Грешные души - Мишина Влада Владимировна - Страница 26

Оправдав для себя собственные действия, Ифе присела на колени перед богом. Она осторожно, словно приручая дикого зверя, коснулась его плеча. Аментет не знала, что сказать. Любое предложение помощи казалось глупым.

Каратель резко поднял голову, и девушке потребовалась вся её выдержка, чтобы не отшатнуться. На неё сквозь прорези шакальей маски смотрели горящие зелёные глаза.

– Почему ты не бежишь?

– Не могу. Не так.

– Странная грешница…

Ифе даже не заметила, как Анубис поднялся. Просто в один миг она тоже оказалась на ногах, а её предплечье сжимала рука бога.

– К тебе уже смертные испытывают жалость, Инпу[15]! – протянул незнакомец. – Шавка Осириса.

Он воздел руки, вновь призывая алые потоки своей силы. Анубис толкнул Ифе к Кейфлу, едва стоявшему на ногах от вновь открывшегося кровотечения.

– Идите. Я найду вас позже. Воспользуйтесь данным временем с умом.

Не дав девушке шанса совершить новое безумство, Кейфл схватил её за руку, и они побежали. Вслед им зазвучал новый звон столкновения божественных сил.

На базарной улице палящее солнце ослепило девушку, и она тут же столкнулась с мужчиной, волочившим тюки с товарами.

– Не зевай! – ругнулся он, отталкивая её.

Проморгавшись, Ифе поняла, что утренний город снова наполнился жизнью.

– Неужели никто не видит, что творится в лавке?! – прошептала она.

Бледный Кейфл, продолжавший тащить Ифе прочь от места сражения богов, обернулся.

– Умно. Отсюда даже дверь кажется целой.

Проследив за взглядом хекау, аментет поняла, что он был прав. С улицы дверь в лавку Мив казалась такой же, как накануне. Ни звуков борьбы, ни звона божественных сил слышно не было.

Но радоваться оказалось рано.

– А вот и новая казнь… – хриплый голос Кейфла уже почти не выражал эмоций.

По толпе пробежал ропот. Торговцы и покупатели расступались в стороны, открывая путь отряду меджаев под предводительством командира Нгози.

– Обыщите все дома! Каждый угол! Они не могли уйти из города!

Ифе отшатнулась к уже знакомому переулку.

– Вот же… – Кейфл схватился за раненое плечо, оступившись и едва не снеся прилавок торговца сладостями.

Девушка подхватила его под руку.

– Хека поможет?

– Нет артефактов. И сил не хватит, – принц, сжав зубы, помотал головой. – Ничего, справлюсь. Надо уходить.

Меджаи приближались, а Кейфл и Ифе привлекали слишком много внимания. Одна в одежде наложницы, другой – в царском одеянии с окровавленным плечом. Удивительным было то, что их всё ещё не видели.

«Если не найдём, где скрыться, Анубису даже не придётся никого карать», – отстранённо подумала аментет.

Кейфл вновь скривился, опираясь на неё. Его одеяние всё больше пропитывалось кровью.

Ифе подняла взгляд, и солнце вновь ослепило её. Яркое светило мешало долго глядеть вверх, и очертания труб или обелисков на крышах были почти неразличимыми. Неразличимыми.

«Там нас не найдут!» Ифе придержала Кейфла под локти, заставляя его заглянуть себе в глаза.

– Я знаю, что делать. Но будет трудно.

– Справлюсь, – кивнул принц.

Пересиливая себя, он последовал за аментет в безлюдный переулок. Ифе помнила его. Именно там они повстречались с вором Атсу. «Кажется, в конце него был тупик. И валялись какие-то тюки».

Память не подвела её, и буквально через несколько шагов впереди показались сваленные мешки. Их было достаточно, чтобы можно было забраться и ухватиться за скат крыши невысокого дома.

– Я помогу тебе, – прошептала девушка.

Кейфл слабо усмехнулся.

– Кажется, это я должен тебя спасать.

– Ранена не я, – обеспокоенно и непонимающе возразила Ифе.

– Если выживем, напомни рассказать тебе о нормах поведения мужественных героев.

Аментет нахмурилась и подошла к стене. Здоровой рукой Кейфл подсадил её, не позволив сперва помочь ему.

– Но ведь я не смогу тебя втянуть на крышу!

– Я же сказал, что справлюсь.

