Поцелуй ангела - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 2

— Жакет не очень-то подходит к платью. Почему было не последовать традиции и не надеть длинное белое платье? Или выбрать более спокойный костюм?

Дейзи не считала предстоящий брак настоящим, поэтому ей казалось, что чем больше она уступит традиции, тем больше нарушит то, что должно быть свято. Она даже вынула из волос гардению, которую прикрепила мачеха. Впрочем, перед самой церемонией она сумела снова приколоть цветок к прическе Дейзи Не понравились Амелии и золотые, с металлическим блеском туфли, похожие на сандалии римских гладиаторов, но на четырехдюймовом каблуке, — Дейзи надела именно их, хотя в них было страшно неудобно. Во всяком случае, это не традиционные шелковые туфельки.

— Не очень-то счастливый вид у твоего жениха, — прошептала Амелия на ухо падчерице. — Впрочем, я не удивлена. Постарайся не наговорить ему глупостей хотя бы в первые часы после свадьбы — забудь о своей отвратительной привычке сначала говорить, а потом думать.

Дейзи с трудом подавила вздох. Амелия никогда не говорила то, что на самом деле думала: видно антагонизму мачехи и падчерицы не будет конца. Дейзи не умела лицемерить — возможно, потому, что видела, как всю жизнь притворяются ее родители.

Украдкой она посмотрела на своего новоиспеченного мужа, и ей вдруг стало интересно, сколько папаша заплатил за этот брак.

Она попыталась представить себе, как именно происходила сделка. Как расплачивался отец — наличными или чеком? «Простите, дорогой Александр Марков, не возьмете ли вы карточку с аккредитивом „Америкэн экспресс“?» Видя, как ее муж отказывается взять с подноса мимозу, присланную из магазина Минь Суня, она старалась угадать, о чем он думает.

Когда же наконец можно будет увести отсюда эту маленькую капризницу? Алекс Марков взглянул на часы. Жду еще пять минут, решил он. Алекс злорадно смотрел, как перед Дейзи остановился слуга, предлагая напитки с подноса. «Ловите момент, леди, радуйтесь напоследок. Не скоро сможете еще наслаждаться». — думал он.

Пока Макс показывал судье старинный русский самовар, Алекс открыто рассматривал ножки своей жены, опрометчиво предоставившей всем желающим любоваться ими.

Ноги были стройными и одновременно женственными. Интересно, остальное, едва прикрытое жакетом, столь же соблазнительно? Однако никакие женские прелести не заставили бы Алекса решиться на этот брак.

Он вспомнил последний перед свадьбой откровенный разговор с отцом Дейзи.

— Она плохо образованна, поверхностна и безответственна, — объявил Алексу Макс Петров. — Мать оказала на нее пагубное влияние. Не верю, что Дейзи способна на что-нибудь стоящее.

Она все принимает как должное, но это не ее вина: Лейни до самой своей смерти держала ее на коротком поводке. Слава Богу, Дейзи не было Да яхте, когда вспыхнул пожар. Моя дочь нуждается в твердой руке, иначе вы с ней сойдете с ума, дорогой Алекс.

Пока все, что видел Алекс в Дейзи Девро, подтверждало слова Макса. Между полными противоположностями — Лейни Девро — британской манекенщицей, блиставшей лет тридцать назад, и молодым Максом Петровым, только начинавшим свою головокружительную дипломатическую карьеру, завязалась любовная интрига, в результате которой появилась Дейзи.

Своим хорошо поставленным голосом Макс рассказал Алексу, что, узнав о неожиданной беременности Лейни, он предложил жениться на ней, но она отказалась. Тем не менее дипломат пообещал, что не оставит на произвол судьбы свою незаконнорожденную дочь. Лейни же не остепенилась до конца жизни.

Факты, однако, говорили о другом. С закатом карьеры манекенщицы Лейни стала профессиональной девушкой на вечеринках и постоянной гостьей во многих домах. И где бы ни появлялась Лейни, с ней всюду видели маленькую Дейзи. Но Лейни по крайней мере сумела сделать неплохую карьеру, а Дейзи, похоже, не собиралась ударить палец о палец, чтобы чего-то добиться.

