! Он был похож на древнего рыцаря, о которых слагали свои легенды гении древности. Валери в тот миг осознала, что должна быть рядом с ним. И он ее не разочаровал. Теперь она живет в его замке и больше никогда не вернется под опеку мерзкого дядюшки.

О войне, куда отправлялся Макс, Валери старалась не думать. Она была уверена, что с ним ничего не случится. По крайней мере, она убедила себя в этом. Просто, когда все ужасы существования в доме у дяди и угроза стать женой чудовища остались позади, а впереди ее ждало только хорошее — думать о плохом не хотелось. Тем более, что у Макса был талант — всегда выходить сухим из воды. Вон, он даже имеет власть над призраками!

Валери снова мельком посмотрела на Верену. Она проследила за взглядом девушки. Та сейчас тоже наблюдала за Максом. В этом коротком мгновении что-то незаметное для других промелькнуло в ее глазах. Это был взгляд, наполненный грустью и томлением, взгляд, скрывающий в себе молчаливую историю невысказанной любви. Нет, сомнений быть не могло. Так смотрят только те, чье сердце полно скрытой тоски и невидимой печали, те, кто любит тайно, но безнадежно.

Виконтессе было отчасти жаль Верену. Глупышка… Тот, о ком она тайно вздыхает, ей не пара. И не потому, что их связывает хоть и очень дальнее, но родство. Макс — маркграф де Валье, боевой маг в ранге аванта. Его ждет блестящее будущее при дворе. Его женой должна стать девушка из знатной и влиятельной семьи, а не дочь обанкротившегося купца. И дело не в любви, а в усилении положения рода. Ведь Валери теперь даже не сомневалась, что Макс, рано или поздно, вернет все, что потерял их отец. Именно он станет во главе рода. Потому что он единственный достоин этого.

— Надеюсь, эти прекрасные лошади помогут брату в походе, — кивнула Валери. — И он вернется домой с победой.

— Я буду просить об этом Пресветлую, — негромко произнесла Верена.

— И я, — сказала Валери и добавила: — Ведь у него еще очень много дел здесь, в столице. Ее светлость, герцогиня дю Белле, уже ведет переговоры с главами самых знатных семейств Вестонии о будущем браке Макса.

Сказав это, Валери внимательно проследила за реакцией Верены. Самообладанию девушки можно было только позавидовать. Именно в такие минуты она больше всего была похожа на аристократку, причем из высшего рода. Ни один мускул на ее лице не дрогнул.

— Мой кузен достоин самой лучшей партии, — ровным голосом произнесла Верена.

— Так и есть, — кивнула Валери.

Она понимала, что своими словами сделала больно Верене, но такова жизнь. Глава, прежде всего, должен думать о будущем рода. Союз с другим сильным и влиятельным родом укрепит его позиции. А любовь… У главы рода нет такой роскоши — выбирать себе пару по любви.

Внезапно девушки услышали лошадиное ржание и громкие крики людей справа. Они обе повернули головы и увидели, как во входные ворота на территорию поместья въезжает колонна из вооруженных всадников и повозок. Видимо, это тот самый отряд наемников, весть о скором прибытии которого брат получил на днях.

Во главе этой колонны на своем коне ехали Сигурд, а рядом с ним широкоплечий русоволосый воин в доспехе страйкера. На вид ему можно было дать лет сорок-сорок пять, но выглядел он моложаво. Голубые глаза, аристократические черты лица, гордая осанка — Валери невольно залюбовалась этим мужчиной, от которого буквально исходило ощущение скрытой силы и непреклонности. Мгновение — и всадник, видимо, почувствовав постороннее внимание, поднял голову. Их взгляды встретились.

Валери ощутила, как по ее щекам разлился румянец. Первым ее порывом было опустить голову, но она быстро взяла себя в руки и, гордо подняв подбородок, выдержала взгляд незнакомца. Тот улыбнулся и слегка склонил голову.

Валери, проигнорировав это наглое приветствие, громко хмыкнула и обернулась. Ее удивила бледность Верены. Та широко раскрытыми глазами смотрела на приближающуюся колону, а именно на стяг, полоскавшийся на длинном древке в руке одного из бойцов. На светло-сером полотнище было изображено черное сердце, окруженное пламенными клинками.