Даже с помощью хекау Ифе тяжело дался путь наверх. Вцепившись пальцами в раскалённое от солнца ограждение крыши, она мысленно зашипела: «Как же горячо!»

Но упрямо продолжила тянуть своё тело наверх. Оказавшись на крыше, Ифе тут же протянула руку взбиравшемуся вслед за ней Кейфлу.

– Да чтоб их всех пожрали бесы Та-Дешрет…

Ругающийся сквозь зубы, мертвенно бледный хекау из последних сил сделал рывок. Он повалился на раскалённые камни крыши с хриплым стоном.

– Надо заново перевязать плечо, – задыхаясь, сказала Ифе.

Хекау ничего не ответил. Он вообще удивлялся, почему до сих пор был в сознании.

Ещё несколько долгих мгновений беглецы лежали на нагретой солнцем крыше, пытаясь перевести дыхание. И прислушиваясь к крикам с улицы.

– Нас здесь всё равно найдут. И довольно быстро.

Ифе кивнула.

– Знаю.

– Не меджаи, так Анубис… Это ведь был он? Там, в лавке.

– Сам Каратель Осириса, – подтвердила девушка, – пришёл за нашими грешными душами.

– В таком случае я бы предпочёл умереть от руки бога, а не меджая, – с горькой ухмылкой сказал принц.

Ифе с трудом села на колени и оторвала от подола и так небогатого на ткань одеяния наложницы небольшой лоскут. А Кейфлу не хватало сил даже на то, чтобы застонать во время очередной импровизированной перевязки.

– Если ты отдохнёшь, можно попытаться найти артефакт для хека. И мы сами вернёмся в Дуат, – тихо сказала она. – Итог один, но так мы хотя бы избежим насильственной смерти.

Кейфл замер, отводя взгляд от Ифе.

– Не избежим.

– Что?

Закончив с перевязкой, аментет удивлённо посмотрела на принца, прятавшего глаза.

– Я не могу просто вернуть нас в Дуат. Единственный способ туда попасть, не будучи богом, – это смерть.

– Но ты говорил…

– Я никогда не говорил о возвращении. Это были слова Мересанх. А я лишь позволил тебе поверить в них. И, если пришлось бы, готов был вернуть туда по первому требованию.

– Убив?

Кейфл не ответил.

Сердце Ифе пропустило удар. Она не понимала, о чём говорил принц. Точнее, начинала понимать и противилась этому осознанию. «Все его поступки, слова! Он спасал меня не раз, он дал мне жизнь… – впервые в мысли Ифе закрался вопрос, который раньше не волновал её. – Зачем он дал мне жизнь? Зачем было так рисковать ради незнакомки, нарушившей законы Царя Богов?»

Ифе показалось, что её ударили. По крайней мере тяжесть в груди была соизмерима такой боли. Собравшись с силами, она задала свой главный вопрос вслух.

– Зачем ты меня возродил, маа-херу Кейфл?

Юноша устало прикрыл глаза.

– Чтобы возродиться самому.

Такой простой ответ. Логичный. Но Ифе он причинил боль, почти такую же, как пальцы Карателя на горле или хватка меджая.

– Объясни.

– Ифе, не надо…

– Объясни мне!

Кейфл молчал. Ифе казалось, что почву выбили у неё из-под ног. Ей вспомнились слова Мересанх:

«Будь осторожна, твоё сердечко только-только начало чувствовать. А все принцы так любят их разбивать».

Наконец хекау заговорил. Тихо, надломленно, словно каждое слово причиняло ему боль.

– Ты наверняка удивилась, увидев меня с Мересанх. Но и для меня та встреча была неожиданностью. Маа-херу сказала правду – она увидела меня идущим мимо её виллы и поспешила наброситься с расспросами.

– Она узнала тебя?

– Да. Сразу назвала принцем. Но при жизни я точно не был с ней знаком.

Ифе молчала, ожидая продолжения рассказа. Но могла ли она верить хоть одному его слову?

– Мересанх говорила о текстах. Редких и даже запретных. Но всё это звучало как сказки… Я тогда подумал, что при жизни она служила в храме или знала кого-то из жрецов. Оттуда и наслушалась небылиц. Но её рассказ напомнил мне об одном папирусе. Он тебе знаком.

Ифе сразу поняла, что за папирус имел в виду Кейфл. О таком сложно было забыть.

– Тот, что я взяла первым в твоей библиотеке?