Присмотревшись к, невесте, Алекс заметил в ней большое сходство с покойной матерью: черные, цвета воронова крыла волосы и необычайно белая кожа, которая бывает у женщин, проводящих большую часть времени в помещении. Поражала глубокая синева глаз Дейзи — они были почти фиолетовые, как придорожные фиалки. Однако в росте Дейзи уступала Лейни — и по мнению Алекса, была слишком субтильна, — а в лице не хватало материнской решительности. По старым газетным фотографиям Алекс помнил волевой, почти мужской профиль Лейни Девро — у Дейзи же линия носа страдала некоей незавершенностью, а рот был слишком мягким, что придавало лицу глуповатое выражение.

Если верить Максу, Лейни была хороша с виду, но на деле глупа как пробка. Эту черту маленькое легкомысленное создание, стоящее сейчас у противоположной стены, кажется, унаследовало сполна. Она, конечно, не была потаскушкой, все-таки получила хорошее воспитание, но, как полагал Алекс, могла бы стать идеальной игрушкой для пресыщенного жизнью состоятельного человека Алекс всегда был очень разборчив в женщинах и, глядя на хрупкую фигуру новобрачной, думал, что эта женщина совсем не в его вкусе. Он предпочитал других, имевших большие достоинства, чем длинные ноги. Марков любил в своих любовницах ум, интеллигентность, независимость и способность не только брать, но и отдавать. Он предпочитал женщин, которые умели от души ругаться, и терпеть не мог тех, кто ныл и дулся Эта девочка, его теперешняя жена, уже была ему отвратительна — Алекс стиснул зубы.

В противоположном конце комнаты Дейзи, стоя у антикварного зеркала, придирчиво осматривала себя. Делала она это отнюдь не из тщеславия, а просто повинуясь многолетней привычке.

Мать говорила, что внешность для женщины — все. Лейни считала потекшую с ресниц тушь большей катастрофой, чем ядерный взрыв.

Дейзи нравилась ее новая прическа — спереди волосы до подбородка, сзади чуть длиннее, вся композиция — воздушная, юношеская, с множеством локонов и крупных завитков Отличная прическа — особенно если учесть нытье Амелии о том, что такой стиль не подходит для свадебного торжества.

В зеркале Дейзи увидела, что к ней приближается муж, и, сложив губки в вежливую улыбку, подбодрила себя: все будет хорошо, иначе просто и быть не может.

— Собирай вещи, ангелочек, мы уезжаем Ей не очень понравился тон Алекса, но Дейзи умела ладить с трудными людьми и преодолела возникшую неприязнь — Мария скоро подаст суфле, приготовленное по рецепту ее бабушки. Это блюдо к нашей свадьбе, так что нам придется подождать — Боюсь, это невозможно, мы уже опаздываем на самолет.

Твой багаж уже в машине.

Что делать? Ей необходима отсрочка. Дейзи еще не привыкла к мысли, что скоро ей придется остаться наедине с этим типом.

— Может быть, полетим более поздним рейсом, Александр?

Мне не хочется разочаровывать Марию. Он" так старается с обедом.

Губы Алекса изображали приветливую улыбку, но взгляд глаз цвета светлого янтаря был жестким и пронизывающим. Сам цвет напоминал Дейзи о чем-то неприятном Она силилась вспомнить, о чем именно, но не могла, и тем не менее, глядя в эти глаза, начала испытывать беспокойство, граничащее с паникой.

— Через минуту мы покидаем эту комнату, это так же верно, как то, что меня зовут Алекс.

Сердце Дейзи забилось от неясной тревоги, но прежде чем она успела отреагировать на грубость мужа, он отвернулся и, обращаясь к присутствующим, спокойно, но с повелительными нотками в голосе произнес:

— Я надеюсь, вы великодушно простите нас за столь поспешный отъезд — мы опаздываем на самолет.

Амелия выступила вперед и криво улыбнулась Дейзи:

— Так-так, кому-то очень не терпится, чтобы поскорее наступила первая брачная ночь. Наша Дейзи — лакомый кусочек, не правда ли?

Дейзи сразу расхотелось пробовать суфле Марии.

— Я сейчас переоденусь, — сказала она.

— У нас нет времени. Ты и так очень хороша.

— Но…

Взяв твердой рукой Дейзи за талию, Алекс уверенно повел ее к выходу.

— Твоя сумочка?

Она кивнула, и Алекс снял с позолоченной вешалки маленькую сумочку от Шанель и отдал ее Дейзи. Отец и Амелия прощально помахали молодоженам, не удосужившись проводить их.