Глава 6

Замок «Шато де Тури». Графство де Марбо.

— Жеральдин, ты можешь идти, — произнесла Аурелия де Марбо. — Я хочу побыть с отцом наедине.

— Да, моя госпожа, — поклонившись, произнесла Жеральдин и вышла из спальни графа.

Когда дверь за служанкой закрылась, Аурелия взглянула на отца, лежавшего на своем ложе. В уголках глаз девушки снова появились слезы.

Она всегда помнила отца высоким и крепким. Энергичным и полным сил. Сейчас же это был дряхлый старик. Его кожа, тонкая и почти прозрачная, обтягивала острые, резко выступающие скулы. Волосы, когда-то темные и вьющиеся, теперь были белы как снег и редки, словно облака в зимнем небе. Его губы едва заметно дрожали во сне, а дыхание было легким и едва уловимым. И это уже после того, как больше месяца за здоровьем отца следит лекарь.

Тот день, когда Аурелия вернулась домой после злополучного бала-маскарада и первым делом ворвалась в спальню отца, вспоминать не хотелось. Ей стоило огромного труда сдержать себя и не приказать убить немого слугу, поставленного братом «следить» за графом.

Немой слуга бессвязно выл, ползая по полу, видимо, таким образом моля о прощении. Оказалось, что Жан Симон, так звали этого человека, грамотен. Размазывая слезы по лицу, дрожащей рукой он вкратце описал на листе бумаги свою историю.

Так Аурелия узнала причину «верности» этого человека Эмилю. Брат, вырвав Жану язык, пообещал убить всю его семью, если тот не будет выполнять его приказы. В качестве подтверждения своих намерений Эмиль принес Жану ухо его старшего сына. И предупредил, что за любую провинность или предательство будет отрезать от его детей по кусочку и приносить их Жану.

Перечитывая откровения этого человека, Аурелия ловила себя на мысли, что все происходящее является страшным сном и что она вот-вот проснется. Когда же Жан со слезами на глазах достал из-за пазухи небольшой кожаный мешочек и вытрусил на ладонь два высохших и уже потемневших от времени уха, а также три пальца, один из которых был совсем крошечным мизинцем, Аурелия, не выдержав потрясений, свалившихся на нее в тот день, лишилась чувств.

Следующие несколько дней виконтесса провела в своей постели в горячечном бреду, в котором ей являлся гигантский ящер, разрывавший своими безобразными когтями мужчин, женщин и детей. А потом пожиравший их целиком.

К концу пятого дня болезнь отступила. Причем это произошло неожиданно быстро. Все благодаря ее верной Жеральдин. Ее личной горничной посчастливилось разыскать хорошего лекаря, что в последнее время, в связи с болезнью короля и занятостью всех целителей, было не так уж и просто сделать. Именно этот лекарь начал отпаивать Аурелию своими чудесными настойками. К слову, он также занимался и лечением графа. И как для обычного лекаря — довольно успешно.

Состояние графа де Марбо постепенно улучшилось. Что не могло не радовать. Во-первых, Аурелия, как искренне любящая дочь, была счастлива, а во-вторых, пока жив отец, она, несмотря на сложившуюся ситуацию, оставалась под его покровительством, но при этом бразды правления графством были в ее руках. Другими словами, виконтесса де Марбо любой свой шаг или решение могла объяснить волей отца.

Одним из таких решений было, ссылаясь на траур, взять отсрочку в подписании нескольких десятков документов и соглашений, которые планировал подписать ее покойный брат. Например, это касалось и того самого договора с графом де Грамоном, касаемо участка земли в Тилийском лесу. Таким образом, Аурелия брала временную паузу, дабы разобраться с тем, что оставил ей в наследство брат.

К слову, граф де Грамон такое ее решение воспринял вполне спокойно. Даже прислал письмо с соболезнованиями в связи с гибелью брата и уверениями в том, что он согласен ждать столько, сколько угодно. А вот частный поверенный, с которым вел дела Эмиль, наоборот, как-то уж очень активно начал рекомендовать Аурелии как можно скорее подписать этот договор, как и несколько других соглашений, «не терпящих отлагательств».